- Ваша Светлость Ольга Ивановна, - вежливо обратилась Чаликова к средней голове, - мои друзья хотели бы поговорить с вами.
Рыжий и Дубов почтительно поклонились, а средняя голова гордо приосанилась:
- Слушаю вас. - И тяжко вздохнула. - Да только уж какая я теперь светлость...
- Мне хотелось бы узнать, - начал Рыжий, - какова была участь князей Шушков после того, как власть в Белой Пуще узурпировал князь Григорий.
Средняя голова вздохнула еще грустнее:
- Судьба самая печальная. Пес Григорий всех извел, под корень. Сначала моего батюшку, уж не знаю, то ли отравным зельем, то ли еще как, а потом меня колдовством к себе приворожил и заставил замуж выйти... - Средняя голова горестно замолкла.
- Да, но ведь кроме вас с батюшкой, еще и другие Шушки были, - напомнил Дубов. - Или я ошибаюсь?
- Были, да Григорий всех сгубил, - вступила в разговор правая голова. Она перестала щипать травку, приподнялась и оказалась как раз на уровне Рыжего, обдав его вчерашним перегаром. - Кого зарезал, кого опоил, а кого и задушил.
- Погодите! - воскликнула левая голова. - А как же княжна Марфа?
- Что за княжна Марфа? - переспросила Чаликова.
- А, ну это дочка князя Ярослава, двоюродного брата твоего батюшки, уточнила левая голова, обращаясь к средней. - Али забыла?
- Да нет, помню, конечно, - пропищала средняя голова. - Погоди, Перемет, а разве Марфа уцелела? Знаю, что она пыталась сбежать, но ее поймали и убили. Разве не так?
- Не совсем, - ответила левая голова. - Марфа действительно убежала, но ее нагнали на Мухоморских болотах, и тот колдун заморский, что нас потом в Змея превратил, Марфу обернул лягушкой...
- Мерзавец! - густым басом проревела правая голова. - Да я этого колдуна сегодня в замке у Григория видел. Надо было его хорошенько тряхнуть...
- Тряхнем, - пообещал Дубов. - Так что же с Марфой?
- Ну вот, он наложил на Марфу заклятие, - продолжала левая голова, что пребывать ей в шкуре лягушачьей, покуда не явится добрый молодец и не поцелует ее.
- Ну, это уже похоже на сказки, - разочарованно махнул рукой Рыжий.
- Какие там сказки! - возмутилась левая голова. - Про это многие в Мухоморье наслышаны, и до сих пор еще такие чудики находятся, что по болотам ходят и всех подряд лягушек целуют!
- Ну и дураки, - заключила правая голова.
- Это было бы слишком просто, - раздался позади голос Чумички. Надя вздрогнула:
- Ты всегда так неожиданно появляешься...
- Так я не один, а с Васяткой, - усмехнулся Чумичка. Действительно, рядом с ним стоял Васятка и с живым интересом изучал малопонятные письмена в колдовской книге.
- Ну и что же там слишком просто? - переспросил детектив.
- Я говорю, слишком уж просто - пришел, поцеловал и получил княжну.
Наверняка ведь тот заморский колдун какую-нибудь закавыку придумал. Чумичка взял у Васятки книгу. - Здесь сказано, что для расколдования княжны надобно, чтоб ее поцеловал не просто кто попало, а Иван-царевич.
- Ну, где ж мы вам Ивана-царевича возьмем? - безнадежно махнул рукой Рыжий.
- Бедная сестра Марфа, - вздохнула средняя голова. - Мы с ней, как сейчас помню, не всегда ладили, а все жаль...
- Себя бы лучше пожалела, - пробурчала правая голова.
- Погляди, Чумичка, - Васятка потянул колдуна за рукав, - здесь еще стоит слово "корысть", и почему-то оно написано вверх ногами.
- Ума не приложу, - развел руками Чумичка. - Да по-моему это слово не к Марфе вовсе относится...
- А я так думаю, что к Марфе, - уверенно заявил пастушок.
- Ну и что оно, по-твоему, означает? - спросил Дубов. - Говори, Васятка, не стесняйся!
- Я так считаю, что все дело в нем и есть, - смущаясь, сказал Васятка. - Не то тут главное, чтобы княжну поцеловать, и даже, может быть, не то, чтобы это сделал Иван-царевич, а чтобы по чистой душе, безо всякой корысти.
- Ну, ты уж скажешь! - хмыкнул Чумичка.
- А по-моему, Васятка мыслит правильно, - задумчиво произнес Дубов. Князь Григорий и тот чародей, что заколдовал и вас, и княжну Марфу, они ведь явно судили о людях по себе, в смысле что и представить не могли, чтобы кто-то стал ходить по болоту и целовать лягушек совершенно безо всякой корысти. Так что эти злодеи как бы могут спать спокойно.
- Почему "как бы"? - не понял Рыжий.
- Потому что они слишком плохо думают о людях, - ответил детектив, - и это их в конце концов погубит.
- Что вы имеете в виду, Василий Николаич? - недоуменно спросил Рыжий.
- Кажется, у меня имеется на примете человек, способный расколдовать Марфу.
- В вашей реальности? - вскинул брови Рыжий. Дубов утвердительно кивнул.
- Но откуда у вас возьмется Иван-царевич?
- Не совсем царевич, конечно, - сказал Василий, - но если он возьмется за поиски княжны, то уж совершенно бескорыстно, уверяю вас!
- Кажется, я догадываюсь, кого вы имеете в виду, - заметила Надя.
***
Глава сыскного приказа сидел за столом у себя в кабинете и, попивая чай с бубликами, внимательно читал сводку событий за минувший день:
"В столицу был доставлен помощник ново-мангазейского городского казначея Митька Загрязев, уличаемый в измене Царю и Отечеству, многих смертоубийствах и мздоимстве безо всякой меры. Из дознаний оного Митьки Загрязева видно становится, что заговор весьма широк был и что замешаны в нем многие Царь-Городские бояре. Принято решение послать в Новую Мангазею особую следственную дружину, а также взять под стражу бывшего столичного градоначальника князя Длиннорукого".
- Ну и дела, - присвистнул Пал Палыч, - никогда я не доверял Длиннорукому, но чтобы он в заговоре состоял - это уж чересчур!..
Пал Палыч продолжил чтение:
"Во время народного гуляния по случаю победы нашей славной дружины беспорядков не имело места быть, но некие мелкие воры, воспользовавшись скоплением народа, произвели ряд покраж из карманов и сумок, и число их вдвое превосходит обычное".
- Совсем охамели эти ворюги, - покачал головой глава приказа. - Даже в такой день...
И Пал Палыч перешел к отчету о бытовых происшествиях - пьянках, мелких драках и обсчете покупателей на рынке. Жизнь Царь-Города постепенно входила в свое обычное русло.
***
Со стороны аллеи, ведущей к терему от большой дороги, донеслось приглушенное цоканье копыт.