* * *

Вильфрид остановился на перекрестке совсем не потому, что сомневался в выборе верного направления. Для сомневающихся тут специально стоял старинный камень-указатель (как раз о таких вот говорилось в легенде об Артуре: "Прямо поедешь - добро потеряешь, направо поедешь - коня потеряешь, налево поедешь - дома прибью. Твоя Гвиневер."). Надпись на камне была более полезной, нежели в легенде, и сообщала, что одна из дорог ведет к Вердену, а вторая - в Страсбург через Тристрам. Рыцарь в указателях не нуждался, у него собственный был - стилет, который тянул его как раз по направлению к Тристраму. Остановил Вильфрида самым аккуратным образом нацеленный в его грудь легкий урийский арбалет и вежливый оклик хозяина этого арбалета - "кошелек или жизнь". Как минимум еще двое наблюдали за этой сценой из кустов, и рыцарю совершенно не хотелось рисковать своей шкурой без нужды. Отцепив кошель, он бросил его арбалетчику. - Это что, все? - засомневался тот, даже не потрудившись подобрать приобретение, весьма малую ценность которого явно оценил с одного взгляда. - А как насчет чего-нибудь посерьезнее? Камешки в сапогах прячешь, небось, цепочку какую золотую... Вильфрид рассмеялся. Громко, искренне - давно уже он так не веселился. - Шпоры и пояс просто позолочены, - наконец ответил он. - Клянусь святым Ги, парень, я б сам не отказался от пары драгоценных побрякушек; в случае чего пояс бы не пришлось затягивать. Разбойник разочарованно опустил арбалет и разрядил его. - Опять паладин-голодранец попался... Клинок Вильфрида мгновенно вылетел из ножен и пощекотал ухо чересчур разговорчивого разбойника. - Будь повежливее, приятель, - сделал рыцарь строгое внушение, убирая меч в ножны. - Сегодня я добрый, но в другой раз... - Добрый, добрый, - поспешно согласился арбалетчик, - ну в точности как наш атаман... "Есть!" - понял Вильфрид. - Атаман? Робин Лох-Лей? Он-то мне и нужен. - Да ну? Постой-постой... где ж это я тебя видел-то... Рыцарь подозревал, где именно. Замок Донаркейль, где его держали в плену, как раз и штурмовала шайка Доброго Робина - при поддержке самого Леорикса (тот хоть и был один, под безымянной личиной странствующего Черного Рыцаря, но даже в одиночку Король-Лев стоил добрых двух дюжин бойцов). Вильфриду физиономия парня казалась незнакомой, однако это ничего не значило. - Ха, вспомнил! - Разбойник ухмыльнулся - широко, с неподдельной радостью. - Сэр Вильфрид из Ивинге, сын Седрика Роттервальдского. Как же, помню, хорошо ты тогда разделался с тем храмовником, Хельбером... на турнире в Аосте почти все наши на тебя ставили. - А раз вспомнил - проводи-ка меня к Робину, будь любезен. - Никак невозможно, добрый сэр. Нет его сейчас, отправился куда-то на запад. Должен через несколько дней вернуться, хочешь обожди. Поживешь у нас, стол и кров в счет старого знакомства каков у нас кров, ты, правда, сам знаешь, но пояс затягивать не придется, обещаю... Рыцарь, поразмыслив, кивнул. - Добро. Принимаю приглашение. Веди... кстати, приятель, тебя звать-то как? Мне просто для удобства обращения. - Хошь - просто Аланом зови, хошь - Аланом-из-Лощины. Мне едино. Идем, сэр рыцарь, только с лошадки-то слезь - тропинка у нас не шибко наезженная. - Это конь, а не лошадь, и зовут его Борн де Трир. С ним обращаться следует куда вежливее, чем со мной - я-то отходчивый, а он нет. Алан кивнул, не слишком удивившись. О рыцарских боевых скакунах ходили легенды, и в этих легендах было куда больше правды, нежели вымысла. Вероятно, Вильфридов конь и не мог вынести ударом копыт, как тараном, крепостные ворота, но наверняка обладал многими полезными в сражении качествами. Проще было поверить в это, нежели усомниться в словах рыцаря. Проще - и безопаснее.

* * *

Девчушка уже не могла рыдать и только всхлипывала. Ривке опустилась перед малышкой на колени, вытерла заплаканную мордочку и ласково спросила: - Что стряслось, Селия? Кто тебя обидел? Слезы снова хлынули потоком. - Те-е-о... они забра-али-и Тео... плохи-и-и-е-е... В конце концов Ривке удалось уяснить, что "они" отобрали у девочки маленького плюшевого медвежонка и утащили его с собой. Куда и зачем - малышка толком не могла сказать. Бред какой-то, подумала бы Ривке, если бы... если бы не странные, совсем свежие отпечатки на взрыхленной почве, которых тут еще утром не было. А перед тем по земле словно бороной прошлись, причем так тщательно, как обыкновенно не делают ни на одном поле. Девушка задумчиво шла по этим следам, уходившим к большому муравейнику, и вдруг осознала, что муравейник становится все больше и больше, вырастая прямо на глазах... нет, это не муравейник рос, это она уменьшалась! Развернувшись, Ривке бросилась бежать. Странное колдовство немедля потеряло силу, она вновь была такой, как прежде. С облегчением вздохнув, девушка обернулась, чтобы посмотреть на странное место чуть повнимательнее - с безопасного расстояния, - и едва не столкнулась нос к носу с жутким шестилапым чудищем, какого даже составители откровенно неправдоподобного "Bestiarium Irreales" не сподобились бы выдумать. Уже потом Ривке сообразила, что чудище было обыкновенным рыжим муравьем, только почему-то размером с хорошего быка. В тот момент она просто завизжала. Да так, что чудище присело на четыре задние лапы, настороженно пощелкивая во все стороны усами и готовясь отбивать неведомую, непонятную опасность. Однако опасность пришла с неожиданной для него стороны - до полусмерти перепугавшаяся Ривке каким-то чудом вспомнила, что "она есть пламя", и ударила клинком из этого пламени, без труда разрубив голову чудовищного муравья. - Ну, знаешь! - раздался возмущенный голос Адреи. - Не для того я объясняла, кто ты такая и что умеешь, чтобы ты тут из себя родную дочку архангела Микаэля строила! - Да никого я не строю, - отмахнулась Ривке. - Тогда скажи на милость, зачем эти эффекты? Убиваешь, так убивай, тихо и неприметно. А такое - просто путеводный маяк для Ловчих. Им плевать, как ты используешь силу: если получат хоть тень свидетельства, что она у тебя есть - считай, костер обеспечен. Не боишься их? - Не боялась и не боюсь. - Храбро. Глупо, но храбро. Ну а теперь посмотри в зеркало еще разок. Ривке вновь увидела вокруг себя огненные языки, такие же, как в первый раз... нет, не такие же! Вместо трех язычков красного пламени теперь было лишь два. - Поняла? - Но это же значит... - Точно. Чем больше тратишь, тем меньше остается. Вроде тех же денег. Только если ты окажешься без денег, это еще далеко не конец света; а если иссякнет сила, ты всем сердцем пожелаешь, чтобы этот конец наступил, но он не придет... Ривке упрямо вскинула голову. - Значит, так и будет. Если трястись над каждой искрой и никому ее не давать - какой прок от силы? - Ровно такой же, как если разбрасывать ее направо и налево, не думая о последствиях. Но в первом случае куда меньше вреда. Переспорить Адрею не удавалось даже Адептам Грауторма, мастерам и магического искусства, и сугубо тайной эллинской науки "болтологии", именуемой также схоластикой; позднее сия наука была перенята и небезуспешно применена в деле христианскими проповедниками. Так что с Ривке ведьма сейчас не спорила, ЭТО для нее спором не было. Просто вела легкий разговор на общие темы. Девушка осознала это и изменила тон: - Хорошо, а как надо? - Смотри в зеркало, - прежним менторским тоном приказала Адрея. ...Смотри, девочка, да повнимательнее - авось увидишь себя, какой можешь стать, если только захочешь. Что тебе титулы да богатства, что тебе даже царский венец! - пламя не носит корон, Ривке из Лудуна, а ты - пламя, чистое, зажженное небесной молнией, перепрыгивающее по ветвям деревьев, оставляя на них свою метку, но не сжигая дотла... если только какое-нибудь из деревьев не попытается тебя удержать силой, вот тогда пламя обнажает вторую свою сторону - разрушительную...