Вместо пролога. Рука Ноденса

Этот край стал единой державой довольно давно. Когда Бран, Аларик и остальные вожди Большой Орды, сокрушив предпоследние легионы защитников италийской столицы некогда могучей Империи, занимались много более важным делом, чем собственно планирование предстоящего сражения - а именно, договаривались, кому какие кварталы Великого Города потрошить, дабы не создавать ненужных междоусобиц до полной и окончательной победы, - так вот, в эти исторической важности дни младший кентурион гастатов Лотар поднял мятеж против богоравного кесаря (которому, впрочем, уже было все равно) и увел около двух сотен солдат Альпийского легиона на северо-запад. Сам по рождению горец из Урия, Лотар сумел провести их через ущелья, где под обвалами неоднократно гибли целые когорты (разумеется, не без помощи коренных жителей Альп, любивших в качестве развлечения изображать злобных и кровожадных горных духов). Легионеры Лотара без особого труда захватили с полдюжины поселений восточных гэлов и укрепились там. Откровенно говоря, это никак не стало бы зародышем новой державы, первого детища умирающей Империи, не втрескайся Лотар по уши в старшую дочку местного друида, Морврин МакКолль. Легионеры часто проделывали успешные рейды вглубь Галлии - и всякий раз гэлы, обычно живущие раздробленными кланами, если не вовсе отдельными родами или семьями, заключали кратковременный военный союз и вышибали захватчиков. По причине, оставшейся нераскрытой, знаменитый имперский принцип "Divide et umpera" на гэлах срабатывал плохо. То есть он работал прекрасно, покуда речь шла о надежной защите рубежей Pax Mediterrania: не столь трудно было, заранее прощупав почву, подкупить или задобрить кланы, враждебные вождю, что планировал пробиться в Империю и всласть там покуролесить, - после этого в доме потенциального грабителя начиналось примерно то же самое, и ему уже было не до вторжений. Но когда речь заходила о захвате чужой земли - которую варвары-гэлы невесть почему считали своей, - бесполезны становились и угрозы, и посулы, и подкупы. Оставалось только говорить языком силы. Варвары уступали победоносному имперскому воинству в основных разделах военной науки, среди них отродясь не бывало ни латинских tactici, ни эллинских strategos. И тем не менее, понятия не имея о военной науке, ремесло военное гэлы знали отменно - образно говоря, умели драться. К тому же они значительно превосходили легионеров числом. А что касаемо доблести - даже женщины и дети варваров, если надо, брались за оружие, и ненамного отставали в сражении от своих мужей, братьев и отцов... Ну так вот, взяв в жены эту девчонку, Морврин, имперский узурпатор Лотар чуть ли не в одночасье обратился для гэлов в их родича. С родичем же не то чтобы вовсе нельзя драться, однако тут совершенно не пристало обращаться за помощью к кланам соседей. Ну а дочка друида была весьма неглупой особой и вскоре нацепила на Лотара ошейник, предоставив бывшему кентуриону считать, что это он тут командует. И поскольку все дружно согласились, что плохой мир все-таки будет получше хорошей ссоры, между гэлами и чужаками-имперцами медленно начало устанавливаться нечто вроде добрососедских отношений, а там и до дружбы недалеко. Многие легионеры, последовав доброму примеру начальника, также женились на гэльских девушках. Разумеется, на всех не хватало, но тут уже воинская смекалка Лотара подсказала верный ответ. Несколько рейдов в соседские земли - к гэлам, саксам и альмам, - быстро исправили положение. Сотрудники демографической конторы в Риме наверняка бы одобрительно закивали. Смекалка состояла не столько в том, чтобы утащить несколько десятков девиц и женщин у соседей, сколько в правильном выборе этих самых соседей. Хотя в походе на Средиземноморскую Империю участвовали все племена варварского севера, далеко не каждый клан гэлов, не каждый род саксов и альмов отдал своих сыновей под начало Аларика, Брана, Ульфгара и прочих вождей Большой Орды (исключением стали готы с Истра и вандалы с Рейна, в процессе этого похода перебравшиеся на юг почти полностью). Лотару лишь оставалось выбрать УЧАСТВОВАВШИХ в походе - пускай, мол, не забывают, что свои дома и семьи надо защищать прежде всего... Подобный гений стратегии произвел впечатление на новых родичей Лотара, и тесть, сменив холодный гнев на милость, предложил кентуриону попробовать завоевать себе титул правителя - подлинного правителя, благословленного небесами, а не узурпатора-захватчика. Лотар хмыкнул - тот, кто завоевал себе корону, уже благословлен небесами, - но все же выслушал друида. Объяснения пришлись ему по душе, и бравый кентурион, изобразив на щите с помощью жены и тестя знаки седого Ноденса, в одиночестве отправился в поход, дабы свершить великий подвиг... Какой именно - считалось не то чтобы великой тайной, но поскольку ныне существует минимум дюжина версий различной степени достоверности, правды, по-видимому, уже не доискаться. Да это и не важно, важнее то, что подлинный правитель-рикс - это непременно герой, которому царский венец дается небесами в награду за подвиги. Такому правителю подчиняются не из страха, и даже если сам рикс правит не столь мудро и праведно, как его предшественники - это ему прощается. Когда Лотар вернулся с победой, знаком его власти стал скипетр, стилизованный под серебряную руку, старинный атрибут Ноденса, хозяина Серых Равнин и покровителя героев. Ноденса Аргентлама, как называли сурового гэльского бога изучавшие жизнь варваров имперские хронисты. Сами гэлы именовали его - Нуаду Ллау Эрайнт. Вскоре официальный титул короля-рикса Лотара, Серебряная Рука, - произносимый с горловым восточно-гэльским акцентом, да еще и с позднейшей примесью Latina vulgata легионеров, - сам собою слился в одно слово. Ллорайнт, а чуть позднее - Lorraine, Лоррейн. Так и возникло название державы, вклинившейся между землями гэлов, италийцев, саксов и альмов и доселе находящейся там. Впрочем, нижеследующее повествование к этому историческому эпизоду особого отношения не имеет. Во всяком случае, не больше, чем день сегодняшний - к позавчерашнему...

Ступень первая. Корона Льва