Душевно почитающий тебя Ермолов

5 сентября 1832. Из Подмосковной с нынешнею же почтою, буду писать к любезному Граббе, и благодарить его задушевное письмо.

3

Отв. 12-го августа. От Ермолова 16 июля 1838. Москва

Почтеннейший Павел Христофорович.

Скоро месяц как я оставил Петербург и оставил с удовольствием, которое гораздо будет большим, если не буду принужденным туда возвратиться. Здоровье мое в хорошем состоянии, на досаду искуснейшим врачам, от коих в несколько лет не получил ни мало помощи.

Теперь приступаю к делу трудному, к просьбе, каковые прежде всего выслушивал с неприятностию. Прошу взять к себе в адъютанты, бывшего в сем звании при Вельяминове, Бибикова, штабс-капитана Кабардинского Егерского полка (не смешивай с другим братом его, женатым человеком). Покойный Вельяминов с похвалою отзывался об обеих братьях, но я знал в особенности привязанность к нему того, за коего я прошу. Мне нравится в нем чувство благодарности во всей его чистоте. А это весьма часто бывает руководителем к наилучшим действиям, и я уверен, что он изучит способ приобрести твое внимание.

Ты, конечно, помнишь, что некогда разделял я моих адъютантов на два разреза, на толковых, коих я брал в адъютанты и тех, кои меня брали себе в Генералы. Пусть мой принадлежит к последнему разряду, но я буду уверен в стараниях и усилиях его сделаться достойным служить при лице твоем. Не откажи, буде возможность, сделать мне сие одолжение. Я признаюсь тебе, что я охотно ходатайствую за Бибикова, что память Вельяминова, с которым весьма долгое время служил я и жил вместе в постоянной дружбе. На что, ниже самая перемена обстоятельств не изменили отношений наших!

Меня многие просили о письмах к тебе, и хоть с трудом, но, кое-как, я увертывался, а потому ты ни одного случая не имел от меня. Однако же, может быть, что и не всегда успею я, отделаться, то я предупреждаю, почтеннейший Павел Христофорович, что письма мои будут следующей формы: Такой то N*** просил меня дать ему письмо к В‹аше›му Прев‹осходительст›ву – и прочее. Тут, чего бы я не просил, Вы можете быть равнодушным, и если ничего не сделаете, меня не огорчите, ибо я, таким образом, буду писать о человеке, которого лично не знаю, ни в его достоинствах не уверен.

Дайте мне, любезнейший друг, ответ на мою просьбу и адресуйте в Москву, на мое имя.

Будьте здоровы и благополучны.

Душевно преданный Ермолов

16 июля 1838 Москва

4

Почтенный Павел Христофорович

Подателя письма сего подполковника князя Айдемцова прошу принять благосклонно, как человека, который будет тебе весьма полезен в Кабарде, где роды князей весьма обмелели, и где он должен быть старшим. Я знал его молодым человеком и когда он увлечен был другими, он мною был прощен, как принадлежавший одной из лучших фамилий.

О сем прошу я потому, что он желал чтобы я рекомендовал его, но прошу как о собственности.

Душевно преданный Ермолов

10 февраля 1839

5

Почтенный Павел Христофорович

С письмом этим предстанет пред тебя господин Никитин, родной племянник генер‹ал›-майора Попова, бывшего моего адъютанта. Ты сделаешь мне большое одолжение, бросив на него, время от времени, благосклонный взгляд начальника, и поручив, кому ни будь из приближенных твоих, чтобы молодой человек не совратился с доброго пути и внимания твоего старался удостоиться похвальным поведением.

Он единственный сын, и я успокаиваю трепещущих от страха родителей, что ты, конечно, не от зависти не допустишь его одного быть завоевателем Дагестана или вступить в раздел славы с Раевским Колумбом. Я лучше бы желал, чтобы Никитин был с тобою! – впрочем, как угодно!

Я другая неделя здесь, представился властям и живу так уединенно, что никого почти не вижу, и решительно никого из великих. Стараюсь по болезни быть освобожденным от заседания в Совете, не знаю, как сего достигнуть, ибо, кажется, что и самое забвение почтётся в величайшую мне милость!

Прощай, будь здоров и благополучен.

Душевно почитающий Ермолов

2 марта 1839 СПетербург

К тебе в числе гвардейских офицеров приедет Мартынов. Прикинь ему несколько ласковых слов. Я знаю родных его, которых очень люблю.

6

от Ермолова[20]

Москва. 2 апреля 1839 г.

Почтенный Павел Христофорович

Боялся бы я наскучить тебе моими письмами ничего другого кроме просьб в себе не заключающих, если бы в тебе самом не находил извинения, ибо тебе скажет сердце, можно ли отказать родным, на первую службу отправляющим молодых людей, в край, знаменитый молвою о нем ужасною, против черкес, которых одно имя приводит в трепет.

Меня просили рекомендовать тебе офицера Гвардии Новосильцова, отправившегося, между прочим, к тебе на службу. Из числа родных его есть люди, доброжелательствующие мне и я, из благодарности, не должен был отказать им в том.

Я сказал, что молодой человек найдет в тебе строгого начальника, в глазах которого лучшее ходатайство есть достоинство и способности, которые предпочитаешь ты всякому могущественному предстательству. Впрочем, испытай молодого человека, доставь ему случай познакомиться с опасностями войны, обрати на него внимание, если его заслужат, порывы его, и стремления.

Родные его могли бы достать значительную рекомендацию к Раевскому, но их желание есть, чтобы он имел честь служить под личным твоим начальством, и конечно не для того, чтобы это было легче.

Я, пробывши месяц в Петербурге, возвратился за три дни до Светлой в Москву, получив увольнение от заседаний в Совете, до излечения болезни.

Я, благодаря Богу, здоров, чрезвычайно доволен моим положением, надеясь пользоваться долговременным и, что еще вернее, вечным спокойствием.

Детей моих поручил под надзор доброму и благородному Викторову, который заботы их принял на себя с совершенным великодушием и я, со стороны сей, вполне обеспечен.

Прощай, желаю тебе по истине более того, что бы пожелал себе.

Душевно преданный Ермолов

2 апреля 1839. Москва.

7

28. X. 1839. От Ал. П. Ермолова о Голиц. Mux. Тимофееве, волъно-опред.[21]

Пред тебя, почтенный Павел Христофорович, предстанут трое из студентов здешнего университета, пожелавшие посвятить себя службе военной. С успехом продолжая науки и уже в высших находясь классах, они могли при выпуске воспользоваться значительными преимуществами, но, избрав путь военный, им не предоставлено ни малейших, и они, как вольноопределяющиеся, поступают на четыре года солдатами.

Без сумнения были люди, порицавшие подобную решительность, многие могли найти невыгодную сторону такового предприятия, но я далек был охладить в них пламень сего порыва и не иначе, разумею его, как призвание (vocation) и предсказал им счастливые успехи под предводительством начальника, которого высокие чувства оценят похвальное стремление.

Вот имена молодых людей:

1. Василий Голицынский

2. Яков Михайлов и

3. Павел Тимофеев.

Поручи их, любезнейший друг, внимательному полковому командиру, чтобы могли быть замечены их усердие и умение, ибо если они окажутся способными и могут употреблены быть с пользою, жаль было бы и несправедливо томить их в низших степенях.

Ты должен с благодарностию взглянуть на молодых людей, которых живейшее желание служить под начальником, коего имеют и славными подвигами они воспламеняются.

Прощай, будь благополучен сколько того желает

Душевно преданный Ермолов

28 декабря 1839 Москва