– Я тебя вылечу, не дам тебе сдаться… – Здесь Булгаков воспроизводит слова Елены Сергеевны, часто произносимые ею в тяжёлые для писателя времена. 14 января 1933 года Михаил Афанасьевич писал своему брату Николаю в Париж: «Силы мои истощились… Елена Сергеевна носится с мыслью поправить меня в течение полугода. Я в это ни в какой мере не верю, но за компанию готов смотреть розово на будущее».

…кривой и длинный переулок с покосившейся дверью нефтелавки… – Н. Шапошникова в очерке «Булгаков и пречистенцы» (Архитектура и строительство Москвы, 1990, №5, с. 23) пишет: «Не существовало химчисток, прачечных в том смысле слова, в каком мы привыкли понимать теперь… Шерстяные вещи… мыли в «бензине» – специальной жидкости, продававшейся в керосиновых лавках – прежних хозяйственных магазинах – Булгаков именует их «нефтелавками» на более старинный лад». В данном случае Булгаков, по всей видимости, упоминает нефтелавку, которая находилась в доме №22 по Сивцеву Вражку.

Приятно разрушение, но безнаказанность, соединённая с ним, вызывает в человеке исступлённый восторг. – Писал эти строки Булгаков в 1937 году, и понятно, что в последующих редакциях они были сняты автором.

– Царствую над улицей! – прокричала Маргарита… – Булгаков развивает всё тот же мотив безнаказанного самовластия… И эти слова, естественно, были исключены автором при корректировке текста.

…про кровавую свадьбу какого-то своего друга Гессара… – Речь идёт о свадьбе Маргариты Валуа, дочери французского короля Генриха II и Екатерины Медичи, с Генрихом Наваррским, закончившейся величайшим кровопролитием – Варфоломеевской ночью. На свадьбу в Париж съехались гугенотская аристократия и рядовые дворяне из южных провинций. 18 августа 1572 года была отпразднована свадьба, в ночь на 24 августа, в канун дня св. Варфоломея, ударил набат, и началась резня гугенотов. В рабочих материалах к роману имеется такая запись: «Маргарита Валуа (1553-1615). Варфоломеевская ночь, кровавая свадьба». Имя «Маргарита» Булгаков жирно подчеркнул чернилами и красным карандашом.

Гессар – издатель писем Маргариты Валуа в 1842 году в Париже.

…на каком-то кладбище в районе Дорогомилова. – Одно из старых кладбищ, которое было ликвидировано при застройке Москвы.

…на цыпочках подошёл к перилам, глянул вниз. – В дневнике Е. С. Булгаковой (в первой неопубликованной редакции) есть любопытная запись от 8 ноября 1935 года: «…решили идти в «Националь»… Сидим. Еда вкусная. Вдруг молодой человек, дурно одетый, вошёл как к себе домой, пошептался с нашим официантом, спросил бутылку пива, но пить её не стал, сидел, не спуская с нас глаз. Миша говорит: «по мою душу». И вдруг нас осенило. Шофёр сказал, что отвезёт, этот не сводит глаз, – конечно, за Мишей следят. Дальше лучше. Я доедаю мороженое, молодой человек спросил счёт. Мы стали выходить. Оборачиваемся на лестнице, видим – молодой человек, свесившись, стоит на верхней площадке и совершенно уж беззастенчиво следит за нами. Мы на улицу, он без шапки, без пальто мимо нас, мимо швейцара, шепнув ему что-то. Сообразили – вышел смотреть, не сядем ли мы в какую-нибудь иностранную машину. Ехали в метро, хохотали».

…весенним балом полнолуния… – Не исключено, что мысли о весеннем бале полнолуния были навеяны во время посещений Булгаковыми американского посольства весной 1935 года и присутствием на фантастических по богатству балах (об этом подробнее см. в комментариях к главе «Великий бал у сатаны»).

Воланд сидел… в одной ночной рубашке, грязной… – Об одеяниях персонажей из царства тьмы см.: М. А. Орлов. История сношений человека с дьяволом. Спб, 1904, с. 32).

…разглядела… жука на золотой цепочке и с какими-то письменами на спинке. – Скарабей – языческий амулет в Древнем Египте, символизировавший зло, порождавшее добро.

…окаянный Ганс! – Здесь – «дурак» или «дурачок» от нем. die Gans.

…такие знатоки, как Секст Эмпирик, Мартиан Капелла… – Секст Эмпирик (кон. II – нач. III в.) – древнегреческий философ и учёный, представитель скептицизма, историк логики.

Марциал Капелла (V в.) – африканский неоплатоник, писатель, автор энциклопедии, написанной в форме романа.

…неслышно вскользнул тот траурный… Абадонна. – В Апокалипсисе упомянут ангел бездны, имя которого по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион (губитель). В рабочей тетради писателя помечено: «Абадонна – ангел смерти». В романе «Белая гвардия» Аваддоном назван Л. Д. Троцкий.

– Я знаком с королевой… – См. комментарий «…про кровавую свадьбу какого-то своего друга Гессара…»

…боль в колене оставлена мне… ведьмой, с которой я близко познакомился в 1571 году в Брокенских горах… – Броккен – самая высокая гора в горной цепи Гарц (Северная Германия), на которой, по преданиям, в Вальпургиеву ночь (ночь на первое мая) устраивался бесовский шабаш. Это же место использовано Гёте в «Фаусте» при описании Вальпургиевой ночи.

Там началась война. – По описаниям страны («квадратный кусок, бок которого моет океан»…) можно предположить, что речь идёт об Испании.

…результат для обеих сторон бывает одинаков. – Булгаков вновь высказывает своё резко отрицательное отношение к войнам. Наиболее ёмко этот вопрос отражён в его пьесе «Адам и Ева».

– Бал! – пронзительно взвизгнул кот… – Булгаков и в более ранних редакциях пытался превратить сцену «шабаша» в более грандиозное зрелище. В этом намерении ему помогли посещения американского посольства в Москве в 1935 году. В особенности яркое впечатление произвёл на писателя колоссальный бал, устроенный американским послом В. Буллитом 22 апреля 1935 года. Очень интересно сравнить записи в дневнике Елены Сергеевны, сделанные на следующий день после этого события, с некоторыми эпизодами «великого бала у сатаны»: «Бал у американского посла. М. А. в чёрном костюме. У меня вечернее платье исчерна-синее с бледно-розовыми цветами. Поехали к двенадцати часам. Все во фраках, было только несколько смокингов и пиджаков… В зале с колоннами танцуют, с хор – прожектора разноцветные. За сеткой – птицы – масса – порхают. Оркестр, выписанный из Стокгольма. М. А. пленился больше всего фраком дирижёра – до пят.

Ужин в специально пристроенной для этого бала к посольскому особняку столовой, на отдельных столиках. В углу столовой – выгоны небольшие, на них – козлята, овечки, медвежата. По стенкам – клетки с петухами. Часа в три заиграли гармоники и петухи запели. Стиль рюсс.

Масса тюльпанов, роз – из Голландии.

В верхнем этаже – шашлычная. Красные розы, красное французское вино. Внизу – всюду шампанское, сигареты.

Хотели уехать часа в три, американцы не пустили – и секретари, и Файмонвилл (атташе), и Уорд всё время были с нами. Около шести мы сели в их посольский «кадиллак» и поехали домой. Привезла домой громадный букет тюльпанов от Боолена».

Не менее интересны записи в дневнике от того же числа, которые Елена Сергеевна опустила в дальнейшем при редактировании. «Я никогда в жизни не видела такого бала. Посол стоял наверху на лестнице, встречал гостей… Ужинали в зале, где стол с блюдами был затянут прозрачной зелёной материей и освещён изнутри… Нас принимали очень приветливо, я танцевала со многими знакомыми. Отношение к Мише очень лестное…»