Беспорядки? Крайер ничего не слышала о беспорядках. Конечно, её мысли сразу же вернулись к Южному Бунту – тому самому, который Кинок с такой помпой подавил.

– Согласен, – добавила Советница Парадем с Крайнего Севера.

Крайер не знала, сколько ей лет, но она была намного старше других советников. Её кожа приобрела определённую тусклость, глаза затуманились. Её голова была обрита, возможно, чтобы скрыть, что волосы потеряли свой цвет. Иногда, когда она держала перо, её руки дрожали.

– Год назад я присутствовала на одном таком собрании Движения за Независимость, – сказала она. – Ожидала, что это будет собрание интеллектуалов, но вместо этого оказалась в толпе из сотен горлопанов, призывающих к полному прекращению отношений с человечеством. Как подло и мерзко! Такого можно ожидать от людей, но не от высшего Вида. И какая же цель у вашего Движения, скир? Построить новую столицу? Это никому не нужно.

– Война давно закончилась, – кивнула Мар. – При надлежащем управлении люди способны участвовать в развитии общества, – её губы скривились. – Не слишком ли далеко зашло это Движение за Независимость? Разве нужно резать вьючных лошадей и крупный рогатый скот? Неужели нужно топить Железное Сердце в море? Зачем нам зарываться глубоко под землю, чтобы прятаться от солнечного света?

– Обстоятельства бывают разные, Советница, – сказал Кинок, впервые подав голос.

Он вытащил что-то похожее на карманные часы, поднёс их к свету, а затем покачал в руке, как маятник гипнотизёра. Казалось, ему очень хотелось, чтобы все Советники увидели этот предмет, и, к удивлению Крайер, все они, казалось, точно знали, что это такое. Более того, при виде карманных часов все немного выпрямились и обратили свои взгляды на Кинока.

– Неужели вьючные лошади и крупный рогатый скот способны сговориться и убить нас в наших постелях, сжечь дотла наши поселения? Шепчет ли Железное Сердце тайными словами, планируя следующее восстание? Запасает ли солнечный свет ножи и сельскохозяйственные инструменты, чтобы зарезать всех в Акушерне глухой ночью? – он холодно обвёл взглядом зал, и все до единого Советники восхищённо переглянулись. – Надлежащее управление может осуществлять только наш Вид, а не люди. Бешеными зверями невозможно управлять. Они жестоки и становятся всё более жестокими, организованными и сильными с каждым днём. Люди опасны. Нам хочется верить, что они никогда не причинят нам вреда, но они могут; и это происходит прямо сейчас. Нет ничего постыдного в том, чтобы признать угрозу – и устранить её.

Образ туфель, качающихся на ветках солнечной яблони, снова всплыл в сознании Крайер. Она на мгновение заколебалась, зная, что ей никто не давал слова, но...

– Да, некоторые люди могут быть опасны, – сказала она, удивлённая тем, что её голос не дрожит.

Все лица повернулись к ней с бесстрастным выражением. В комнате, заполненной безмолвными автомами, было трудно угадать, о чём они думают, и легко почувствовать насмешку. Крайер выпрямилась во весь рост, пытаясь выглядеть так же внушительно, как и отец.

– Но слишком часто кажется, что мы наказываем за незначительные нарушения пытками, тюремным заключением и даже смертью, – закончила она.

Она почувствовала на себе взгляд отца.

– Нас создали, как просвещённый Вид, – продолжила Крайер, заставляя себя оглядеть зал, чтобы встретиться со всеми глазами. Разве не этого она ждала? Ей нельзя молчать от страха. – Нас создали, чтобы мы были выше и лучше, чем люди, но… действительно ли мы лучше, если так легко прибегаем к бессмысленному насилию? Далеко ли мы готовы зайти? Не нужно...

– Дочь моя! – перебил её Эзод.

Она резко замолчала. Чувствуя холод, она наконец посмотрела на отца и обнаружила, что тот смотрит на неё. Но выражение его лица не было сердитым; скорее читалась осторожность.

Она столько раз видела этот взгляд раньше, в ответ на свои очерки, мысли, предложения.

– Приношу свои извинения, – сказал Эзод, обращаясь ко всему Совету. – Дочь считает себя мудрой не по годам.

Лёгкий смешок.

– Видимо, она стала мудрее, – сказал Советник Шен, – коли уж занялась текущим положением дел в человеческой популяции. Как нам известно, поступают сообщения о новых восстаниях в Таррине. На этот раз погиб один из нашего Вида. Его голову отрубили и сожгли.

Несколько Советников громко выразили своё негодование.

– Это не первый и не последний инцидент, – сказал один из них. – Всего два дня назад в двадцати лигах к югу слуги на ферме сговорились и напали на своего господина. Все жертвы были человеческими, но хозяин фермы был на волосок от гибели.

Вот так в безмолвной, исполненной достоинства комната пятьдесят человек стали говорить одновременно. Безмолвная, униженная Крайер слушала, как они спорят: некоторые сдержанно и красноречиво, а некоторых распирало от возмущения. Единственный, кто молчал, был Кинок. Он откинулся на спинку своего мраморного кресла, глядя на собравшихся холодными, насмешливыми глазами и по-прежнему вертя в руках карманные часы… и Крайер, наконец, разглядела их как следует. Она поняла, что это не часы.

Это был... компас?

– Тихо! – наконец крикнул Эзод.

Голоса стихли, сменившись очередной звенящей тишиной.

– Есть более неотложные вопросы, – сказал Эзод. – Королева Джунн из Варна обратилась с официальным запросом...

– Безумная королева? – пробормотал кто-то.

– Но как же восстания? – спросил Шен.

– А как же Рейка? – спросил другой советник, и Крайер резко подняла голову – что случилось с Рейкой? – но Эзод проигнорировал эти вопросы.

– Королева Варна Джунн обратилась с официальным запросом о дипломатическом визите, – сказал он, – чтобы начать восстанавливать отношения между нашими народами. Она желает проехать от нашей общей границы до города Янна, отдавая дань уважения каждому Красному Советнику по пути.

Крайер медленно подалась вперёд, широко раскрыв глаза. Королева Джунн?

Та самая, кого все называют сумасшедшей?

Та, чьей властью Крайер так долго восхищалась, с которой она так жаждала встречи?

– Почему сейчас? – спросила Парадем. – Зачем ей приезжать сейчас? Что изменилось?

– Верится как-то с трудом, – сказала Мар. – Не зря её называют Безумной Королевой. Она известна своим непостоянством и непредсказуемостью. Наше равновесие и так достаточно шатко.

Крайер не выдержала.

– Нельзя называть её высочество королеву Джунн непостоянной, – громко сказала она, и её голос разнёсся по комнате. Все Красные Советники одновременно повернулись и уставились на неё, некоторые из них моргали, как будто полностью забыли о её существовании. – Она правит быстро и энергично, но не безрассудно. Я слежу за её двором уже много лет. Если она говорит, что хочет навести мост между нашими королевствами, она так и думает. Ни одно из её действий за последние 2 года не противоречило этому желанию наладить наши отношения или, по крайней мере, сформировать военный союз. Она уже давно работает над этим.

– Тогда тебе должно быть приятно услышать, что королева обратилась ещё с одной просьбой, – сказал отец. В его глазах ничего нельзя было прочесть. – Похоже, она весьма заинтересована во встрече с тобой.

Необъяснимым образом Крайер почувствовала, как щёки запылали. Прежде чем она успела хотя бы начать обдумывать ответ, Совет перешёл к последнему пункту повестки дня.

Советница Рейка исчезла.

Крайер была настолько поглощена мыслями о безжалостной Джунн, Безумной Королеве, Пожирательнице Костей, желавшей встретиться с Крайер, что ей потребовалась секунда, чтобы осознать эту новость.

– Рейка? – выпалила она под потрясённое бормотание других Советников.

Рейка, её наставница, подруга, если автом может использовать такое слово – Рейка, которая так и не ответила на политические очерки Крайер. Может быть, поэтому? Неужели она пропала несколько недель назад, и никто ничего не знает?

Вопросы слетали с уст других Советников, но у Эзода, казалось, не было других ответов. Рейка просто... пропала. Она не мертва, выкупа не потребовали, и никаких признаков для беспокойства, по крайней мере, насколько ему известно – она просто исчезла. Ночью. Совершенно невозможно узнать, где она, почему ушла, или когда (если) вернётся.

– Возможно, она примкнула к людям, – сказал Советник Шен. – Там ей самое место, не так ли? Она вечно защищала людей, вечно беспокоилась о человечестве. Не удивлюсь, если она отреклась от своего Вида, надела форму служанки и отправилась работать в поле.

По комнате прокатился слабый смех. Крайер почувствовала, что вскипает. Неужели они то же самое будут говорить и о ней? Кто-нибудь из них читал её очерк о перераспределении представительства? Когда она его писала, это казалось правильной теорией. Справедливой, но безобидной. Только сейчас ей пришло в голову, что для других Советников это могло прозвучать как смертный приговор, будто она защищает человечество.

Что она и делала.

Как и Рейка.

– Возможно, она присоединилась к ним, но не по своей воле, – сказал Кинок, и смех стих. – Это уже не первый случай, когда кого-то из нашего Вида похищают люди-повстанцы. Они сделают всё, чтобы сломить и ослабить нас, – он помолчал. – С другой стороны, возможно, Советник Шен прав. Странно, что Советница Рейка была так... увлечена людьми, не так ли?

Он сказал это как шутку, и Советники все как один ухмыльнулись друг другу.

Только Крайер застыла в ужасе. Увлечена?

Внезапно там, где раньше она видела потенциального партнёра, защитника, теперь она увидела Кинока таким, какой он есть. Интриган. Он притворялся её союзником, только ты и я, леди Крайер, но союзник не стал бы делать ничего подобного. Верно? Крайер знала, что она наивна, но не глупа. Союзник не стал бы использовать самую неприятную тайну против неё вот так, просто ради собственного развлечения. Союзник не стал бы насмехаться над Советницей Рейкой, которая даже не может защищаться. Нет. Крайер нельзя, опасно доверять Киноку. Она не могла отвести глаз от сверкающего компаса, которым он покачивал в руках, как каким-то трофеем. Все остальные тоже продолжали смотреть на него – украдкой, некоторые с любопытством, некоторые настороженно, некоторые почти... с завистью.