ГЛАВА 1

Рэйвен

Обернув белую ленту вокруг костяшек пальцев, я туго затягиваю ее, стараясь, чтобы она не перекрывала кровообращение, но обеспечивала необходимую фиксацию и защиту. Я сжимаю пальцы в тугие кулаки, коротко остриженные ногти впиваются в ладони. Адреналин гудит в моих венах. Я готова.

Я так чертовски готова.

Сидя в импровизированной раздевалке — скамейка и металлические шкафчики, прикрученные к полу и стенам, — я слышу одобрительные возгласы в коридоре. Кроме того, есть открытый душ без стен, без занавески. Вот и все. Это лучшее, что мне досталось. К счастью, я здесь единственная девушка. А значит, я единственная, кто пользуется этой раздевалкой.

В соседнюю мужскую раздевалку я заходила только один раз. Шокирующе и неожиданно, но по сравнению с той дырой это просто курорт.

Это место — часть неизвестности. Под землей, но когда люди говорят «под землей», знают ли они вообще, что это значит? Это место, «Инферно», находится буквально под улицами Портленда. Оно неизвестно почти всем, кроме небольшой группы избранных. Те, кто знают, знают.

Те, кто не знает, никогда не узнают.

«Инферно» — это место, куда люди приходят умирать. Иногда в переносном, иногда в буквальном смысле. Бойцы — это не просто бойцы ММА, боксеры, чудаки, занимающиеся боевыми искусствами, и тому подобное. Избранные — это те, кто выходит на ринг «Инферно» с пониманием того, что смерть может быть следствием или наградой. В зависимости от того, что вы выберете.

Я никогда не убивала, но это мой собственный выбор, а не потому, что у меня нет возможности. Когда я оказываюсь между истертыми канатами и на мате, испачканном кровью, я вызываю бойца, но прячу убийцу.

Мой друг и тренер Корган — тот, кто познакомил меня с «Инферно». Уже около года я тренируюсь в местном спортзале. Корган увидел, как я тренируюсь. Полагаю, он видел, как я борюсь с демонами, которые бушуют у меня в груди. Хотя я стараюсь скрывать свою тьму, я знаю, что мои эмоции прозрачны. Я прекрасно умею скрывать себя, но Корган смог увидеть меня такой, какая я есть на самом деле. Ту, кто ежедневно борется с дьяволом в своей груди. Он сразу же стал добр ко мне, давал мне советы и подсказки во время моих занятий в спортзале. Советы превратились в тренировки. Это нетрадиционно, но он всегда был на моей стороне. Он всегда хотел помочь, и хотя я всегда считала, что он чувствует ядовитую кровь в моих жилах, это ни разу его не остановило. Он видел, что у меня есть потребность, скрытая под поверхностью. Потребность не просто ударить, а пролить кровь.

Он знал, что мне нужно, и это был «Инферно». Он представил меня владельцу, Реджи. Это крупный мужчина ростом около двух метров, с бородой и бритой головой. У него татуировки вдоль черепа от уха до уха, пламя, кости и столько смерти, что я думаю, не означают ли они жизни, которые он сам забрал. Я не знаю. И не спрашиваю.

Реджи достаточно добр ко мне, хотя поначалу это было не так. Вначале он был холоден, ему было наплевать на меня и на то, что я хочу драться на его ринге. Реджи ругался с Корганом по поводу моего умения драться, говорил, что он просто назявывает мне желание умереть. Он не понимал, что мой небольшой рост и худоба — это не слабость. Это ловкость, быстрота моих ног. Это сила, которая живет в моих мышцах и жадно качает кровь убийцы. Люди недооценивают меня. Я же не девушка с мускулистыми руками и пузом. Может быть, я и должна быть такой. Я в форме, но не в явном виде.

Думаю, во время моего первого боя Реджи помолился за меня. Я уверена, что в мыслях он координировал свои действия с уборщиками, чтобы те унесли мой избитый труп с ринга. Он не верил ни в мои способности, ни в мою темноту, находя самого слабого, самого тупого ублюдка, чтобы сразиться со мной. Я уложила его на спину за несколько минут, кровь текла из его носа в глазницы, а я стояла за его спиной с едва слышным дыханием.

С тех пор в каждом бою Реджи давал мне бойцов, с которыми я могла сражаться без особых усилий. Конечно, они сильнее, чем первый парень. Когда я заканчиваю, пот струится у меня по вискам, но я все равно слишком легко могу с ними бороться.

Реджи не верит, что борьба у меня в крови. Или я ему очень нравлюсь, и он хочет, чтобы я прожила еще один день. Он с точностью выбирает мои битвы. Я могу приезжать сюда только на выходные, и я знаю, что Реджи использует эти бои, чтобы выбрать самых слабых бойцов, которые приходят в «Инферно». Он не позволяет мне выбирать. Он категоричен, и его правила нельзя нарушать.

Сегодня вечером я буду драться с кем-то, кто будет сидеть на заднице. Я единственная девушка, которая дерется, и это приводит в ярость мужчин, которых я сбиваю с ног. Но это не значит, что они слабые, потому что это не так. Они мускулистые, крепкие мужчины, которые могут убить одним щелчком запястья.

Просто все они меня недооценивают. Маленькую девочку с волосами цвета темного шоколада и голубыми, как Тихий океан, глазами. Их бесит, что я могу заставить их истекать кровью и причинять им боль.

А еще они не знают, что мне всего семнадцать.

Никто не знает. Ни Реджи, ни Корган. Они все думают, что мне восемнадцать, и я буду держать это в тайне до тех пор, пока не стану совершеннолетней, потому что, если они меня выгонят, я сойду с ума.

«Инферно» — единственное, что сохраняет мой рассудок. Зайти сюда — все равно что сбросить пару мокрых, колючих вещей. И это невыносимое чувство тут же возвращается, как только я возвращаюсь домой. Мне нужен «Инферно».

Он нужен мне как воздух.

Сюда пускают несовершеннолетних. Я видела бездомных семнадцатилетних мальчишек, у которых есть претензии ко всему, что дышит. Но я знаю, что как только я скажу, что я молодая, сломленная девушка, меня отправят обратно домой, похлопав по заднице.

От размышлений меня отвлекает стук в тяжелую дверь, и она распахивается, когда Корган высовывает голову. Он привлекательный мужчина, всегда одетый в толстовку с капюшоном. Но ему за сорок, и он относится ко мне скорее как к приемной дочери, чем как к привлекательной женщине.

— Твой выход, Рэйв. — Он оглядывает меня с ног до головы, проверяя, готова ли я, и без лишних слов закрывает дверь.

Я кладу сверток с лентой на скамейку рядом с собой и делаю глубокий вдох, глядя в зеркало от пола до потолка рядом с собой. Черный спортивный бюстгальтер и обтягивающие шорты из спандекса плотно прилегают к телу. Волосы собраны в тугой хвост на макушке, а белая лента надежно обмотана вокруг рук.

Больше ничего.

Никакой обуви для меня, хотя это и не обязательное условие. Кто-то ходит в обуви, кто-то в носках с резинками. Другие ходят босиком, как я. Мне нужно быть босиком, потому что обувь это просто дополнительный вес на теле, который мне не нужен.

Потом, некоторые люди могут взять с собой оружие. Кто-то приносит кастет, кто-то дубинку. Никакого оружия — это единственное ограничение «Инферно». Все остальные ставки принимаются.

Победа или поражение, убить или быть убитым. Выживает сильнейший. Если вы не выполняете ни одного из этих условий, вам здесь не место.

Руки тянутся к волосам, и я еще раз затягиваю хвост, прежде чем повернуться и открыть тяжелую дверь. Здесь темно, сыро и холодно. Туннели под Портлендом были перестроены и переделаны так, что превратились в эту безумную яму, в которой люди дерутся и трахаются.

Здесь царит атмосфера клаустрофобии и эйфории.

Ступни моих ног трутся о влажный гравий, когда я иду на шум, тонкий, неглубокий туннель становится все шире по мере того, как я добираюсь до основной зоны. Здесь нет ни столов, ни баров, ни даже чертовых стульев. Ты стоишь, это твой единственный выход.

Я пробираюсь через темный зал к свету, и толпа, увидев меня, приходит в ярость. За последние несколько месяцев моя популярность только возросла. Я отвожу глаза, проходя через заднюю часть зала, и чувствую, как Корган хлопает меня по плечу.

— Есть вопросы? — спрашивает он, уже зная, что у меня их нет.

Мое тело напрягается, когда его рука касается моей кожи. Прикосновения — это то, чего я боюсь. Он знает это, но он нормальный человек, и для него прикосновения — вторая натура. Для меня прикосновение — табу, запрет. Это сродни паукам, ползающим по моей коже.

Я ненавижу это.

Его это не беспокоит. Он знает, что я не могу заботиться ни о ком, кроме своей кузины. Она — единственный человек, который может вырвать у меня хоть дюйм эмоций. Все остальные, даже Корган, не имеют значения. Это не значит, что он мне не нравится. Я бы перерезала кому-нибудь горло, если бы он ему угрожал. Я испытываю странную... симпатию, когда речь заходит о Коргане, но дальше этого дело не идет.

Он — это он, а я — это я.

Я качаю головой и вырываюсь из его объятий. Я не хочу знать о своем противнике. Меня не волнует история его жизни, есть ли у него семья или он бездомный. Мне все равно. Я лучше пойду в бой вслепую. Я против него. Давайте оставим человечность за пределами «Инферно». Я знаю, что некоторые люди хотят знать все подробности. Рост, вес, статистика, где, блять, он родился и когда. Я не хочу знать. Ни одной детали.

Нырнув под канат, я немного приподнимаю верхний ряд, чтобы он не зацепился за мои волосы. Грубый мат ринга окрасился в коричневый цвет от многочисленных попыток отмыть кровь. Сейчас это просто обесцвеченный светло-серый с коричневым оттенком мат.

Я чувствую, как сердце бьется в ушах от восторга. Я уже несколько дней жду следующего боя. Выйти из дома — это всегда битва. Все... нелегко. Но я здесь, и я наконец-то снова могу быть собой.

Я поворачиваю шею из стороны в сторону, прислушиваясь к нескончаемому треску. Я слышу, как мое имя выкрикивают снова и снова. Скандируют. Аплодируют. Они хотят подбодрить меня, но я заглушаю голоса и сосредотачиваюсь на настоящем моменте.

Я нахожусь там, где мне не нужно скрывать свою сущность. Я могу быть собой и не беспокоиться об осуждении или страхе сорваться. Здесь приветствуется взрываться и выходить из себя на оппонента. Они процветают на этом дерьме. Но вне дома мне приходится скрывать свое безумие и притворяться милой, застенчивой Рэйвен, какой меня хотят видеть тетя и дядя.