Но ее руки обхватили мой бицепс и предплечье, а ее темные глаза встретились с моими, когда она восстановила равновесие. Скользнув рукой по моей руке и явно не собираясь ее отпускать, она подождала, пока Элла присоединится к нам, а затем мы начали поход в дом.

– Мне нужно, чтобы все мои люди были со мной.

– Конечно, – согласился я, позволяя ей задавать темп: Даллас шел впереди и держал дверь открытой для нас, а затем проскользнул следом и передал эту работу другому агенту.

Повернувшись к Элле, она пролаяла приказ на испанском. Один из их людей собрал их пальто, а затем я проводил всех в зону отдыха у камина, где они устроились поудобнее, а их люди расположились рядом, но не настолько близко, чтобы подслушивать, наши агенты сделали то же самое, соблюдая равное расстояние, и я спросил, что я могу предложить им выпить, одновременно пытаясь придумать, как разделить их, чтобы я мог оставить Эллу одну.

– Я бы не отказалась от кофе, если у вас есть что-то, что не продается в банках из бакалеи, – ответила Мария Елена, ее лицо было напряженным.

– У нас есть, – азартно ответил я, уверенный, что кухня в доме, похожем на этот, должна быть укомплектована так же роскошно. Повернувшись к Далласу, он кивнул мне, и я снова обратился к двум женщинам, заняв место на кожаном диване напротив них. – Пока мы ждем, я хотел бы знать, что Лейн в безопасности.

– Да, – ответила Мария Елена. – Она рядом, в доме в Саутерн-Хайлендс.

Я кивнул.

– Почему такая задержка со вчерашнего дня на сегодняшний?

Мария Елена вздохнула.

– В последнюю минуту произошли некоторые изменения в нашем персонале.

– И почему?

– Вы задаете много вопросов, – сказала она мне.

Я наклонился вперед, удерживая ее взгляд.

– Я здесь, чтобы договориться о наилучшей сделке между моим боссом, Бригом Стэнтоном, и вашим боссом, Рубеном Суаресом, о скорейшем и безопасном возвращении Лейн Стэнтон, – объяснил я. – Раз уж мы здесь, давайте перейдем к делу. Я понимаю, что даже после того, как Лейн вернется домой, семья и друзья мистера Стэнтона всегда будут у вас под прицелом. Чтобы убедиться, что подобных случаев больше не будет, мы примем деловое предложение, если все останутся в безопасности и оно будет выполнено в условиях строжайшей секретности и осторожности. И конечно, если это принесет нам финансовую выгоду.

Элла скрестила руки на груди, ее глаза сузились до щелочек, и она заговорила в первый раз, после того как Мария Елена выступила в качестве посредника.

– Нас заставили поверить, что мистер Стэнтон хотел только освобождения своей сестры и был готов заключить сделку, выгодную Рубену Суаресу. Похоже, именно он держит в руках все карты.

Я пожал плечами.

– Я работаю не только на мистера Стэнтона.

Мария Елена вздохнула.

– Это не то, что мы...

– Нет, – Элла протянула руку и щелкнула пальцами, как бы подавая сигнал собаке. – Ничего не говори.

Я повернулся от Марии Елены к Элле, мгновенно поняв, кто имеет право иметь дело со мной, а кто нет.

– Мисс Диас.

– Мистер Колтер, – сказала она, кивнув. – Позвольте мне внести ясность.

Я продолжал молчать.

– Вчера было совершено нападение на мистера Суареса, поэтому пришлось внести изменения в связи с этим фактом.

– То есть, кто останется с ним, а кто придет поговорить со мной.

– Именно так.

В колледже мы часто оказывались в одной паре по той простой причине, что наши фамилии были близки по алфавиту. У нас было четыре года общего опыта, и одно время я умел читать ее по лицу. Да и сейчас умею. Презрительная усмешка на ее губах, то, что она пыталась выглядеть скучающей, недовольной, не могли скрыть того, что под всем этим я видел страх.

Элла Гусман была в ужасе.

– Позвольте мне рассказать вам, как все будет происходить, мистер Колтер, – сообщила она мне, наклонившись вперед. – У нас есть самолеты, которые вы...

– Знаете, это забавно, – сказал я, откинувшись назад и зевая. – В последнее время для меня столько всего изменилось, что иногда земля не кажется твердой под ногами.

Ее глаза сузились, когда она посмотрела на меня.

– Эска, – сказал Лунд мне на ухо. – Может, ты хочешь дать человеку, который работает на наркобарона, закончить свой рассказ? – банально спросил он. – Мне казалось, кто-то сказал, что ты знаешь, что делаешь, но...

– Важно иметь людей, на которых можно положиться, вы согласны? – спросил я.

Она кивнула.

– Забавно, но я вспоминаю одного профессора, который был у меня в колледже...

– Дал, ты не мог бы заскочить туда? Я думаю, Эска там, где автобусы не ходят[4].

Но Даллас, стоявший рядом с диваном, на котором я сидел, молчал.

– Он вел занятия по коммуникации, и однажды он дал нам задание придумать креативные способы подать сигнал о помощи в кризисной ситуации, но загвоздка была в том, что мы должны были сделать это, не поднимая руки. Думаю, это должно было научить нас искусству тонкой коммуникации или что-то в этом роде.

– Звучит довольно просто.

– Что происходит прямо сейчас? – спросил Лунд у меня на ухо.

– Оговорка была в том, – сказал я, улыбаясь ей, – что слова, которые мы использовали, должны были быть пунктами меню. Тогда никто не сможет догадаться о результате.

Она прищурилась.

– Теперь это звучит слишком сложно.

– Ну, это был профессор, он был немного кошмарным, но оказалось, что только я и мой партнер добились успеха. Вы знаете, почему?

– Нет, но у меня такое чувство, что вы собираетесь мне рассказать.

Омерзительный смешок был приятным штрихом.

– Суккоташ[5].

– Прошу прощения.

– Моя напарница сказала, что ей нравится суккоташ. Кто, черт возьми, признается, что ему нравится суккоташ, если только не под принуждением?

– Господи Иисусе, – прошептал Лунд.

– Мистер Колтер, хотя я ценю, что вы поделились со мной частью себя, я бы хотел узнать, не могли бы мы обратить внимание на ситуацию в...

– Понимаете, партнеры должны были уметь общаться так, чтобы понимать ситуацию, даже если сказанное не имело смысла.

– Даллас, что, черт возьми, там происходит? – рявкнул Лунд.

И я понял, чего он хотел. Он хотел, чтобы Даллас отошел в сторону и притворился, что звонит по телефону, чтобы они могли поговорить. То, что Даллас этого не сделал, послужило четким сигналом. Он полагался на свою интуицию и доверял мне.

– Ладно, Эска, ты победил, – уныло сказал Лунд, и его покорный вздох дал мне понять, что больше он не будет выходить из себя.

– Это, наверное, самая нелепая история, которую мне когда-либо приходилось выслушивать, – ледяным тоном сказала она.

– Нет, это не так, – ответил я Элле, оглядывая остальных присутствующих в комнате.

– Да, это так. Перечислять различные продукты питания - нелепое занятие.

– Вот почему некоторые студенты предлагали совершенно безумные блюда, которые никогда бы не появились в меню, например кишки и кукурузный хлеб или...

– Или хаггис[6] с салатом, – вздохнула она.

Я повернулся к Далласу.

– Мы закончили.

Мгновенно он выхватил пистолет и прорычал команду:

– Всем лежать!

– Шевелись! – крикнул мне в ухо Лунд.

Агенты бросились к нам с разных сторон, и мужчины, пришедшие с Эллой, даже вооруженные, не успели достать оружие, как их окружили.

– Райдер, включи глушилку и выведи наружу всех, кто не задерживает людей Суареса! – приказал Даллас.

Я стоял, глядя, как Мария Елена достает из сумочки пистолет, но женщина-агент набросилась на нее так быстро, что она даже не успела направить его, не говоря уже о том, чтобы выстрелить.

Я перепрыгнул через кофейный столик, и как только я опустился на другую сторону, Элла оказалась на мне, обхватив руками мою шею, всхлипывая и трясясь так сильно, что это пугало. Казалось, каждая капля страха и напряжения пыталась одновременно вырваться из ее тела.

– Крой, скажи мне, что ты не из ФБР, – сказала она, когда наконец смогла говорить.

– Я нет, но мой напарник – да, – она попыталась вырваться из моих рук, но я держал крепко. – Элла. Элла, посмотри на меня.

Я держал ее за руки, а она пыталась вырваться, но даже тогда, как бы она ни была напугана, ее взгляд встретился с моим.

– Ты не понимаешь. ФБР собирается убить меня! Я не могу никому доверять и...

– Ты можешь ему доверять, – поклялся я, повысив голос. – Он мой партнер.

– Ты только что сказал, что он...

– Не такой партнер, – сказал я ей.

Она прекратила попытки освободиться, перестала бороться и замерла, широко раскрыв глаза.

– Он партнер по жизни, а не по работе.

И как только она поняла, что я говорю ей, что я говорю о ком-то, с кем у меня были отношения, она испустила долгий, глубокий сдающийся вздох, прежде чем раствориться в слезах облегчения.

 

***

 

Элла Гусман сидела рядом со мной за обеденным столом, держа меня за руку и потягивая успокаивающий ромашковый чай. Даллас, Райдер Лунд и Рейна Монтес, а также три агента УБН заняли места вокруг нас.

– Позвольте мне прояснить ситуацию, – начала Монтес, – вы говорите нам, что специальный агент Эндрю Мюррей управляет наркокартелем в Синалоа и систематически убивает агентов УБН?

– Да, – сказала Элла, поставив чашку и сделав дрожащий вдох. – Как вы знаете, он работает под прикрытием уже пять лет, и за это время он стал правой рукой Рубена Суареса.

– Значит, все сведения, которые он присылал нам на протяжении этих лет, были фальшивыми, – подхватил Даллас.

– Не фальшивыми, а просто не уличающими Суареса или кого-то из его организации. Он называл имена соперников или тех, кто их обманул, но никого важного.

– Но теперь Суарес мертв? – снова заговорила Монтес.

– Да. Два месяца назад. Когда он похитил Лейн Стэнтон, Мюррей не хотел в этом участвовать. Он беспокоился, что ее похищение привлечет ненужное внимание.

– Что и произошло, – согласился Лунд.

– Да, так оно и было, – сказала она, взглянув на него, прежде чем вернуть внимание к Монтес. – Мюррей совершил переворот, отстранил Суареса от руководства организацией, схватил Лейн и спрятал ее в роскошной вилле в Пуэрто-Вальярте под охраной. Его план состоял в том, чтобы появиться, убить людей, охранявших ее, и доставить ее вам, выставив себя героем в процессе, а затем вернуться в Мексику награжденным агентом.