Глава 10

Даллас медленно проснулся, перевернулся на спину и потянулся, а затем повернулся и посмотрел на меня, моргая, пытаясь сориентироваться.

– Я... что?

– Хорошо, что ты проснулся, потому что твоя мама ждет нас за напитками в шесть, а сейчас уже пять тридцать.

– Это около... подожди. Ужин?

Я хихикнул.

– Ты сделал это специально.

Он выглядел так хорошо, весь взъерошенный и не до конца проснувшийся, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит в данный момент.

– Ты сказал миллион слов сразу, просто чтобы быть ослом.

Да, он был прав.

– Возможно, не миллион.

– Это было грубо.

– Я извиняюсь.

Он прищурился на меня.

– Мы только что позавтракали.

– Технически, мы завтракали в обед, но это было пять часов назад или около того.

– Что? – его голос сорвался, как будто он был в ужасе.

Я фыркнул от смеха.

– Сейчас пять тридцать?

– Да, – заверил я его.

– И я все это время спал?

– Тебе это понадобилось после того, как ты проснулся, – мягко напомнил я ему.

– Нет, – простонал он, и голос его звучал так жалобно. – Нет, нет, нет, нет, это не то, чего я хотел. Я могу спать в любое время, но после сегодняшней ночи ты не будешь в моей постели. Завтра вечером мы должны остановиться в том доме в Риджес.

– Дело в том, что ты не спишь большую часть времени, так что если мое присутствие здесь этому способствует, я должен сказать тебе, что воспринимаю это как комплимент.

Из его горла вырвался сдавленный стон.

– Я буду целоваться с тобой в машине, прежде чем мы поедем туда, – предложил я, ухмыляясь ему.

– Давай просто останемся здесь и ляжем спать.

После того как он заснул во второй раз, я переместился с дивана на обеденный стол, а затем в спальню. Я работал на своем ноутбуке, сначала общаясь по скайпу с раздраженным Локрином Барнсом, а потом с боссом. Джареду не понравилось, что я отказался от своего права первородства ради серебряного чайного сервиза Пола Ревира, но еще больше он был потрясен тем, что меня вообще спросили. Он был глубоко обеспокоен тем, что я выдал себя, а я возразил, что уже много лет не был таким человеком, так что это не имеет значения. Мы закончили разговор тем, что он сказал, что будет разбираться во всем этом, даже после того, как я объяснил, что сделка заключена.

– Я поступлю так, как сочту нужным, – раздраженно сказал Джаред Колтер, и на этом я замолчал, потому что задавать ему вопросы, спорить с ним казалось не самым разумным решением.

– Крой?

Вернув свое внимание к Далласу, я закрыл крышку ноутбука, а затем придвинулся, чтобы лечь рядом с ним на кровать, положив голову на подушку, и заглянуть ему в глаза.

– Я сказал твоей матери, что наша связь невозможна, но что я все равно попытаюсь сделать все возможное.

– Правда?

– Да.

– И что она на это ответила?

– Возможно, она немного поплакала, – поддразнил я, улыбаясь ему. – А ты что думаешь?

– Мне кажется, что ты появился из ниоткуда и повалил на землю идиота, за которым я должен был наблюдать, а когда ты встал, вся моя жизнь изменилась.

– Это довольно романтично, не так ли?

– Ага. Вроде того.

– Так что же мы наденем на ужин с твоей мамой?

Он застонал, а я придвинулся ближе и поцеловал его.

– Я не хочу уезжать, – проворчал он, когда я наконец отпустил его. – Я хочу испортить с тобой эту постель. Снова.

– Мне нравится этот план. Я рад быть частью этого плана.

Его смех заставил мой живот на мгновение вздрогнуть, и это было новым и пугающим опытом. В тот момент я уже думал о том, что отсутствие Далласа Бауэра в моей жизни было бы абсолютной трагедией. Я хотел оставить его у себя, а он даже не был приучен к дому.

 

***

 

– Ух ты!

– Прекрати, – простонал он, выходя из машины на большой круговой подъездной дорожке и захлопывая дверь чуть сильнее, чем нужно.

– Это похоже на фасад отеля, – сообщил я ему.

Он зарычал на меня.

Дом на Эшворт-Серкл был старше, построен в середине шестидесятых годов, и он был великолепен, с прохладным ретро-вибрацией середины века. Озеленение было потрясающим: речной камень в сочетании с декоративными кустарниками и декоративными травами, а также пальмы и множество акаций. Входная дверь была огромной, из фактурного стекла, похожего на струйки воды в деревянной раме, и когда я стоял рядом с Далласом, ожидая, когда он войдет внутрь, я заметил, как он дергается. В этом не было никакого смысла, разве что он нервничал из-за моего присутствия.

– Ты уверен, что все в порядке, что я здесь?

Он повернулся ко мне, нахмурившись.

– Я здесь только потому, что ты со мной. Обычно я пропускаю эту сцену.

Интересно.

Джеки открыла входную дверь, являя собой образ непринужденной элегантности в серой шелковой макси-юбке с тонким белым поясом на талии и белой рубашке с длинными рукавами. Русые волосы она уложила в пучок, а в ушах красовались жемчужные серьги-капли.

– Я чувствую себя неважно одетым, – сказал я ей.

– Нет, – усмехнулась она, потянула меня за руку, которую я ей подал, и увлекла за собой в фойе. – Ты прекрасно выглядишь.

– Вы же понимаете, что у меня ограниченный гардероб, – объяснил я, передавая ей бутылку шардоне, которую принес с собой. – Даллас сказал, что вы не любите красное.

– О, как заботливо, – сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку, а затем обернулась к сыну, когда он закрывал за собой входную дверь. – А ты?

Он жестом указал на меня.

– Это у него хорошие манеры, а не у меня.

– Но это я тебя вырастила.

Он кивнул.

– Да. Это я и имел в виду.

Она хихикнула, а затем обняла его, и он крепко сжал ее, а затем поцеловал в щеку.

– О, – сказала она со вздохом, – мне это нравится.

Он закатил глаза и отпустил ее, чтобы она могла провести нас в огромную кухню, которая выходила в гостиную.

– Ваш дом великолепен, – похвалил я ее.

– Мне нравится, – игриво ответила она, засовывая бутылку, которую я ей дал, в винный холодильник под стойкой. – Сам дом всего сорок пять сотен квадратных футов[1], и у нас всего четыре спальни, но здесь много места для развлечений. Внутренний дворик просто огромен, мне нравится солярий и цветочный сад на заднем дворе.

– Я уверен, что там есть и бассейн.

– Да, и спа, а за пределами моей спальни есть укромный уголок, где я пью утренний кофе и начинаю свой день.

– Звучит идеально.

Она обхватила мое лицо ладонями, когда в кухню вошел пожилой мужчина. Он был красив, высок и широкоплеч, с волосами цвета соли и перца, бородой и усами, большими морщинками смеха в уголках темно-синих глаз, и одет небрежно - в черные брюки и черный свитер-водолазку.

– О, Тад, это Крой. Он друг Далласа.

Тад, отчим Далласа, протянул мне руку.

– Приятно познакомиться, Крой. Что вы пьете? У меня полный бар на другой стороне комнаты.

– Я бы выпил «Олд Фэшен»[2], – сказал я ему.

– Сейчас принесу, – сказал он, а затем повернулся к Далласу и легонько сжал его плечо. – А как ты, мой мальчик?

– Хорошо, спасибо, – ответил Даллас, и я положил руку на его спину, чтобы дать ему понять, что я рядом. Он быстро выдохнул. – Я бы тоже не отказался от «Олд Фэшен», раз уж ты предлагаешь.

Тад выглядел ошеломленным, и я понятия не имел, почему.

– Да, я... позвольте мне пойти и сделать это, – сказал он, взглянув на Джеки, которая улыбнулась ему, прежде чем он повернулся и вышел из кухни.

– Выглядит неплохо, – сказал Даллас, взяв небольшой кусочек наана[3], разложенного на подносе, и обмакнув его в хумус. – О, это так, – сказал он, повернувшись к матери. – У тебя хорошо получается это готовить.

Она подмигнула ему.

– Мам?

– Да. Ну, спасибо.

– Вот, попробуй, – сказал он, передавая мне салфетку и кусок наана и отходя в сторону, чтобы у меня был свободный путь к хумусу.

– О, это здорово, – сказал я ей. – Мы можем помочь вынести некоторые вещи?

Ничего.

– Джеки?

– Да, – сказала она, оправившись, посмотрела на своего сына, а затем снова на меня. – Если ты возьмешь тарелку с мясом, Крой и, Даллас, хумус и наан, то, думаю, это все. Тарелки и салфетки у меня уже там.

Наблюдая, как она выкладывает в хлебницу крабовый соус с артишоками и сыр бри, приготовленный на гриле, мы расставили все это на длинном журнальном столике со стеклянной столешницей, поверх различных празднично выглядящих подставок.

Видя, как непринужденно одеты все остальные, я перестал беспокоиться о своем твидовом блейзере. Я надел его с подходящим жилетом поверх белой рубашки, джинсов и брогов. Даллас, однако, отказался надеть что-то большее, чем коричневые чиносы, кремовую футболку и накинул бледно-оливковый кардиган со свободным откладным воротником. Единственной его уступкой моде было то, что он надел мои коричневые туфли с двойными ремешками, потому что, по совпадению, мы носили один и тот же размер обуви. Он выглядел хорошо, сексуально, со своей всклокоченной гривой и золотисто-рыжей щетиной.

– Все, это Крой. Он приехал из Чикаго, чтобы навестить Далласа.

Я поднял руку, улыбнулся, а затем занял место рядом с Кейт, которая была там со своей подругой Тоби.

– Это было великолепно, вся эта история с пастухами, – сказал он мне. – Партнеры Кейт были в восторге от этого.

– Видишь ли, – сказал я ей, когда Даллас начал накладывать на тарелку закуски, – я - наладчик.

– Так и есть, – сказала она, сияя от счастья.

Когда он сел рядом со мной, я с усмешкой посмотрел на кучу еды на тарелке.

– Может быть, ты немного голоден?

Он что-то сказал, но поскольку он одновременно жевал, понять, что именно, было невозможно. Я позаботился о том, чтобы вытереть его рот салфеткой.

Я познакомился с сыном Тада Каллумом, его женой Джиной и несколькими их друзьями, а затем двое мужчин, которые были в баре, подошли и присоединились к группе, следуя за Тадом, который принес напитки Далласу и мне.

– Большое спасибо, – сказал я, когда один из мужчин передал Таду напиток, который тот нес для него.

– Извини, что пропустил знакомство, – сказал он, наклоняясь, чтобы протянуть мне руку. – Я сын Тада, Лоуренс, но все зовут меня Лоу.

Стоя, мы пожали друг другу руки, и я представился.