– Ну, думаю, мне еще рановато ввязываться во что-то от твоего имени, но все, что будет лучше для Далласа, я, конечно, сделаю.

– Да. Да, конечно, – с готовностью согласился он, когда Эван присоединился к нам.

– Вам двоим нужно пойти поесть, – сообщил он нам. – Джеки хочет, чтобы все поели.

Лоренс положил руку на спину своему парню, и мы втроем встали в очередь к столу, на котором Джеки накрыла потрясающий на вид ужин. Кейт сказала мне, что обычно все едят на улице у бассейна, под сказочными фонарями, но сегодня из-за жары мы все должны были оставаться внутри. Мы могли сидеть где угодно.

– Мне нужно с тобой поговорить, – прорычал Даллас, подходя ко мне и беря меня за руку, чтобы потянуть за собой к стеклянным дверям, выходящим во внутренний дворик. Когда он повернулся ко мне, раскрыв ладонь, чтобы отпустить мою, я удержал ее, что удивило его настолько, что он поднял голову и встретил мой взгляд.

– Я узнал историю об Эване и Лоуренсе.

– О, хорошо, – сказал он, его голос был высоким и нитевидным, явно смущенным. – Тогда ты знаешь, что я, по-видимому, парень, которому изменяют, а потом он становится придурком, который плохо на это реагирует и становится посмешищем для своей семьи и их друзей.

– Я не знаю ни о чем таком, – сказал я ему, наклонившись, положив руку ему на шею, большим пальцем скользя по его сильной челюсти, а затем выше, к его рту. Мне нравилось ощущать его, грубую щетину и мягкие полные губы. – Но я знаю, что все без ума от тебя, и они скучают по тебе и хотят проводить с тобой время.

У него перехватило дыхание, когда я положил вторую руку ему на бедро.

– Я бы скучал по времени, проведенному с тобой, – заверил я его, наблюдая, как рассеивается напряжение, как расслабляется его поза, когда он выдыхает. – Поэтому я постараюсь не упустить ни секунды, когда мы будем вместе.

Он быстро кивнул.

– Скажите, а когда вы были с Эваном, ты был сверху?

Снова кивок.

– Тебе это нравилось?

Вся эта прекрасная синева, омытая штормом, была на мне.

– Мне нравится быть снизу, но большинство парней, видя меня, ожидают... чего-то другого.

Конечно, ожидают. Он был таким горячим, сексуальным альфа-самцом. Они ожидали, что их уложат на кухонный стол.

– Если ты хочешь этого, ты...

– Нет, – прохрипел он, голос его был густым и грубым, в нем легко слышался надлом. – Пожалуйста, ничего не меняй, – и тут его осенила мысль, и я увидел, как она почти болезненно промелькнула на его лице. – Черт. Я даже не подумал о том, что тебе может понадобиться...

– Нет, – твердо заявил я, чтобы он услышал, насколько я непреклонен. – Тебе не нужно делать ничего другого. Мне нравится, когда ты подо мной. Мне нравится, как ты реагируешь на меня, и мне нравится быть внутри тебя.

Он покачнулся в моих руках, и, поскольку он был явно не в себе от нашей откровенности, я шагнул к нему и обхватил его руками. Он задохнулся и обнял меня в ответ, уткнувшись лицом в мою шею и дрожа.

– Милый? – сказала Джеки, появляясь рядом с нами и глядя на своего сына. – С тобой все в порядке?

– Он в порядке, – заверил я ее, сжимая его в последний раз, прежде чем отстраниться. – Просто иногда нам приходится смотреть в лицо прошлому, чтобы двигаться в будущее, вы согласны?

Ее глаза внезапно заплыли.

– Согласна.

– О, ради всего святого, мама, – простонал Даллас, схватив ее и прижав к себе. – Не будь такой дурой.

Она прижалась к нему, снова и снова повторяя, как сильно она его любит и обожает.

– Да, дорогая, я знаю, – проворчал он, целуя ее в щеку, прежде чем отпустить. – И я чувствую то же самое, как ты, черт возьми, прекрасно знаешь.

Она быстро кивнула, взяла его за руку и повела обратно к столу. Она передала ему тарелку, потом мне и объяснила, что было на столе, не отрывая руки от сына.