Одно это предложение заставляет меня сжать ноги сильнее.

— Ты слишком много читаешь темных романов.

— Тебе тоже стоит попробовать. Многое узнаешь, — она подмигивает, хитро улыбаясь, и делает глоток своего напитка.

— Что, например?

Размышляя, она качает головой взад-вперед.

— Например, недавно я прочитала роман про серийного убийцу, который связал девушку стяжками. Она использовала шнурки от обуви, чтобы освободиться. Полезно, позволь сказать, — ее немного невнятная речь заставляет меня взглянуть на ее уже наполовину выпитый напиток.

— Роман про серийного убийцу? Разве это не оксюморон? Серийные убийцы – психопаты. Они не влюбляются.

— Неправда.

— Ты знаешь про тех девушек, которых убили?

— Ладно, не все психопаты влюбляются. Некоторые действительно больные, — она делает еще один глоток, и я внезапно начинаю в уме подсчитывать процентное содержание алкоголя. Я явно слишком зациклилась на этом. Или просто паранойю, зная, что мой учитель сидит за барной стойкой, а мне как-то нужно вернуться в общежитие.

Ее взгляд снова скользит в его сторону, и при легком движении ее языка я тоже невольно смотрю на него.

— Мистер Кейд хорошо обращается с ножами, — говорю я, замечая кобуру на его бедре, где, вероятно, находится один из тех огромных ножей, которые наверняка могут разрезать кору дерева. Можно ли вообще приносить нож в бар? — Я однажды наблюдала за ним. За Спортивным Центром.

— Ты тоже за ним следишь! Боже, это потрясающе. Два сталкера, разница в возрасте, табу, роман профессор-студентка. Ахуенно горячо.

— О чем разговариваете?

Мы обе оборачиваемся к двум парням, которые подошли к нашему столику со своими напитками.

Марисса облизывает губы, явно заинтересованная одним из них, хотя я еще не совсем поняла, кем именно, так как ее взгляд скользит туда-сюда между двумя. Возможно, обоими.

— Я только что объясняла подруге, как выбраться из стяжек.

Боже мой. Серьезно? Она напилась.

— Ах да? И как? — спрашивает парень с темными волосами с ноткой флирта.

— Шнурки – лучший друг девушки.

— Не возражаете, если мы присоединимся к вам, дамы? — он уже наполовину здесь, устраивается на краю скамейки, где она сидит.

— Зависит от того, пришли ли вы сюда за увлекательным разговором, или чтобы переспать с кем-то.

— Марисса! — я откидываюсь на спинку сиденья, качая головой.

— Что? Важно сразу обозначить границы и ожидания.

— Определенно, чтобы переспать, — отвечает темноволосый без тени колебания.

— Простите моего друга, он немного грубоват, — блондин, все еще стоящий рядом со столом, ближе к моему месту, говорит аристократичным тоном, словно парень, выросший в богатстве. — Но, уверяю вас, наши намерения безобидны. Просто кажется, что вы единственные здесь примерно нашего возраста.

— Да. Здесь как на съезде Американской Ассоциации Пенсионеров, — Марисса смеется.

Темноволосый смеется в ответ, и к моему ужасу, она сдвигается, позволяя ему сесть рядом с собой.

Я поворачиваюсь к блондину, чьи глаза темные, но сочувствующие.

— Я с радостью постою, если тебе так будет удобнее.

Как обычно, я вспоминаю про свою кисту. Кажется, будто она занимает половину моего лица, и я отворачиваюсь, как какой-то огр. Раздраженно вздыхая, я сдвигаюсь, прижимаясь к стене рядом со мной, чтобы создать между нами просранство. Как бы чувствуя мою неловкость, он осторожно садится, держась за край скамейки и оставляя заметный зазор между нами.

— Так что, вернемся к вашему маленькому сценарию… — говорит Темноволосый, наклоняясь ближе к Мариссе. — Что, если я свяжу тебя наручниками?

— Да ладно, чувак. Ты звучишь как извращенец, — его друг качает головой и делает глоток своего напитка, привлекая мое внимание к тому, что, как я догадываюсь, является перстнем братства с изображением жуткого мотылька.

Марисса улыбается, и медленное моргание ее глаз говорит мне, что алкоголь определенно проник в ее кровь, заставляя меня задуматься, сколько еще глотков потребуется, прежде чем она напьется настолько, что мне придется думать о том, как вынести ее из бара. Пока я сижу, молча строя планы, как протащить ее мимо мистера Кейда, если это будет необходимо, она отвечает.

— Нет, все в порядке. Я ценю его канди… датуру³? Правильно я сказала?

Какая увлекательная и интеллектуальная беседа.

— Кандидатура – это рассмотрение на замещение определенной должности. Часто политической, — блондин отвечает безразличным тоном.

— В любом случае, если бы ты меня связал, я бы, наверное, попыталась соблазнить тебя, — она наклоняется вперед для еще одного глотка, теперь ее напиток наполовину выпит. — Использовала бы свое тело, чтобы заманить тебя. И как только ты соберешься меня поцеловать, ударю тебя головой и стащу ключи.

— Марисса, думаю, нам пора идти, — я пока не знаю как, просто чувствую, что чем дольше мы здесь пробудем, тем больше она будет пить.

— С этим ответом связано множество проблем, — продолжает Темноволосый. Оба игнорируют меня. — Но самое главное, что я не целуюсь. По крайней мере, не с незнакомками. Однако, я танцую с незнакомками, и я не могу не потанцевать, когда играет эта песня.

— Не думаю. Я не танцую, — чушь, она была в группе поддержки в школе, а также зарабатывала деньги на подпольных танцевальных соревнованиях. Танцы, по крайней мере, удержат ее от выпивки, возможно, даже помогут сжечь немного алкоголя и дадут мне возможность спланировать наш побег.

— Ты заставишь меня пойти туда одному, перед всеми этими людьми, которые, вероятно, будут смотреть на меня, как на какого-то студентика.

— Ты же студент, верно? — она хихикает, падая на него, и заставляя меня неприкрыто кривиться.

— Ну, да. Но это не важно. Я прошу всего лишь об одном танце. Я отлично веду.

— Он действительно отлично ведет, признаю, — говорит его друг рядом со мной, но это все белый шум для стратегии, формирующейся в моей голове.

Мне нужен отвлекающий маневр, если это возможно. Но мистер Кейд обычно не отвлекается, когда читает лекцию, а какой-нибудь наглец бросает язвительную шутку. На самом деле, это почти унизительно, как он игнорирует некоторых студентов, словно они находятся настолько далеко за пределами его интересов и их просто не существуют.

— Один танец? — спрашивает Марисса, прерывая мои размышления.

— Как хочешь. Один танец. Один напиток. Я никогда не выберусь из этого проклятого бара, — я закатываю глаза, попивая свою колу, и, услышав громкое бульканье соломинки, понимаю, что выпила все до дна.

Марисса и Темноволосый направляются к танцполу. В тот момент, когда она начинает двигаться, он, с выражением «я вляпался», оборачивается к своему другу и указывает на нее, танцующую на нем. Это не самое подходящее движение под «Sweet Home Alabama», но зрителям, кажется, все равно.

Блондин, видимо, не впечатлен ими, и обращается ко мне.

— Если хочешь, я могу принести тебе еще Колы.

Я не хочу Колу. Я хочу выбраться отсюда. Я наклоняюсь вперед, замечая, что мистер Кейд все еще сидит у бара, его взгляд устремлен на Мариссу. Если мы уйдем, он наверняка увидит меня, идущую к выходу мимо него.

Мне приходит в голову, что Марисса может стать тем отвлечением, на которое я рассчитывала. Возможно, если я уйду, мое отсутствие ее отрезвит, и она пойдет за мной, пока я буду ждать ее в машине.

Она обвивает руки вокруг шеи Темноволосого и, к моему ужасу, целует его в губы.

Черт возьми.

Когда блондин откашливается, я понимаю, что не ответила на его вопрос о напитке.

— Нет, спасибо. Я сама закажу, когда вернется официантка.

— Умно. Честно говоря, не стоит принимать напитки от незнакомцев в баре. Тем более, когда какой-то психопат шастает на свободе.

Мои мысли все еще заняты моим затруднительным положением. Я даже не пытаюсь что-то ответить.

— Я определенно тебя смущаю, так что пойду посижу у бара.

Я внутренне вздыхаю. Вот почему я не люблю общественные места. Я просто не умею удерживать интерес и развлекать людей.

— Извини, я не хотела быть грубой. Просто бары – не мое.

— Не нужно извиняться, — он поправляет очки и пересаживается на скамейке. — Я тоже не фанат. Меня сюда, по сути, затащил друг.

— То же самое, — помяни черта, я вижу, как она посылает мне воздушные поцелуи с танцпола. Я сжимаю зубы, желая, чтобы один из этих невидимых поцелуев волшебным образом превратился в мячик Nerf, который я могла бы кинуть в ее голову за то, что она привлекает ко мне внимание.

— Было приятно с тобой познакомиться, э-э-э. Я так и не узнал твоего имени.

— Би.

— Би, — он протягивает руку, которую я неохотно пожимаю. — Я – Джордан.

— Приятно было познакомиться, Джордан, — когда он встает из-за стола, он забирает мой пустой стакан. Этот парень заслуживает одну из тех слащавых школьных грамот за случайные акты доброты. Хотя я и рада, что он больше не сидит рядом со мной, стресс все еще никуда не делся из-за мистера Кейда, который, черт возьми, до сих пор медленно пьет свое пиво. Внимание моего учителя переключается с Мариссы, все еще устраивающей шоу на танцполе, на Джордана, идущего к концу бара. В тот момент, когда Джордан достигает официантки и указывает на меня, я задыхаюсь и прижимаюсь к спинке скамьи, молясь о том, чтобы мистер Кейд меня не заметил. С таким же успехом я могла бы просто выйти наружу с мигающей вывеской на груди.

Через пару минут официантка медленно подходит ко мне с еще одной колой.

От всего этого беспокойства у меня пересохло во рту, поэтому я делаю большой глоток напитка и наклоняюсь вперед, чтобы вновь взглянуть на мистера Кейда. К нему подходит одна из официанток, потрясающая брюнетка, лет на семь или восемь старше меня. Она упирается на барную стойку, ее грудь почти касается его плеча. На ее лице играет обольстительная улыбка, она явно флиртует с ним, но он даже не удосужился посмотреть в ее сторону. Если бы он это сделал, я бы могла схватить подругу и удрать отсюда.