Давай, взгляни на ее прелести.

Возможно, эти оружия массового поражения отвлекут его хотя бы на мгновение.

Но его внимание, похоже, приковано к Джордану в конце бара, который, к сожалению, находится в том же направлении, что и Марисса с Темноволосым.

Я бросаю взгляд на Мариссу, которая теперь зажата между Темноволосым и каким-то мерзким мужиком, который не может отвести глаз от ее задницы. Я бы врезала ей, чтобы вывести из этого оцепенения, если бы мистер Кейд уделил хоть чуточку внимания Мисс Груди, все еще флиртующей с его спиной.

Мое внимание снова обращается к длинным ножнам на бедре мистера Кейда, свисающим с края стула, и мои мысли возвращаются к Лайле Чемберс. Мне становится не по себе при мысли о том, что она могла стать жертвой одного из этих орудий. Возможно, ее даже обезглавили ими. Может ли этот нож отсечь целую голову?

Меня начинает тошнить, когда он встает со стула и направляется к моей назойливой подруге. Мой взгляд перескакивает между ними, и я в растерянности пытаюсь понять, в какую передрягу попала. Боже мой, только бы он не начал танцевать с ней тоже, это было бы очень неловко! Более того, она бы его даже не оттолкнула.

Я бы тоже не стала, но это уже другой вопрос.

Когда он проходит мимо моего столика, я поворачиваюсь и натягиваю капюшон на голову в отчаянной попытке не быть замеченной, сердце бешено колотится.

Моя голова пытается представить худший сценарий. Тот, где меня исключат, Лилия возненавидит меня, и мне придется вернуться домой, к отцу и его маленькому дьяволу.

Нет, нет, нет. Совершенно ужасный сценарий. Я не могу.

Когда я, наконец, снимаю капюшон, мистера Кейда уже нет. Я выглядываю из-за кабинки, убеждаясь, что его нигде не видно. Короткий проблеск победы быстро гаснет, когда я замечаю, что Марисса и Темноволосый тоже исчезли.

Дерьмово дерьмовое дерьмо!

Спеша, я выпрыгиваю из кабинки и направляюсь туда, где они танцевали всего несколько мгновений назад. Кто-то хватает меня за запястье, и я оборачиваюсь, видя блондина, Джордана.

Когда я смотрю на свою руку, он отпускает ее и поправляет очки.

— Все в порядке?

— Моя подруга… Ты не видел, куда она пошла?

— В сторону туалетов, кажется.

Я поворачиваюсь и несусь к женскому туалету, врываясь внутрь. Быстро осмотрев под дверцами кабинок, я понимаю, что там никого нет. На всякий случай я открываю каждую дверь, находя лишь пустые, ужасно грязные унитазы. На выходе я вижу широкую спину мистера Кейда, который удаляется через бар в противоположном направлении.

Ну же, Марисса!

Через щель в двери мужского туалета я зову ей. Никакого ответа.

Светящийся знак выхода привлекает мое внимание, и я тороплюсь к нему, выходя в темный, мокрый от недавнего дождя, переулок. Звуки стонов ведут меня к мусорному контейнеру.

Осторожными шагами я обхожу его, прикрывая нос от ужасного запаха чего-то, гниющего внутри.

Надеюсь, это не труп.

С другой стороны контейнера я нахожу Темноволосого, стоящего лицом к стене. Ягодицы его обнаженного зада быстро сжимаются. Расставленные колени Мариссы обхватывают его ноги, ее рука двигается под юбкой, а голова отскакивает от его паха.

— Да, вот так, шлюха. Играй с киской, пока я трахаю эти красивые губы, — Темноволосый издает рык и толкается сильнее.

— Эй! — на волне адреналина я бросаюсь к ним. Темноволосый отскакивает назад, его член торчит из-под штанов. — Что за черт?

— О, Боже, Би, — Марисса вытирает рот тыльной стороной ладони, и я осознаю, что происходившее только что было обоюдным. Гнев подавляет мое унижение, заставляя щеки гореть. Качая головой, я резко разворачиваюсь и иду обратно по переулку к парковке, топая ногами.

Идиотка. Я такая идиотка.

— Один напиток, говоришь? — бормочу я, сжимая руки по бокам в кулаки.

— Би! Подожди!

Как только ее рука касается моего плеча, я оборачиваюсь, готовясь нанести удар.

Марисса отпрыгивает назад, поднимая руки вверх.

— Ого. Ты злишься. Понимаю.

— Действительно ли ты понимаешь? — я хотела бы иметь смелость дать ей пощечину, но опускаю кулак.

— Просто… дай мне десять минут, хорошо? Десять минут, и мы уедем, — она засовывает руку в карман юбки и достает ключи от машины. — Я расплачусь за наши напитки и встречу тебя у машины. И куплю закуски для нашего марафона по Гарри Поттеру?

— Если ты не выйдешь через десять минут, я уеду без тебя. Ненавижу возвращаться в общежитие втихую.

Уголок ее губ поднимается в улыбке.

— Значит, ты все-таки задерживалась после комендантского часа.

— Один раз. И мне это не понравилось, как я уже говорила. Так что, пожалуйста, поторопись.

— Обещаю.

Ага. Конечно. Я наблюдаю, как она убегает обратно в переулок, и, поворачиваясь в другую сторону, чувствую, как мое зрение начинает плыть. Тряся головой, я иду к машине и спотыкаюсь о бордюр, удерживаясь за капот другой машины. Что за черт? Предметы вокруг кружатся и качаются, а колени подкашиваются.

Что со мной?

Опираясь на машину ради равновесия, я осматриваюсь в поисках седана Мариссы и нахожу его на заднем ряду. Пытаюсь сделать шаг, но земля стремительно приближается ко мне, а желудок поднимается к груди от падения. Острый гравий впивается в нижнюю часть моего подбородка, и я, постанывая, переворачиваюсь на бок, чувствуя, как в горле поднимается тошнота.

В поле зрения появляется фигура, но лицо затенено лампой над головой.

— Чт… происходит? — боль и покалывание распространяются по моей нижней челюсти, а вид передо мной сужается до маленькой точки.

В черепе пульсирует боль, непрерывный стук порождает мерцающие острые вспышки света за моими веками. Отвратительный запах, как плесень и гнилое мясо, застревает в горле. Мое тело содрогается, я задыхаюсь и меня начинает рвать. Пронзительный холод с пола проникает в мою кожу. Твердая, покрытая гравием поверхность царапает мне щеку, когда я поворачиваюсь на бок и открываю глаза в тусклой темноте. Одно маленькое окно у потолка слабо освещает серые, испорченные пятнами влаги бетонные стены и грязный пол.

Подвал?

Мой пульс бьется в кончиках пальцев. Я пытаюсь поднять руки, и понимаю, что они связаны за спиной.

Холодные облака дыхания вырываются из меня сухим кашлем. Я неуклюже отталкиваюсь от пола, замечая, что мои ноги не связаны, а обувь снята. Легкое щекотание в области груди привлекает мое внимание к большой футболке, заменившей мою толстовку. Бюстгальтера нет. Трусы заменены на что-то вроде шелковых боксеров, судя по тому, как они скользят по моим голым бедрам, когда я шевелюсь. Под свободным краем боксеров что-то туго впивается в кожу моего бедра. Я поднимаю ногу и край шорт сползает вниз, обнажая красную ленту, завязанную там узлом. Ее вид напоминает мне об убитых девушках.

У них тоже были красные ленты, привязанные к бедрам.

О, нет. Нет, нет, нет.

Ужас скручивается в моем животе. Я сосредотачиваюсь на любой боли между ног, которая могла бы указывать на то, что меня изнасиловали. Кроме синяков на внешней стороне бедра и боли в плече и руках, которая слегка ослабевает от этого оцепеневающего холода, ничего заметного нет. Движения руками вызывают острую боль в плече, и я издаю сдавленный всхлип, осматривая окружение.

На стене напротив меня белыми буквами, которые почти светятся в темноте, написано «Злорадство». Я даже не знаю, что это значит.

Ледяные щупальца страха подкрадываются ко мне сзади, в то время как мой разум возвращается к прошлой ночи, перебирая события, как быстро движущуюся пленку. Я помню, как мы остановилась у бара. Видела мистера Кейда. Марисса ушла, и я догоняла ее в переулке.

После этого – пустой лист, возвращающий меня в настоящее.

Я снова шевелюсь, игнорируя боль. В горле вспыхивает паника. Рвота выливается из меня с кашлем, разбрызгиваясь по грязному полу. Кислота задерживается в горле и рту, угрожая вылиться снова. Второй, менее сильный приступ вырывается из меня, падая в уже образовавшуюся лужу.

Дыша через нос, я проглатываю жгучий комок в горле и выплевываю липкие остатки. В комнате раздается щелчок. Я с глухим всхлипом бросаюсь в угол, надеясь спрятаться в тени.

Свет из окна отражается на серебристой ручке, дверь распахивается. Я осматриваюсь в поисках чего-то, что можно было бы использовать как оружие. Взгляд падает на маленький кусок бетона с зазубренным краем. Я наклоняюсь в сторону, мышцы дрожат от натяжения, когда я тяну связанные руки, чтобы схватить его. Судорога сжимает мое плечо. Мое тело неуклюже искривляется, пока я ощупываю землю за спиной, и, наконец, хватаю предмет, прежде чем спрятаться обратно в темный угол.

Яркий свет с другой стороны двери проникает в комнату, образуя расширяющийся луч, искажающийся силуэтом мужчины, входящим в комнату. Удары моего сердца синхронизируются с дрожащими, судорожно вырывающимися из меня вздохами. Моя рука трясется, обхватывая жалкое оружие в моей ладони.

Человек Тень. Может, это сон?

Проснись, Би. Ради Бога, проснись!

Мой пульс учащается. Я жду, когда он подойдет и схватит меня, как это всегда бывает в кошмарах.

Он поворачивает голову, и я различаю пряди светлых волос, пока он осматривает комнату, но, когда его взгляд наконец падает на меня, следующий вдох застревает в моем горле.

Его лицо мне знакомо. Снова воспоминания о прошлой ночи мелькают в моей голове. Я знаю его. Я видела его. Блондин. Очки. Он протягивает руку для рукопожатия.

Джордан.

Парень из бара.

Он, должно быть, замечает меня, потому что его губы растягиваются в улыбке.

— Ну, здравствуй, — говорит он устрашающе игривым голосом.

Я начинаю пилить камнем стяжки за спиной, стараясь сделать это как можно более незаметно. Мои мышцы напрягаются, я наблюдаю, как он проходит дальше по комнате, ко мне.

— Я хочу поблагодарить тебя за совет. Это было бы трагической ошибкой позволить тебе разрезать стяжки шнурками. К счастью, другие до тебя об этом не знали, — его слова плывут вокруг моей головы в смешанной куче. Я продолжаю тихо тереть пластик острым краем камня. — Буду честен, я никогда не учитывал шнурки.