Его рот тут же накрыл сосок, и Миша вскрикнула, зарываясь руками в его волосы. Она честно не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то, кроме нее самой, касался ее обнаженных сосков, и теперь некий великолепный, таинственный, темноволосый мужчина поклонялся им.

Я люблю Италию.

В комнате было темно, но недостаточно, чтобы избавить ее от комплексов. Когда Таль стянул с нее трусики, дрожь вернулась к Мише. Теперь его брюки упали на пол, затем он снова оказался на ней, блуждая по ее коже пальцами, а губами по ее плечу.

— Как ты узнал? — прошептала Миша, приблизив губы к его уху.

— Хм?

— Откуда ты знаешь, что он давно ко мне не прикасался?

— Из-за этого, — голос Таля превратился в шипение, а затем его длинный палец снова оказался внутри нее, двигаясь туда-сюда. Ее спина выгнулась над кроватью.

— Из-за моей реакции? — выдохнула она, впиваясь ногтями ему в плечи.

— Нет, потому что ты такая узкая.

— Что!?

— Ты очень узкая. Ты говорила, что вы вместе восемь лет? Эту киску точно не трахают регулярно. Жаль, но не беспокойся. Я наверстаю твои потерянные годы, — пообещал он, присоединяя второй палец к первому.

Майкл никогда так с ней не разговаривал; никто никогда так с ней не разговаривал прежде. Конечно, они баловались легкими грязными словечками, но не слишком. И точно не в последнее время. Поэтому, оттого, что кто-то так буднично говорил о ее «киске», послало по ее телу дрожь.

— Как ты узнал, что я приду сюда с тобой? — продолжила Миша. Язык Таля прошелся по ореолу соска, затем по выпуклости груди.

— Я способен различить одиночество, — прошептал он в ответ.

Это прозвучало бы удручающе, если бы не его восхитительный язык и пальцы. Они заставляли забыть обо всем. О ее прошлом, о ее будущем, о ее настоящем. Одним махом. Все, что сейчас существовало, — это этот мужчина, эта спальня, эта кровать.

Он довел ее до грани оргазма, затем остановился. Под ее протестующий стон Таль встал на колени между ее ног. Взяв ее за колено, он прижал его к своему бедру. Она все еще спускалась с высоты, на которую ее отправили его пальцы, так что, только когда он прижался к ней и толкнулся внутрь, Миша поняла, что происходит. Она замерла, запаниковала, хотела попросить остановиться — «Стой, я не готова! Это делает все реальным!» — но потом было поздно. Он уже наполнил ее до конца.

О. Мой. Бог. Я и забыла, что они бывают разных размеров.

— Подожди, подожди, подожди, — выдохнула она, надавливая на его плечи. Движение его бедер остановилось.

— Ты в порядке, — заверил он ее, целуя и посасывая чувствительное место под ее ухом.

— Не думаю, что это произойдет, — теперь она хватала ртом воздух, извиваясь под его тяжестью.

— Почему?

— Потому что у тебя огромный член.

Таль громко рассмеялся, вызывая смех и у нее, и в момент отвлечения он толкнулся вперед. Внезапно ее бедра обдало огнем. Смех Миши перешел в крик, и она была почти уверена, что от ее ногтей на его коже выступила кровь.

— Твою. Мать, — сумела выдавить она, дрожа так сильно, что зубы стучали.

— С тобой так хорошо, — простонал он, вжимаясь бедрами в ее бедра. Растягивая ее сильнее.

— Я… гм… — мыслей, видимо, уже не осталось.

Она начала расслабляться, и Таль воспользовался этим. Движения его бедер набирали скорость. Толчки — силу. Миша вскрикивала в такт его ритму, его танцу. Шагов она уже не помнила — он ее вел. Таль приподнялся, откидываясь на колени, и она закрыла глаза, облизывая губы.

— Бл*ть, хотел бы я, чтобы ты видела себя такой, какой я вижу тебя, — сказал он ей, держась руками за ее бедра и притягивая на себя.

— Хотела бы я чувствовать то, что чувствуешь ты, — ответила Миша.

— Открой глаза.

— Что?

Таль внезапно сжал ее челюсть, почти до боли, и повернул лицом к себе. Открыв глаза, она увидела, что он смотрит на нее сверху вниз. Удерживая ее неподвижно, он упивался ее видом.

— Не закрывай глаза, — скомандовал он, но руку опустил.

Взгляд Миши задержался на его плечах, груди. На капельках пота, струившихся по его телу и петляющих в линиях и очертаниях мускулов. Чем бы Таль ни занимался, это, должно быть, требовало от него поддержания себя в форме. Ее глаза следовали по линиям вниз, к прессу и четко очерченным косым мышцам живота. И ниже, к единению их бедер, наблюдая, как он входит в нее и выходит.

— Боже, ты потрясающий, — выдохнула она, облизывая губы. Он усмехнулся.

— Всегда пожалуйста.

Он врезался в нее так сильно, что она не могла мыслить ясно. Она никогда не занималась таким сексом, никогда еще так не трахалась. Это было страшно и удивительно, и намного превосходило все ее ожидания. Он даже не пробыл в ней так долго, а она уже чувствовала расцветающий в глубине тела оргазм.

— Твою мать. Бл*ть, — закричала она, ее руки двинулись к груди, сжимая ее.

— Мисс Рапапорт, кажется, вы сейчас кончите, — сообщил он.

Она не стала поправлять его, относительно своего семейного статуса.

— Да, — выдохнула она.

— Хм, еще нет, — прошептал он.

Он вышел из нее, и она на самом деле вскрикнула от потери. Она так долго ощущала пустоту, что хотела быть всегда наполненной им. Но прежде чем Миша успела пожаловаться, он лег на нее и небрежно поцеловал. Она вздохнула, касаясь его губ, проводя пальцами по его гладким плечам.

Таль скользнул губами по ее подбородку. По шее. К левой груди. Его зубы задели затвердевший сосок, и она зашипела. Миша почувствовала, как он улыбнулся, затем снова двинулся вниз. Провел языком по центру ее живота, остановившись у ее скользких складок. Когда он попытался проникнуть в нее языком, она так сильно втянула в себя воздух, что задохнулась.

— Пожалуйста. Пожалуйста, Таль, пожалуйста, — захныкала она, зарываясь пальцами в его волосы.

— У тебя это было очень давно, не так ли, детка? — выдохнул он, целуя внутреннюю поверхность ее бедра.

— Да, да, — прошептала она.

— Ты часто ласкаешь себя?

— Часто.

— Каждый день?

— Почти.

— Отныне, ублажая себя, ты будешь думать обо мне, — прошептал он, вводя в нее два пальца.

— Буду, — согласилась она.

Его ласки были подобны мягкому шелку, возвращая Мишу в существование вне времени и пространства. Она приподняла бедра и прижалась к его рту. Ей не хотелось находиться от него вдали.

Он медленно, словно играючи, выжимал из нее оргазм. Как кот играл с мышкой. Доведя ее языком до предела, он остановился и подключил к делу пальцы. Миша не могла вспомнить, испытывала ли когда-нибудь оргазм от простого проникновения, но была готова испытать это с ним. Но затем он снова остановился, и его язык и пальцы объединились в тандеме.

Она завизжала, когда кончила, обеими руками зарываясь в его волосы и притягивая к себе. Казалось, он не возражал, просто прижимался к ней языком так сильно, как только мог. Она снова вскрикнула от новой волны дрожи. Затем полностью расслабилась, позволив каждому мускулу обмякнуть.

Когда в последний раз я так делала? Полностью расслаблялась? Никогда?

— Это было великолепно, — рассмеялся он, отстраняясь от нее.

— Да, — согласилась Миша, прижав руку к груди.

Ее глаза были закрыты, поэтому она не осознавала, что Таль делает. Только то, что он отошел достаточно далеко, чтобы она его не чувствовала. Внезапно его руки оказались на ее бедрах. Он перевернул ее на живот, немного удивив. Она попыталась спросить, что происходит, но тут ее бедра дернули вверх. Когда она попыталась подняться на руки, он врезался в нее.

Она на самом деле закричала. У нее давно не было секса, а Таль был крупным мужчиной. Чувство наполненности почти вызывала боль. Но Таль либо не заметил, либо ему было все равно. Миша предположила, что последнее, потому что он шлепнул ее по заднице — два раза не сильно, больше для вида. В третий раз гораздо сильнее.

— Охрененно горячо, охрененно приятно, — прошипел он, держась за ее бедра и притягивая их на себя всякий раз, когда бросался вперед.

Она буквально не могла дышать. По крайней мере, Мише так казалось. Рот у нее был открыт, лицо прижато к матрасу, руки были над головой. Она прижала ладони к стене для опоры. Ей казалось, что его член касается основания ее мозга. Нарушает мыслительный процесс.

Это чертовски потрясающе.

Он грубо схватил ее за левую руку и дернул за спину. Тянул, пока Миша не поднялась с матраса, не выгнулась к нему спиной. Затем прижал ее запястье к пояснице, чуть выше задницы. Другая его рука пробралась к ней спереди, сжимая грудь. Щипая сосок.

— Ой. Мой. Бог. Таль. Пожалуйста. — Миша охала в такт его толчкам. Он сильнее сжал ее грудь, сильнее потянул за руку, прижимая к себе.

— Миша, я скоро кончу, — прошептал он, наклонившись так близко, что его губы оказались у ее уха, а зубы задели мочку.

— Я тоже! Я тоже! — закричала она.

Невероятно. Во время секса она кончала дважды подряд, возможно, всего несколько раз за всю свою жизнь — даже сама с собой! Теперь совершенно незнакомый мужчина собирался сделать это, будто готовился к этому.

— Хорошая девочка. Очень хорошая девочка.

Отпустив ее грудь, Таль скользнул ладонью вниз, между ее бедер. Эти длинные пальцы, черт возьми. Она чувствовала их по обе стороны от его члена, затем он вышел, лаская пальцами ее чувствительную плоть. Затем снова вошел и ускорил движения. Так много ощущений, так мало времени.

Она выкрикнула его имя, кончая так сильно, что не могла удержать равновесие. Она упала вперед, и он отпустил ее руку, позволив верхней части ее тела лежать на матрасе. Она хныкала, дрожала и сотрясалась в спазмах, пока он вколачивался в нее. Затем Таль издал рев, и она действительно почувствовала, как он кончает, как изливается в нее. Он склонился над ней, прижавшись грудью к ее спине.

Миша не была уверена, как долго они пролежали так вместе. Достаточно, чтобы ее колени медленно выпрямились. Он опустился вместе с ней, и она легла на кровать, а он на нее. Таль тяжело дышал, его горячее дыхание касалось ее затылка. Его рука лежала на ее руке, большой палец двигался туда-сюда.