Нори: Получилось [картинка испанского риса в пуэрториканском стиле]

Я: [смайлик, пускающий слюни] Пожалуйста, приходи и приготовь для меня.

Она сразу же ответила мне.

Нори: Сначала ты ко мне приди. Ю все еще говорит о том, как ей было весело.

Это заставило меня улыбнуться, и я открыла сообщения от тети.

Тетя Каролина: Антихрист только что прислала мне электронное письмо, в котором просит твой номер телефона. Она предложила заплатить за это!

Тетя Каролина: [изображение скриншота из ее электронного письма]

Я моментально открыла его и прочитала. И да, миссис Джонс сошла с ума. Она предлагала заплатить моей тете за мой номер телефона. Ух ты. Эта женщина буквально годами не слышала слова «нет». Было приятно знать, что она в отчаянии, ведь я заблокировала её и на Фейсбуке.

Я: Я никогда не чувствовала себя такой польщенной. Целых 500$! Ваууу.

Миссис Джонс только за обед тратила пятьсот долларов. Действительно? Для нее это ничего не значило.

Я думала об этом всю обратную дорогу. О том, как один человек может бросить кого-то другого, а потом решить, что все-таки хочет его вернуть. В корыстных целях. Не потому, что она так любила меня или думала, что я могу сделать ее сына счастливым.

Как они могли подумать, что я когда-нибудь прощу и забуду? Это были не фильм «50 первых поцелуев». Я не забуду, что они сделали.

И они действительно так мелочно думали обо мне? О моей семье? Что они сдадут меня за пять сотен? За десять тысяч они бы точно согласились.

Но потом они заставили бы меня поменять номер, и мы бы пошли куда-нибудь поесть и посмеяться.

Я слишком долго варилась в этом дерьме, пока Роудс вел вниз по подъездной дорожке внедорожник, который был действительно хорошо отреставрирован теперь, когда я наконец-то увидела его изнутри. Мы все вышли, и Ам побрел к входной двери, волоча ноги. Роудс завис возле машины, а мистер Рэндалл направился к своему внедорожнику, бормоча о чем-то, что оставил в нем.

И я просто стояла там, прежде чем сказать:

— Пока, Амос. Пока, Роудс. Увидимся завтра, ребята. Спасибо за приглашение!

Я не была уверена в их планах, но могла желать им только всего наилучшего.

Роудс, однако, повернулся и пригвоздил меня своим серьезным выражением лица. Он был так близко и понизил голос, чтобы только я могла его слышать.

— Спасибо, что пошла с нами.

Я чувствовала тепло, исходящее от его тела.

— Пожалуйста. — Я послала ему сияющую улыбку.

— Я твой должник.

Я покачала головой.

— Ты ничего мне не должен, но если ты хочешь дать мне какие-нибудь советы по катанию на лыжах или снегоступах, я приму их.

Эти невероятные серые глаза скользнули по моему лицу, и настала его очередь кивать.

— Ты получишь их.

Мы оба стояли и смотрели друг на друга, между нами стояла густая и тяжелая тишина.

Опустив взгляд, я заметила его сжатые в кулаки руки по бокам.

Я заставила себя сделать шаг назад.

— Спокойной ночи. Удачи. — Затем я сделала ещё один шаг. — Доброй ночи, мистер Рэндалл. Ещё раз спасибо за ужин.

Пожилой мужчина уже был у своей машины с открытой дверью со стороны водителя. Казалось, он выпрямился, но не обернулся, прежде чем ответил:

— Пожалуйста. Доброй ночи.

Роудс и Ам исчезли в доме как раз в тот момент, пока я была на полпути к гаражу, когда мистер Рэндалл снова заговорил.

— Они ненавидят меня?

Я остановилась и обнаружила, что он стоит между открытой дверью и сиденьем. Слабый свет из салона машины освещал его сзади, говоря мне, что он смотрит в мою сторону. Я колебалась. Я долго колебалась.

— Ты можешь сказать мне правду. Я справлюсь, — продолжал мистер Рэндалл стальным голосом.

И все же я колебалась. Затем я на секунду сжала губы, прежде чем сказать ему:

— Я не думаю, что это так. Примерно неделю назад я даже не знала, что вы… были рядом.

— Они ненавидят меня.

— Если вы так думаете, мистер Рэндалл, я не понимаю, почему вы меня спрашиваете. Я сказала вам правду. Я не думаю, что они ненавидят, но…

— Должен ли я уйти? — спросил он вдруг.

— Послушайте, я очень, очень мало знаю о вашей ситуации с ними. Как я уже сказала, я только неделю назад узнала, что у Роудса — Тобиаса — как его ни назови, есть отец. Я живу здесь с июня и никогда раньше вас не видела.

Подобно своему сыну и внуку, он снова погрузился в молчание.

— Вы хотите, чтобы они вас ненавидели? — спросила я.

— А как ты думаешь? — отрезал он.

— Я думаю, что вы задаёте мне вопрос, а теперь ведёте себя грубо, — сказала я ему. — И что вы были грубы с Амом и Роудсом — Тобиасом — и теперь пытаетесь все изменить и показаться жертвой.

— Прости, что?

О, чувак, это действительно было намного проще, когда мне не нужно было заботиться о своем будущем с кем-то, кто был придурком.

— Вы критиковали Амоса. Вы разговаривали с сыном свысока. У моего дяди трое сыновей, и все они считают его величайшим. Я думаю, что он величайший. Моего отца почти не было рядом, пока я росла, и иногда мне хотелось бы, чтобы он был. Но он кажется вполне приличным человеком. Как я уже говорила вам, я не знаю, в каком вы положении, каково ваше прошлое, но я знаю Амоса и вроде как знаю Роудса. И Роудс обожает своего ребенка, как и должен хороший отец. Я знаю, что Ам понимает это, но не до конца, потому что он не видит, как его отец смотрит на него, но Роудс продолжает пытаться, хотя они в значительной степени полные противоположности, за исключением того, что у них одинаковый взгляд и спокойствие.

Я на секунду сделала паузу, прежде чем продолжить:

— Всё, что я хочу сказать, это то, что если вы достаточно беспокоитесь о том, что они думают о вас, чтобы спросить меня, я думаю, вам не все равно. И если вам не все равно, то, возможно, вам стоит приложить некоторые позитивные усилия. Вы взрослый мужчина, вас бы здесь не было, если бы вы не хотели, верно?

Он ничего не сказал.

Он долго ничего не говорил, пока мы стояли и смотрели друг на друга. Или, по крайней мере, пытались смотреть друг на друга, учитывая, что снаружи уже темнело, а свет в машине наконец-то выключился.

И когда прошло так много времени, а он до сих пор ничего не выдал, я подумала — или скорее надеялась, — что он обдумывает то, что я сказала. Но я все же добавила:

— Мы не можем выбирать, кем станут или будут люди, которых мы любим, но вы можете выбрать, хотите ли вы остаться с ними. Если мы хотим, чтобы они тоже это знали, ради них стоит остаться. В любом случае, увидимся, мистер Рэндалл. Ваш сын и внук очень классные. Доброй ночи.

Только вернувшись наверх, я поняла, что заметила, но не уделила этому должного внимания.

Я не слышала, чтобы закрывалась входная дверь, когда Амос и его отец вошли внутрь.

Роудс все это время стоял в дверях.