– Поэтому, надо пробовать разное.
– Что ты имеешь в виду?
– Разные формы отношений, секса… Только так можно себя понять. Извини за банальную фразу, но жизнь и в самом деле коротка, а сексуальная жизнь ещё короче. Тем более женская сексуальная жизнь… В восемнадцать лет мы ещё не понимаем своего любовного таланта, а после сорока начинаем его стыдиться и подменять другими удовольствиями. Ужас, ужас… Природа встроила в нас уникальный механизм удовольствия, а мы, едва освоив его, переключаемся на всякую ерунду. И наш сексуальный талант вянет, отмирает постепенно… Я вижу на улицах молодых женщин с глазами, в которых уж давно погас огонёк желания… Из счастливых любовниц они превратились в недовольных старух, в подозрительных недотрог, в истеричных морализаторок… А ведь когда-то они мечтали о парнях с крепкими членами и лукавым взглядом. Когда-то они убегали из дома, напивались в дешевых кафе, целовались с горячими любовниками в подъездах и сплетничали с подругами о сексе… И вот они, такие страстные и шальные, потеряли большую часть своей женственности в мусоре однообразных дней… В этом мусоре из тревог, страхов, разочарований… Налить тебе ещё?
– Да, налей…
– Что с нами всеми происходит, Кира?
– Гормоны успокаиваются, появляется опыт, накапливаются травмы…
– Но ведь всё это не приговор, а смирение… Понимаешь?
– Понимаю. Но давай не будем сегодня о глобальном. Хочется просто расслабиться и получить кайф от этого вот мгновения…
Амалия плавно поднялась с дивана, взяла со стола бутылку Ballantine's и подошла с ней к Кире. Струя виски с переливчатым журчанием наполнила стакан больше, чем на половину. Амалия поставила бутылку на паркетный пол и села рядом с Кирой, которая посмотрела на неё слегка затуманенными глазами. Амалия запустила руку под её густые волосы и начала гладить шею. Кира хотела что-то сказать, но Амалия поймала её губы своими губами… Этот неожиданный и долгий поцелуй, когда их языки страстно ласкали друг друга, а дыхание синхронизировалось, заставил Киру провалиться в медовое забытьё и полностью отдаться ощущениям тела…
Амалия доминировала мягко, позволяя Кире двигаться в собственном ритме. Сначала она изучала свою случайную партнёршу, наблюдая её реакции на то или иное прикосновение, а затем стала импровизировать, забыв весь предыдущий сексуальный опыт, всех женщин и мужчин, с которыми ей приходилось сливаться в одно тело и достигать пика наслаждения жизнью.
Кира, захваченная новыми переживаниями, на время выпала из своей обычной сосредоточенности на текущих делах. Ей нравилась раскованность Амалии, нравилась уверенность каждого её движения. Сама Кира в сексе часто думала о правильности совершаемых действий и о необходимости контролировать свои слишком смелые желания. И только с некоторыми мужчинами она могла позволить себе по-настоящему раскрыться и отдаться набежавшей волне страсти.
Первой кончила Амалия, когда Кира, сбросив с себя последние обручи стыда, принялась ласкать языком её наполненный кровью клитор. Амалия отвернула голову в бок и подобно рыбе, резко вырванной из стихии воды, стала хватать губами воздух, а через несколько секунд забилась в припадке оргазма. Вслед за ней кончила и Кира, представив за миг до счастливых конвульсий Сатира-Каровского, грубо вошедшего в неё сзади.
В своей квартире Кира оказалась около трёх ночи. Она разделась, но не пошла сразу в ванную комнату, а села на пуф в гостиной, глубоко запустив пальцы в пожирневшие волосы. Ей представился завтрашний день и другие дни, которые будут менять друг друга и требовать от неё смелых решений. Она чувствовала себя пловцом, который многие годы занимался в бассейне, а теперь должен был переплыть Ла-Манш. Такая перспектива и пугала, и завораживала её, девочку из провинции, привыкшую резко менять направление своей жизни.
Офис почти сразу принял то, что Кире досталась роль начальницы. Вся её предыдущая деятельность под крылом Каровского была, как выяснилось, затянувшимся прологом к этому дню… Теперь она могла по-настоящему раскрыться и показать свой истинный масштаб. В отличие от Сатира, который полагался на инициативность самих сотрудников, Кира избрала тактику «побуждения и контроля».
Сначала она перестроила график рабочего дня. Если Каровский требовал, чтобы все приходили в офис не позже десяти часов утра, то Кира позволила сотрудникам оттянуть начало трудового процесса: сесть на рабочее место в офисе теперь можно было с 8.30 до 11.30. При этом продолжительность работы была увеличена новой начальницей до 8 часов. Кира правильно рассчитала, что нововведение обрадует «сов», не повредит «жаворонкам» и создаст пространство выбора для «голубей». Персонал принял её решение с энтузиазмом, быстро осознав всю прелесть «реформы Шильде». Теперь график работы в бюро «KarKas» стал по-настоящему гибким, что достаточно быстро привело к хорошим результатам, поскольку люди ощутили свою ценность в глазах нового руководства.
Как только Сатир пришёл в себя, Кира стала звонить ему прямо в палату и советоваться по наиболее важным вопросам. С одной стороны, она хотела дать шефу понять, что бунта на корабле нет, что его руководящие функции никто не оспаривает, с другой — ей было важно услышать мнение профессионала, который изначально знает и видит больше, чем она. В таком режиме Кира проработала несколько месяцев, пока Сатир проходил курс интенсивного восстановления в одной из лучших больниц Лемова.
За краткое время работы в должности директора Кира поняла главное — поставленная задача должна быть понятна подчинённому лучше, чем самому руководителю: только тогда её решение принесёт компании незапланированную прибыль. Также Кира уяснила для себя, что руководителю не желательно быть слишком требовательным, дабы не убивать творческую свободу коллектива, и слишком поспешным, дабы не превратить трудовой процесс в попытку сесть на взлетающий самолёт. И ещё она заметила, что излишняя эмоциональность и эффективное управление также несовместимы, как танцы на палубе корабля во время шторма.
Первые дни в офисе без Каровского казались ей какими-то безвкусными и даже лишёнными смысла. Казимир умел наполнить рабочее пространство сатирическим энтузиазмом и заразить свою команду верой в успех. Он сам был человеком-успехом, который смело влезал во всё новое и становился в этом новом лучшим. Его финансовое древо каждый год давало свежие побеги, но сам он, как будто, не вмешивался в процесс нарастания прибыли, а просто позволял событиям идти своим ходом. Он вскакивал на новую возможность, как на горячую молодую лошадь, которая случайно пробегала мимо. У него захватывало дух от такой скорости, но он всегда благополучно достигал новой земли, каковую затем постепенно заселяли его подчинённые. В последствии он признается Кире, что всегда видел перспективу, всегда смотрел в будущее и поступал так, как это будущее ему диктовало… Понял Каровский кое-что и про деньги. Их нужно уважать — говорил он — как всякую силу, но нельзя подчинять им всю свою жизнь. Только тогда деньги станут твоим надёжным другом, а не вероломным господином.
Планёрки Кира проводила, как и Сатир, не за столом, а усадив сотрудников на стулья, расставленные по кругу. Она ещё раньше оценила весь демократизм этого способа проведения коллективных собраний. У каждого сотрудника в руках был планшет или блокнот, с которого он зачитывал информацию о проделанной работе и том, что намеревался делать. Сложные задачи и спорные моменты обсуждались всеми. Кроме того, после планёрки каждый мог высказаться своё мнение об улучшении рабочего процесса. Кира внимательно выслушивала все высказывания, но в отличие от Каровского, который сразу же давал к ним свой комментарий, просто записывала всю поступившую информацию в блокнот, методично покачивая головой. Она всегда оставляла себе время на обдумывание того, что ей транслировал коллектив.
Только начав управлять, Кира поняла, чего ей так остро не хватало всё это время. Оказалось, что она может принимать смелые решения, брать на себя ответственность и эффективно контролировать работу своих коллег. Способность сплачивать людей для выполнения той или иной задачи проявились у Киры ещё в школе. В девятом классе она была инициатором и организатором турнира по настольному теннису, в котором заняла второе место. На первом курсе университета она сагитировала одногруппников собирать мусор в парках и скверах Карбоновска, а на третьем курсе занималась выпуском студенческого журнала «Капустник» в качестве редактора. Все отмечали инициативность и гибкость Киры, её способность принимать нестандартные решения и добиваться успеха в рамках любой системы.
За время отсутствия Каровского в офисе Кира узнала намного больше о нюансах работы коллектива бюро над архитектурными проектами. Теперь она могла общаться с партнерами и клиентами куда более свободно, не боясь показаться им самонадеянной профанкой. Кроме того, Кире удалось выстроить продуктивные отношения с каждым из сотрудников компании, в чём ей сильно помогло природное чутьё и книги по психологии, которые она читала в любую свободную минуту.
В эти трудные, но интересные дни Киру вновь посетил Ричард Оулен. Он, как всегда, был в Лемове проездом и хотел напомнить своей подруге, что готов увезти её на край земли. На этот раз его путь лежал в Утену — литовский промышленный город со стремительно тающим населением. Ричард сказал, что больше не хочет ездить в Восточную Европу, поскольку здесь его ничего уже не удивляет. Только Кира представляет для него интерес в этой зоне вечной нестабильности и политической грызни.