Когда Кире неожиданно повысили зарплату, она решила поговорить с Каровским начистоту. Был ясный весенний день. Солнце набрало силу и сделалось вездесущим. Его свет проникал в каждую тёмную щель, в каждую случайно открытую дверь и форточку. Лемов превратился в настоящий солярий, что радовало его многочисленных уличных собак и кошек, жмурившихся от удовольствия возле мусорных контейнеров и подвалов. Все наслаждались тёплым раем весны в преддверии жаркого летнего ада.

Кира оставила автомобиль на парковке рядом с офисным центром и поднялась на лифте до нужного этажа. Часы показывали половину девятого утра. Людей в офисе архитектурного бюро было немного, но трудоголик Каровский уже сидел в своём кабинете. Кира постучала…

– Да, войдите, – протрубил Сатир из-за двери.

Кира медленно открыла дверь, посмотрела на Сатира, а затем бодро вошла в его кабинет и без приглашения уселась напротив.

– Послушай, я пришла…

– Я знаю, зачем ты пришла, Кира… Ты решила принять моё предложение, правда?

– Нет… То есть я хотела сказать, что твоё предложение очень странное.

– Нет, Кира, оно не странное, а опасное.

– Так зачем ты мне…

– Да просто я знаю, что из знакомых мне людей никто лучше тебя с этим не справится.

– Ага… Не справится… А я справлюсь и сяду в тюрьму!

– Или отделаешься большим штрафом…

– Ты смеёшься? Зачем тебе всё это?

– А зачем я проектирую здания?

– Ну… Тебя этому научили… Тебе это нравится, скорее всего. Или нет?

– Да, всё правильно… Но причина не в этом.

– А в чём же?

– Я не знаю. И никто не знает. Ты просто делаешь что-то или ничего не делаешь. Одним словом, тебя что-то ведёт по этой запутанной жизни, и ты не можешь этому сопротивляться.

– Отлично. Я всё поняла. Ты так доходчиво объясняешь…

– Просто расслабься и всё. Не надо плодить в своей голове страшные картинки. Всё равно будет не так, как ты себе это представляешь. Я сам не знаю, как это сложится. Но то, что сложится, я уверен.

– Спасибо. Ты меня успокоил…. Казимир, мне нужны гарантии, а не твоя позитивная философия.

– Ты не заскучаешь — вот единственное, что я могу гарантировать.

– Да, этот довод меня окончательно убедил. Доставай контракт, будем подписывать.

– Контракт я составлю, не переживай.

– А я и не переживая, я просто уволюсь.

– Это лишнее, Кира. Ты можешь спокойно работать. Я сделал тебе предложение. Тебе оно не подошло. Ничего страшного не случилось.

– Ещё случиться, Казимир.

– Если и случиться, то не с тобой.

– Надеюсь.

– Что-то ещё?

– Нет, я пойду работать с тревожным сердцем…

– У меня есть хорошее успокоительное…

– Казимир…

Ещё никогда Кира так на себя не злилась. Она злилась на себя за то, что пошла в кабинет начальника, что сказала ему «нет», что согласилась работать в его компании дальше, что не смогла переубедить его, что любила его… Но больше всего Кира была недовольна тем, что это нелепое предложение её заинтересовало, что она почувствовала в теле отклик на него и что лишь страх перед возможным наказанием остановил её порыв сказать «да». Теперь она жила с соринкой в глазу, которая всё время ей мешала, постоянно воспаляя слизистую оболочку. И вынуть эту соринку мог только один человек — Казимир Каровский.

Женские тренинги Кира больше не посещала. Она ценила Арику Соулевскую за харизму и энтузиазм, но стала замечать, что той нужны вечные ученицы, а не самостоятельные личности. Подруги вскоре тоже выпорхнули из-под крыла Соулевской. Марина вышла замуж за банкира и сразу же забеременела, а у Лилии появился поклонник из другого города, к которому она и переехала после нескольких месяцев переписки и видеовстреч. На какое-то время Кира ощутила себя одинокой и стала работать ещё больше.

Время от времени Кире писал и звонил Ричард Оулен, всерьёз решивший отправиться с ней в путешествие по Латинской Америке. Сначала она шутливо игнорировала его предложение, но потом начала видеть в нём человека, который поможет ей кардинально поменять свою жизнь. Когда она махнула на всё рукой и целиком отдалась подготовке к поездке в Перу и Эквадор, пришло известие о том, что Каровский попал в автомобильную аварию…

Сначала она не поверила, что такое возможно. Сатир казался ей человеком, способным предвидеть опасность и вовремя сворачивать в сторону. Но, видимо, природное чутьё на этот раз его подвело. Алкоголь? Женщина? Да, что-то в этом роде… Но и брал он на себя в последнее время слишком много. Наверное, переутомился, утратил бдительность… А вот если бы я была рядом с ним… Глупая… Никого нельзя спасти, если о спасении не просят. Надо ехать к нему прямо сейчас, пока он ещё… Неужели это конец? Только бы он выжил…

В палате, где лежал перебинтованный Каровский, находились ещё две эффектных женщины. Одна стройная, пластичная, с короткой стрижкой, другая — в теле, с распущенными волосами и проникновенными зелёными глазами. Кира поздоровалась с ними и представилась. Каровский впал в забытьё и никого не узнавал. Поговорив с женщиной в теле, оказавшейся Евой, женой Сатира, смущённая Кира поняла, что руководство бюро «KarKas» отныне ложиться на её плечи. Она не спорила. На самом деле, она давно была готова руководить…

Когда супруга Каровского ушла, с Кирой заговорила женщина с короткой стрижкой, которую звали Амалия. С первых слов этой подтянутой и знающей себе цену особы стало понятно, что она по-настоящему влюблена в Сатира и готова ради него на многое. Она говорила о Каровском почти как о своём муже и всё время критиковала его настоящую жену. Амалия упрекала Еву в том, что она перестала вдохновлять Сатира, что зарылась в мамочкином быте, что совсем не следит за собой. Обличительный монолог Амалии был таким страстным, что Кира заподозрила её в причастности к случившемуся с Каровским.

Амалия предложила поехать в кафе и немного расслабиться. Кира позвонила по видеосвязи в офис из её машины и за тридцать минут, которые понадобились на преодоление светофоров и пробок, провела онлайн-планёрку. Все в офисе знали, что делать, но были сильно угнетены произошедшим. Кира взбодрила сотрудников, как могла, и сказала, что они могут на неё рассчитывать. При этом сама она была до предела напряжена и только из-за Амалии, бросавшей на неё оценивающие взгляды, старалась выглядеть собранной и спокойной. Ей вспомнилась мантра благодарности с тренингов Соулевской, и она стала напевать эту мантру про себя, одновременно выравнивая сбившееся дыхание. Амалия тоже молчала, делая вид, что всё её внимание сосредоточено на переполненной транспортом дороге в центре Лемова.

В кафе «Anno Domini», которое стало известным благодаря своему разнообразному алкогольному меню, женщины заняли столик в самом углу, удобно расположились на диванчиках, и сразу же закурили. Они курили, как два давно знакомых человека — медленно, без слов, без тени стеснения… Амалия смотрела на плазменный экран, висевший на противоположной стене. Видимо, мельтешение кадров успокаивало её возбуждённые нейроны. Кира хотела заговорить с ней, но никак не могла подыскать первого слова. Вскоре Амалия сама прервала молчание, переведя взгляд с экрана на официантку, принесшую два бокала рислинга…

– Ты давно у него работаешь? — спросила она Киру, не отрывая взгляда от рук официантки, ловко перенесшей бокалы с подноса на стол.

– Не очень… И собиралась уходить, если честно.

– Почему?

– Это очень личная история?

– Он к тебе приставал?

– Нет, этого не было. Он умеет общаться с женщинами. Но ход его мыслей мне понятен далеко не всегда.

– Да, он большой фантазёр… Помню, когда мы проезжали с ним возле одного старинного особняка в центре города, он сказал неожиданно, что это здание идеально подходит для борделя.

– И что ты ему ответила?

– Посмеялась… У него же всегда одно на уме. Сатир, одним словом. Но он мне такой нравится. Он не закрепощает, как другие мужчины. С ним тревожно, волнительно, но при этом всегда свободно. Понимаешь о чём я?

– Ты любишь его?

– Влюблена, как и ты. Согласись, что сложно в него не влюбиться хотя бы на пару дней или месяцев… Это универсальный мужчина. И я уверена, что есть ещё несколько женщин, о которых мы не знаем, но которые думают точно также.

– Значит, ты не хочешь с ним серьёзных отношений?

– Увести его из семьи?! Но зачем? Мне с ним и так хорошо… С другой стороны, если он захочет, мои двери открыты. Я сейчас, как видишь, в вольном полёте. Найдётся кто-нибудь интересный, попробую ещё раз… Только я думаю, что отношения «душа в душу» с нашим Казимиром не построишь. Уж слишком много душ вокруг него вьётся.

– Я бы, наверное, никогда не вышла замуж за такого мужчину, как мой директор.

– Почему?

– Представляю себе, что он приходит домой поздно, ложится рядом со мной в постель и пахнет другой бабой — её духами, потом, писькой… Аж передёргивает.

– А меня бы это возбуждало… Знаешь, это как заниматься сексом втроём...

– Но это же так… унизительно. Разве нет?

– Нет, это чудесно. Но нужно быть подготовленной — сразу сказать себе, что никто никому не принадлежит и расслабиться. Тогда отношения будут космическими.

– Но как расслабиться, если твой муж…

– Он не твой муж, и не её любовник... Он вообще ничей, как и ты ничья… И чем больше между вами воздуха, чем меньше вы закрепощаете друг друга, тем лучше вам вместе. И когда в вашей сексуальной жизни появляется другой человек или сразу несколько людей, вы не распадаетесь, а расширяетесь, получая больше энергии, больше любви.

– Такого я даже на тренингах Арики Соулевской не слышала.

– О, я тоже ходила к Арике… Мы даже были с ней любовницами какое-то время. – Правда?!

– Было такое… Арика хороша во всех ипостасях. Настоящая богиня секса.

– И я бы хотела поймать это состояние…

– Все хотят. Но не все могут отказаться от застарелых привычек. Не все способны рисковать по-настоящему. Арика, наверное, рассказывала тебе, что пробудить в себе богиню — это лишь половина дела. Надо ещё уметь взять контроль над этой энергией. Одним словом, это длительный процесс. Для счастья женщине достаточно просто восстановить связь со своим телом.