С этого времени, и особенно с середины 1960-х годов и вплоть до краха коммунистических режимов в Восточно-Центральной Европе, данная стратегия стала эффективной моделью сотрудничества между государствами советского блока в области внешней политики. В духе этой политики с 1954 года Москва интенсивно и широко информировала своих союзников, частично по двусторонним каналам, о советской позиции по тем или иным вопросам международной политики, а зачастую и о том, какие шаги Советский Союз планирует предпринять в формировании отношений между Востоком и Западом.
Требование интенсивной координации привело и к радикальным изменениям в практике проведения многосторонних встреч на высшем уровне: между последней сессией Коминформа в ноябре 1949 года в Венгрии и смертью Сталина состоялась лишь одна известная нам встреча на высшем уровне, состоявшаяся в январе 1951 года, тогда как за два года, с ноября 1954 по январь 1957 года, было проведено семь таких встреч.На конференции в Москве в июне 1956 года было прямо заявлено, что нет необходимости в создании нового координационного органа для коммунистических партий социалистических стран и в будущем конференции этих партий могут созываться по инициативе любой из них.
В заключение следует отметить, что концепция Хрущева заключалась в том, чтобы заложить новые основы для отношений Советского Союза и его союзников, по сути, изменив эти отношения в терминах доминиона, а не колонии. Это было тесно связано с другим важнейшим элементом хрущевской концепции: осознавая огромный потенциал реально существующего ныне западного блока, он планировал создать из группы подчиненных государств восточный блок с хотя бы формально равными возможностями, чтобы он мог успешно участвовать в грандиозном историческом (и мирном) соревновании между советской и западной моделями.
Интеграция на Востоке: Создание Варшавского договора
Начиная с 1948 года, бесперебойное военно-политическое сотрудничество было гарантировано двусторонними договорами о дружбе и взаимопомощи между Советским Союзом и государствами Центральной и Восточно-Центральной Европы, вошедшими в сферу его влияния. Хотя в январе 1949 года был создан Комэкон, а с того же года существовало НАТО, при жизни Сталина, как уже объяснялось выше, не планировалось создание военно-политического союза для советского блока.
После смерти Сталина старое-новое советское руководство разработало новую впечатляющую концепцию представления интересов Москвы в международной политике, и, соответственно, в сфере отношений между Востоком и Западом появился гораздо более гибкий подход. Очевидно, что они стремились умиротворить конфликты, возникшие в результате окончания Второй мировой войны или системы "холодной войны" в Юго-Восточной Азии, а также на Дальнем Востоке и в Европе. Для этого в середине и второй половине 1950-х годов Советы использовали очень большой объем дипломатии. Во-первых, они стремились создать стабильные условия на довольно горячих театрах холодной войны в Азии. Они помогли завершить Корейскую войну и способствовали урегулированию ситуации в Индокитае, а затем начали работать над политической стабилизацией важнейшего региона - Европы.
В 1954 году, воспользовавшись благоприятным международным климатом, созданным мирным урегулированием в Азии, Советский Союз предложил создать систему коллективной европейской безопасности и пошел на значительный великодержавный компромисс, заключив Австрийский государственный договор, за которым последовал вывод его войск из восточной части Австрии. Первая со времен Потсдамской конференции 1945 года встреча на высшем уровне между Востоком и Западом, состоявшаяся с участием четырех великих держав в Женеве в июле 1955 года, уже ясно указывала на решимость СССР добиться международной кодификации европейского статус-кво, установленного в 1945 году, - советская мечта, которая осуществится два десятилетия спустя с подписанием Хельсинкского заключительного акта в 1975 году.
Предлагая создать систему коллективной европейской безопасности, они исходили из того, что безопасность Советской империи не была гарантирована международным правом из-за отсутствия мирного договора с Германией. Поэтому их приоритетом было закрепление восточной границы Германии, установленной на Потсдамской конференции, путем ее признания западными державами и особенно ФРГ, даже ценой значительных компромиссов. По иронии судьбы, поскольку эта граница проходила между ГДР и Польшей, они стремились добиться легализации Западом границы, проходящей по территории советского блока. Западные державы, однако, отвергли советскую инициативу, поскольку были убеждены, что она служит лишь пропагандистским целям, и поэтому не пытались проверить реальные намерения Москвы.
После этого отказа подозрения Запада, казалось, были подкреплены решением советского руководства о создании военно-политического союза восточного блока по образцу НАТО. Этот шаг поставил вопрос о том, были ли Хрущев и другие советские лидеры серьезно заинтересованы в ослаблении напряженности в международной политике. Если да, то почему они решили создать военно-политическую организацию советского блока в то время, когда многие их инициативы и действия, казалось, подтверждали их серьезное намерение и решимость углубить диалог и сотрудничество между Востоком и Западом? Создание Варшавского договора было однозначно воспринято на Западе как агрессивный шаг, поскольку оно полностью противоречило текущей советской внешнеполитической линии, проповедующей разрядку.
Однако, как бы то ни было, создание новой организации в конечном итоге пошло на пользу Советам, как в переговорах с западными великими державами, так и при формировании новой федеративной системы в рамках советского блока. Можно выделить пять основных причин, по которым советские лидеры приняли решение о создании Варшавского договора в мае 1955 года.
1. В 1954-55 годах развитие германского вопроса приняло неблагоприятный с советской точки зрения оборот. Вступление Западной Германии в НАТО создало для Москвы новую ситуацию, связанную с европейской безопасностью и вопросом о границах. До этого времени НАТО фактически не рассматривалась как организация, серьезно угрожающая безопасности Советского Союза, поскольку советские руководители знали, что западный военный альянс был создан для противодействия потенциальной советской угрозе Западной Европе.
Учитывая опыт Второй мировой войны и нерешенность германского вопроса, Советы рассматривали ФРГ не просто как еще одну страну-члена НАТО, а как новый потенциальный источник опасности, актора международной политики, стремящегося изменить европейский статус-кво, с которым до сих пор молчаливо соглашались и Восток, и Запад. Примечательно, что вступление Турции и Греции в НАТО в 1952 году, несмотря на то, что первая имела общую границу с Советским Союзом, обе были соседями Болгарии, а Албания граничила с Грецией, не вызвало резкой реакции со стороны Москвы.
ФРГ была фактически единственным европейским государством, которое открыто отвергло границы, согласованные союзниками на Потсдамской конференции 1945 года, то есть границу между ГДР и Польшей (линия Одер-Нейсе) и между ГДР и ФРГ, так называемую внутригерманскую границу. Теоретически Бонн ставил под сомнение даже границы собственно Советского Союза, поскольку бывшая немецкая провинция Восточная Пруссия была разделена между Польшей и Советским Союзом, в результате чего северная часть области, Калининградская (бывшая Кенигсбергская) область, стала советским эксклавом. Такая позиция была удобна тем, что мирный договор с Германией не был заключен, и Германия была бы вынуждена признать эти границы. Таким образом, западногерманские политики могли справедливо указывать на временный характер Потсдамского соглашения, которое изначально должно было стать постоянным в результате заключения мирного договора.
Более того, Бонн с самого начала не считал Мюнхенское соглашение недействительным, а значит, потенциально ставил под вопрос и границу между ФРГ и Чехословакией. Все это оценивалось в Москве как серьезная угроза безопасности зоны безопасности советской империи, созданной в Центральной и Восточно-Центральной Европе в 1945 году, которая еще более усугублялась быстро растущей экономической мощью ФРГ.
Таким образом, именно вступление ФРГ в НАТО изменило в советском восприятии статус западного альянса с раздражающего на опасный, и, чтобы компенсировать эту ситуацию, логично возникла идея создания военно-политической организации советского блока, включающей три "угрожаемые" страны Центральной и Восточно-Центральной Европы, для демонстрации единства и силы. Германская угроза была воспринята Москвой всерьез.
2. Создание Варшавского договора, как отмечает Войтех Мастны, также было, по-видимому, частью дипломатического маневра.³⁶ Первоначальный план Хрущева был направлен не на создание хорошо функционирующей мощной военно-политической организации, а на создание устройства, с помощью которого он мог бы оказывать давление на западные великие державы с целью создания системы коллективной безопасности в Европе по советскому вкусу. В этом контексте создание Варшавского договора было необходимо прежде всего для того, чтобы иметь организацию, "равноценную" НАТО, которой можно было бы "пожертвовать" в ходе торга с Западом, предложив одновременный и взаимный распад обоих союзов. Таким образом, создание Варшавского договора было продиктовано в первую очередь политическими, а не военными соображениями.