3. Следует также отметить, что до этого момента политика блока - политическая, экономическая и военная интеграция - была в основном частью политических инструментов Запада. К 1955 году существовал целый ряд западных или контролируемых Западом союзов: НАТО, Монтаньон, Западноевропейский союз, Балканский пакт, СЕНТО и СЕАТО. Однако из-за своей жестко централизованной политики Советский Союз не использовал даже рамки двух существующих совместных организаций - Коминформа и Комекона. Первая провела всего три конференции - в 1947, 1948 и 1949 годах, после чего была распущена в апреле 1956 года, а Комекон практически не функционировал до 1954 года. Таким образом, создание Варшавского договора можно рассматривать как логическую реакцию на процесс непрерывного формирования блоков на Западе.
4. В основном повторяя организационную модель НАТО, Варшавский договор послужил отличной основой для продвижения новой политики советского руководства по повышению авторитета сателлитов в сфере международной политики. Если раньше на Западе их считали не более чем колониями Советского Союза, то теперь они формально стали равноправными членами могущественного военно-политического альянса, возглавляемого ядерной сверхдержавой. В действительности это ознаменовало начало многостороннего развития советского блока, которое привело к постепенной эмансипации восточно-центральноевропейских государств в трех направлениях: по отношению к Москве, Западу и странам третьего мира.
5. Наконец, после заключения Австрийского государственного договора 15 мая 1955 года правовая основа для размещения советских войск в Венгрии и Румынии перестала существовать. Хотя в уставе Варшавского договора, опубликованном после учредительной конференции в Варшаве, не было пункта, позволяющего советским войскам оставаться на территории других стран-участниц, представляется вероятным, что Москва планировала использовать рамки Варшавского договора для удовлетворительного урегулирования этого важнейшего вопроса. В заявлении членов Варшавского договора о создании объединенного командования вооруженными силами содержалось расплывчатое упоминание о размещении советских войск на территории стран-участниц: "Размещение объединенных вооруженных сил на территории договаривающихся государств будет происходить по соглашению между этими государствами и в соответствии с потребностями взаимной обороны".
Очевидно, что между заключением этих двух договоров существовала прямая связь: проект устава Варшавского договора был разослан будущим странам-участницам всего через несколько дней после успешного завершения советско-австрийских переговоров в Москве в марте 1955 года, а сам договор был подписан 14 мая в Варшаве, всего за день до подписания австрийского Государственного договора. Таким образом, создание Варшавского договора было продиктовано несколькими причинами; тем не менее, это был результат длительного процесса, в котором возможность заключения сделки с западными великими державами играла центральную роль.
23 октября 1954 года западные державы подписали так называемые Парижские договоры, которые предусматривали вступление Федеративной Республики Германии в НАТО, назначенное на 5 мая 1955 года. В тот же день советский министр иностранных дел Вячеслав Молотов внес предложение министрам иностранных дел четырех великих держав начать подготовительные переговоры о созыве общеевропейской конференции по безопасности. Согласно советской идее, такая конференция могла бы привести к созданию системы коллективной европейской безопасности, что привело бы к роспуску НАТО, поскольку новая структура лучше гарантировала бы безопасность Западной Европы. После того как Запад отверг эту идею без серьезного рассмотрения, Москва пригрозила созвать такую конференцию самостоятельно. В итоге так и произошло, и представители европейских коммунистических стран, за исключением Югославии, провели встречу 29 ноября - 2 декабря 1954 года в Москве. В рамках новой советской доктрины - так называемой доктрины активной внешней политики - направленной на содействие более широкому официальному участию восточно-центральноевропейских коммунистических государств с начала 1954 года, официальное обращение о созыве конференции было обнародовано совместно Советским Союзом, Чехословакией и Венгрией по советскому запросу. Как и ожидалось, резолюция, принятая на конференции, содержала двоякое послание: она по-прежнему призывала к созданию коллективной европейской системы безопасности, но также указывала, что в случае ратификации Парижских договоров Советский Союз и его союзники в Восточной Центральной Европе предпримут необходимые шаги для укрепления собственной безопасности.
Таким образом, этот шаг можно рассматривать как предтечу двуединого решения НАТО о размещении евроракет, принятого в декабре 1979 года. В действительности же Советы использовали несуществующее образование в качестве разменной монеты, предложив не создавать Варшавский договор, если вступление Германии в НАТО будет окончательно предотвращено. После формирования военно-политической организации советского блока в мае 1955 года предложение было изменено на предложение о взаимном и одновременном роспуске НАТО и Варшавского договора - предложение, которое в той или иной форме время от времени всплывало в советской пропаганде вплоть до 1991 года.
Однако западные державы отвергли советскую инициативу, поскольку были убеждены, что это всего лишь пропаганда, и поэтому даже не попытались проверить подлинные намерения Москвы. Подозрительность Запада подкреплялась тем, что после отклонения советского предложения о создании системы коллективной европейской безопасности руководители Советского Союза решили, что восточный блок также должен создать свой собственный военно-политический союз, подобный НАТО.
Весьма поучительна реакция венгерского руководства на ситуацию, вызванную созданием Варшавского договора, и на прогнозируемые последствия этого шага. Руководство Венгерской рабочей партии (ВРП) причудливо интерпретировало ситуацию, полагая, что она не только не укрепляет напрямую безопасность Венгрии, но даже может ее ослабить. Политический комитет ВРП обсудил проект договора о военном союзе, полученный из Москвы 5 мая 1955 г.⁴⁸ Члены Политбюро не стали вступать в настоящую дискуссию по поводу документа, и даже технические изменения, не имеющие большого значения, не были предложены, в отличие от Восточной Германии, Польши и Румынии.
Серьезная дискуссия возникла только по поводу толкования одного пункта проекта договора, в котором довольно туманно намекалось на будущее размещение объединенных вооруженных сил на территории отдельных стран. Министр обороны Иштван Бата предположил, что за выводом советских войск из Австрии может последовать вывод войск из Румынии и Венгрии. Он утверждал, что венгерских вооруженных сил недостаточно для обороны страны, поэтому необходимо обеспечить, чтобы в стране оставался хотя бы один корпус Советской Армии. Эрнё Герё заверил своих коллег, что им не стоит беспокоиться по поводу распространяемых на Западе новостей, согласно которым, вопреки положениям Парижского мирного договора, советские войска не покинут Венгрию. Он добавил: "Пусть они кричат до хрипоты; достаточное количество войск все равно должно остаться здесь". Ракоши также выразил оптимизм, объяснив, что советские войска из Австрии не будут выведены до конца года, поэтому "еще есть сотни вариантов, чтобы определить, что [войска] просить остаться здесь". Беспокойство венгерского руководства, очевидно, не имевшего достоверной информации о советских намерениях, оказалось преждевременным, поскольку Москва в тот момент не собиралась выводить свои войска из региона. Аналогичная дилемма возникла и в Румынии, но в совершенно ином ключе. Руководство Бухареста предложило вывести советские войска из страны в августе 1955 года, но Хрущев грубо отверг это предложение.
После того как лидеры восточно-центральноевропейских союзников одобрили проект договора, учредительная конференция новой военно-политической организации в середине мая 1955 года в Варшаве прошла без каких-либо существенных обсуждений. На ней были созданы Политический консультативный комитет (ПКК) и Верховное командование объединенных вооруженных сил, однако реальное формирование организации произошло только на первом заседании ПКК, состоявшемся в Праге 26-28 января 1956 года.
Политика Запада в отношении Восточно-Центральной Европы
Международные события эпохи между 1953 и 1956 годами действительно оказали большое влияние на то, что происходило в мировой политике в последующие десятилетия, но необходимо помнить, что основой сотрудничества сверхдержав, начавшегося в 1953 году и значительно усилившегося в 1955-56 годах, был европейский статус-кво, установленный по окончании Второй мировой войны, то есть молчаливое согласие с тем, что Советский Союз включил Восточно-Центральную Европу в свою империю.
Первоначальная реакция Запада на новую международную ситуацию, сложившуюся после смерти Сталина, была неоднозначной, а между позицией Соединенных Штатов и их западноевропейских союзников существовало четкое разделение. Новый американский президент-республиканец Дуайт Д. Эйзенхауэр, вступивший в должность в начале года, в апреле 1953 года объявил о "наступлении мира", однако содержание этого послания было не более чем политикой выжидания. В то же время позиция британского правительства отражала больше прагматизма и инициативы. Премьер-министр Уинстон Черчилль уже в мае 1953 года в своей речи в Палате общин выразил глубокое стремление Запада к сближению с новым советским руководством, предложив провести встречу на высшем уровне четырех лидеров великих держав, а также прямо указав на право Советского Союза на сохранение своей зоны безопасности в Восточной и Центральной Европе.⁵⁵ В этот период британские власти, как и французское правительство, продолжали прилагать серьезные усилия для ослабления напряженности между Востоком (имея в виду прежде всего Советский Союз) и Западом и достижения политической разрядки. Уже в июле 1954 года Черчилль предложил советским лидерам совершить официальный визит в Москву. Его преемник Энтони Иден на саммите в Женеве в июле 1955 года подготовил план безопасности для воссоединения Германии, который, по сути, означал бы закрепление существующего европейского статус-кво для остальной части континента путем признания взаимных интересов безопасности. Такая уступка, какой бы значительной она ни была в принципе, была немыслима для американцев в то время. Не говоря уже о том, что правительство Федеративной Республики Германия также наложило вето на эту идею, поэтому план Идена никогда не мог быть официально представлен в Женеве. Однако это предложение, безусловно, доказывает, что западноевропейские политики уже в середине 1950-х годов начали осознавать, что фактическое принятие статус-кво должно быть заменено его юридическим принятием, чтобы снять напряжение холодной войны и укрепить безопасность Европы. В эти годы не только возникло несколько идей и предложений по дальнейшему развитию отношений между Востоком и Западом, некоторые из которых впоследствии были реализованы на практике (например, предложение Эйзенхауэра об открытом небе), но даже корни самого важного результата политики разрядки - Хельсинкского соглашения 1975 года - уходят в период 1953-56 годов.