Возможно, об этом говорит тот факт, что Байден добился своих поразительных результатов без угрозы национальной безопасности. Конечно, ему сопутствовала удача: решение Доббса мотивировало деморализованную базу его партии. Но победа также стала результатом стратегической смекалки.

Байден гордился своим общением с избирателями из числа "синих воротничков". Считалось, что этот электорат навсегда перейдет в Республиканскую партию, и из-за этих перемен будет трудно победить в штатах, которые когда-то называли промышленным Средним Западом. Но демократам удалось удержать губернаторские посты в Мичигане, Висконсине и Пенсильвании. Джон Феттерман занял место в Сенате в Пенсильвании, где Байден проводил более активную кампанию, чем в любом другом регионе.

Успех в Ржавом поясе, где ему удалось продвинуть мультикультурную программу без излишнего нагнетания тревоги белых избирателей, подтвердил его теорию политики. Он одержал прогрессивные победы, не выпячивая это на лицах побежденных в культурном плане. Выборы продемонстрировали мудрость его подхода к проблеме абортов, как бы больно ни было наблюдать за тем, как он поначалу ее решал. Отказавшись сделать себя проблемой, отвергнув агрессивные предложения Элизабет Уоррен и Александрии Окасио-Кортез, он позволил республиканцам нанести себе ущерб, а сам остался в стороне, всего лишь защитником статус-кво.

Байден называет себя "политиком на кончиках пальцев" - и именно вторая часть этого ярлыка помогла ему превзойти ожидания избирателей. Он принимал стратегические решения для защиты своей коалиции, даже когда эти решения вызывали насмешки на редакционных страницах. Чтобы противостоять инфляции, или, по крайней мере, тому, как она ощущается непосредственно, он опустошил Стратегический нефтяной резерв, чтобы снизить цены на бензин. Чтобы привлечь молодых избирателей и выполнить предвыборное обещание, данное Элизабет Уоррен, он согласился на списание студенческих долгов, даже если эта политика ему не особенно нравилась.

В то время как эксперты высмеивали Байдена за попытку определить выборы как битву за демократию, его аргументы оказались весомыми. Несмотря на инфляцию, избиратели были вынуждены наказать политиков с авторитарными наклонностями. Поддерживающие Трампа отрицатели выборов потерпели поражение в гонках за пост губернатора и госсекретаря в каждом из штатов, где шли бои.

Его стратегия защитила механизм демократии от враждебного поглощения. На вторых выборах подряд он предотвратил угрозу авторитаризма. Это был стандарт, по которому он оценивал свой собственный успех. Конечно, это не было постоянным достижением. Но он предотвратил катастрофу, и ожидать, что в сложившихся обстоятельствах он сможет сделать что-то большее, было нереально.

-

На следующий день президент не смог удержаться от злорадства. Он провел пресс-конференцию в Государственной столовой, где упивался своим успехом. "Хороший день для демократии и хороший день для Америки", - заявил он.

Пока он впитывал похвалу, до него дошли новости об очередном триумфе. За победой в борьбе за демократию внутри страны последовала решительная победа в борьбе за рубежом.

Это была кульминация самых напряженных боев за девять месяцев войны. Украинское контрнаступление на юге, застопорившееся в течение большей части сентября, наконец продвинулось вперед в октябре, после того как украинцы сменили командующих на местах. Поставленные американцами управляемые реактивные системы залпового огня GMLRS (произносится как "гиммерс") вывели из строя мосты и нанесли удары по укрепившимся российским форпостам в районе города Херсон. Ракеты были выпущены из систем, установленных на кузовах грузовиков, называемых HIMARS (произносится "хи-марс"), настолько маневренных, что они могли быстро появляться и так же быстро исчезать.

GMLRS были верхом точности, они хирургически ликвидировали все возможные пути отхода из оккупированного Херсона, в результате чего около тридцати тысяч русских войск оказались на западном берегу Днепра, отрезанные от линий снабжения.

Положение русских в Херсоне было неприемлемым. Чтобы избежать расправы над хорошо обученными войсками, измотанными и деморализованными, необходимо было отступать.

9 ноября, на следующий день после промежуточных выборов в США, министр обороны Сергей Шойгу на совещании, которое транслировалось в прямом эфире российского телевидения, сказал своим командирам: "Продолжайте отвод войск и примите все меры для обеспечения безопасной переброски войск, оружия и техники на другой берег Днепра". Это была унизительная концессия поражения. Примечательно, что об этом было объявлено без присутствия Путина.

Отступление было единственным маневром, который российская армия могла эффективно осуществить на Украине. Когда у нее было время на планирование, она умело переправляла войска из опасного положения и вывозила технику. Но при этом она уступила единственную региональную столицу Украины, захваченную в ходе войны. Это принесло Украине победу, которая подняла ее моральный дух и помогла пережить зимние морозы.

-

Правительство Украины пережило более восьми месяцев войны. Оно одержало победу в трех сражениях - в Киеве, Харькове и Херсоне, - которые войдут в военную историю. В значительной степени эти победы можно приписать Соединенным Штатам, а также Джо Байдену.

Именно его навыки политика имели наибольшее значение. Он привлек своих соотечественников и союзников, чтобы они вышли за пределы своей зоны комфорта и оказали украинцам такую мощную поддержку, какую Соединенные Штаты могли бы оказать союзнику в мировой войне. К ноябрю администрация Байдена предоставила Украине помощь в размере 50 миллиардов долларов, как гуманитарную, так и военную, включая некоторые из самых современных систем вооружения в американском арсенале. Увидев решающую битву за мировую демократию, он с головой окунулся в ее победу.

Все это не было неизбежно. Дональд Трамп точно не стал бы реализовывать эту стратегию; по всей вероятности, не стал бы ее реализовывать и любой из конкурентов Байдена на демократическую номинацию 2020 года. Беспрецедентная поддержка украинцев чревата безудержной эскалацией напряженности в отношениях с Россией. Руководящая роль Байдена в военное время опиралась на его выстраданные инстинкты и твердую уверенность в себе. Он никогда не игнорировал собственные упрямые сомнения, когда эмоции момента искушали его предпринять шаги, которые он считал неосмотрительно провокационными или пустой тратой ресурсов. Подобно столяру, умеющему делать пропилы без замеров, он занимался государственным строительством без особых советов со стороны, когда нужно действовать решительно, а когда сопротивляться политическому давлению. Он просто знал.

На протяжении большей части его президентства избиратели-демократы сетовали на его преклонный возраст. Похоже, они предпочитали президента, который демонстрировал бы энергичность или обладал ораторскими способностями. А его преклонные годы мешали ему, лишая энергии для активного публичного выступления или способности легко произнести имя. Поразительно, что он так редко ходил на утренние встречи или председательствовал на публичных мероприятиях до 10 часов утра. Его публичная личность отражала физический упадок и притупление временем умственных способностей, против которых не могут устоять ни таблетки, ни физические упражнения. В частном порядке он иногда признавался друзьям, что чувствует усталость.

Но в случае с Украиной преимущества старшего президента были налицо. Он был не просто лидером коалиции, он был отцом Запада, к которому иностранные лидеры могли обратиться за советом и заручиться его поддержкой. Именно его успокаивающее присутствие и стратегическая ясность помогли альянсу занять столь агрессивную позицию, которая помешала авторитаризму на его передовой. Он был человеком своего возраста.