ГЛАВА 4. Торговля, война и церемония

ВЕНЕЦИАНСКОЕ МОРСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Хотя прошло тысячелетие без морского государства, торговля и мореплавание продолжались, и с них по-прежнему взимались налоги прибрежными государствами, особенно теми, которые контролировали такие "узкие места", как Босфор и Датские проливы. Аналогичным образом, море оставалось важным элементом стратегии, армии перемещались по морю, начиная с вторжений варваров в Англию и византийских операций в Италии и Африке, заканчивая нападениями арабов и русских на Константинополь и норманнскими завоеваниями. Но море как пространство оставалось второстепенным в мире монотеистических верований, не имеющих отношения к океану, и войн, ведущихся за территориальный контроль над налогооблагаемой землей. Большинство сражений происходило на суше или в прибрежных водах, где корабли становились платформами для сухопутных боев. Военные корабли отказались от тарана - древнего оружия, уничтожающего корабли, поскольку профессиональных морских сил было мало, а шансов на сражение между большими флотами - еще меньше. Соответственно, на смену системам оружия, требовавшим высокого профессионального мастерства, пришли пехотные бои или сухопутное оружие, например, греческие огнеметы и осадные машины.

В конечном итоге ни одно государство или государственный деятель не увидели преимуществ в асимметричном смещении акцента с суши на море, ни одно из них не пострадало от зависимости от внешних ресурсов, которая заставила богатые и могущественные города-государства, такие как Афины и Карфаген, сделать этот выбор. Более того, интеллектуальное наследие морской державы было утрачено: несколько копий ключевых текстов хранились в византийских монастырях или в мусульманских библиотеках, порицаемые священнослужителями, ненавидящими океан. Когда эти древние тексты были распространены в результате войн, завоеваний и готовности европейцев бросить вызов религиозной и политической ортодоксии, они предоставили новым морским державам идеи, методы и, прежде всего, политические прецеденты античного мира. Не случайно греческая мысль избежала католического запрета на языческие тексты в гетеродоксальной Венеции и протестантских морских державах Северной Европы, которые были открытыми, инклюзивными и любознательными обществами, делающими упор на море для поддержания мировоззрения, противоречащего римскому мейнстриму.

Отсутствие морских держав открыло возможность для морских городов, действующих на периферии сухопутных империй либо как клиенты крупных держав, либо как ловкие, уклончивые операторы, выступающие в качестве посредников между антагонистическими государствами, разделенными культурой и расстоянием. Одно из таких маргинальных государств станет первой современной морской державой не потому, что оно было сильным, а потому, что оно было слабым и сознательно решило быть другим.

С самого начала и самосознание, и политика Венеции были ориентированы на морское процветание. В отсутствие налогооблагаемой земли государство опиралось на таможенные сборы, налоги на соль и вино. Что очень важно, Венеция стояла вне всеобъемлющих систем светского и духовного контроля, которые формировали остальную Италию. Несмотря на то, что город исповедовал католическую веру, он держал церковь под контролем, поскольку римский католицизм, особенно его более жесткие, авторитарные формы, запрещавшие торговлю с неверными и не одобрявшие мореплавание, был несовместим с культурой морской державы. В светской сфере Венеция поддерживала исторические связи с Византией и не признавала власть Священной Римской империи. Этот выбор позволил самоопределившемуся имперскому государству Венеция выступать арбитром между императором и папой римским, находясь в изоляции от временной власти обоих. Венеция выстояла благодаря принятию инклюзивной, олигархической политической структуры, опиравшейся на выборы, систему сдержек и противовесов для защиты республики от династического правления и резких изменений в политике. Уникальное среди итальянских республик венецианское правительство было основано на мощной бюрократической структуре с высоким уровнем правового регулирования. Эта система привязывала людей к государству, а не к кланам и группировкам, что позволяло избежать гражданских распрей, которыми была отмечена история Генуи, до закрытия аристократии, закрепившей за собой привилегии и лидерство. Глава государства, дож, избирался своими соратниками-аристократами, и с X века его полномочия были строго ограничены. Действуя совместно со своим советом и сенатом, дож олицетворял собой государство, но если он пытался действовать самостоятельно, то ему могли чинить препятствия или даже казнить. Политическая стабильность позволила Венеции процветать и выживать на протяжении тысячи лет.

Политическая структура государства ограничивала власть отдельных лиц и препятствовала возникновению династического правления. Необходимость в таких гарантиях была очевидна, учитывая гражданское насилие и смену режимов в средневековой и ранней современной Италии, когда военачальники, династы, кондотьеры, радикальные республиканцы, испанские короли, императоры Священной Римской империи и даже римские папы боролись за контроль над городами и государствами. Наряду со сложной системой взаимосвязанных должностей и ограничений венецианцы создали официальную церемонию управления, от "свадьбы с морем" до церковных процессий, подкрепленную полными амбарами и дешевыми продуктами питания для поддержания довольства низших слоев населения. Стабильность и долговечность Венеции строилась на прочном фундаменте, а элита венецианцев считала свою конституцию высшим достижением государства, высшим венецианским произведением искусства. Правящая элита замкнула ряды против знати с земли, иностранцев и низших сословий. Центральное место в этой стабильности занимали церкви, но папский престол, не раз отлучавший Венецию от церкви за торговлю с неверными, никогда не контролировал венецианскую религию. Хотя венецианцы и были благочестивыми католиками, они не были привязаны к Римскому престолу. Параллель с отречением Генриха VIII от римской власти весьма показательна.

Венеция всегда была не похожа на другие города. Море изолировало ее от наземных событий, формировало ее социальную структуру и служило плацдармом для церемоний. Хотя мифы, окружавшие Венецию, утверждали, что город безмятежно вышел из моря по воле божественного провидения, без труда получив власть над ним, реальность была совершенно иной. Венецианская морская мощь, как и мощь любого другого морского государства, не была "естественной"; морская мощь была сознательно создана и бесконечно перерабатывалась аристократической элитой, которая никогда не упускала из виду важность морской торговли, поддерживаемой военно-морской мощью. Выбрав морскую державу, отдавая предпочтение морской торговле перед сухопутной экспансией, Венеция неизбежно должна была получить в той или иной форме островную империю. Характер этой империи определялся логистикой ведения торговли с восточным Средиземноморьем и Черным морем на галерах. Эти небольшие суда, требовавшие большого количества рабочей силы, нуждались в частых остановках в надежных портах, расстояние между которыми не превышало двух дней хода на веслах, для обновления экипажей. Без таких портов венецианская торговля зависела бы от доброй воли других. Империя была создана, когда Венеция стала великой державой. Став великой державой, обладающей богатством и ресурсами, а не людьми и территорией, Венеция вышла на прилегающие материки, чтобы обеспечить себя ресурсами, необходимыми для поддержания военно-морского господства и контроля над ключевыми торговыми путями через Альпы. Это превратило морскую республику в сухопутную державу, что вызвало враждебность других государств, опасавшихся богатства и уникальной политической системы республики.

Физически город возник как совокупность крошечных поселений на искусственных островах, и этот характер он сохранил и в ХХ веке. Связь с городом осуществлялась по лодкам, а не по дорогам, причем пешеходные тропинки не были приспособлены для движения лошадей и колесного транспорта. Это был сознательный политический акт, имевший фундаментальные культурные последствия. До XVI века венецианская элита строила дома на каналах, занимаясь торговлей на первом или морском этаже, с жильем на верхних уровнях, на компактных планах, которые требовали расширения вверх. Эти узкие фасады использовались для открытой демонстрации, развития отличительных светских и духовных архитектур, чтобы выразить идентичность, вызывающе противоречащую городам материка.

Вплоть до 1000 г. Венеция была местным актором, в которой преобладала прибрежная, речная и лагунная торговля, в основном баржами; рыба и соль местного производства, а также импортные предметы роскоши обменивались на сельскохозяйственную продукцию, чтобы прокормить город, стоящий на грязных берегах. Эта торговля осуществлялась под конвоем, который защищался вооруженными людьми. Впоследствии вооруженное мореплавание привело к формированию уникальной политической структуры, в которой ценилась свобода торговли, обеспеченная политической и религиозной независимостью. Город развивался, чтобы поддерживать морское судоходство, перерабатывать импортируемые товары для повышения их стоимости и одновременно обеспечивать себя стратегическими ресурсами, особенно корабельной древесиной. Венецианская морская мощь финансировалась за счет доходов от торговли. В 992 г. Венеция заслужила расположение Византии, направив туда военные корабли, и получила вознаграждение в виде снижения таможенных пошлин. Венеция безжалостно использовала слабость Византии для контроля над торговлей, что вызывало недовольство как правителей, так и управляемых. Лишенная таможенных поступлений от венецианских и других итальянских купцов, некогда великая империя быстро клонилась к упадку. Огромный флот, обеспечивавший безопасность византийской торговли, был пущен на ветер, империя не выдержала испытания морской мощью.