В течение следующих трех лет маневры Королевского флота были более широко сосредоточены на угрозе торпедных катеров для командования Королевским флотом в открытом море. На августовских маневрах 1892 года "британский" флот, организованный по традиционной схеме, действовал в узких водах, и перед ним стояла задача установить командование на море, одновременно обеспечивая соединение двух дивизий флота, защищенных дозорами торпедных катеров и торпедными катерами. Флот "противника" был организован иначе, вокруг крейсеров, торпедных катеров и некоторых кораблей береговой обороны. И снова "британский" флот успешно использовал свои заградительные силы, чтобы отогнать "вражеский" флот и объединить две свои дивизии. Тем не менее, существовали опасения, что боевой флот, действующий в узких водах, таких как Ла-Манш, будет подвергаться большему риску, чем в прошлом. В ходе учений вновь выяснилось, что торпедные катера гораздо более эффективны для преодоления тесной блокады в прибрежных водах, чем для участия в операциях в открытом океане.
На маневрах следующего года встретились два более равных флота. Британский боевой флот немного превосходил своего соперника, но "противник" имел преимущество в торпедных катерах. В ходе маневров вражеские торпедные катера топили корабли, в том числе и свои собственные. Однако цена их успеха была высока: всего за пять дней на дно ушло двадцать семь торпедных катеров. Эти маневры вызвали дискуссию: некоторые офицеры утверждали, что, учитывая высокий процент потерь торпедных катеров, угроза торпедных катеров в войне может оказаться недолговечной. Другие возражали, что высокий уровень потерь может оказаться приемлемым, если торпедные катера смогут повредить или уничтожить достаточное количество блокирующих кораблей, чтобы сделать блокаду неэффективной. На маневрах 1894 года этот вопрос был рассмотрен, но плохая погода не позволила эффективно использовать торпедные катера.
В целом, маневры флота в начале 1890-х годов показали, что угрозе торпедных катеров в открытых водах можно успешно противостоять благодаря сочетанию сил заслона и недостаточной мореходности самих торпедных катеров. В то же время, учения не смогли развеять опасения относительно угрозы торпедных катеров для закрытых блокадных операций.
Fisher
Учения Королевского флота привели к тому, что первый флотоводец, адмирал сэр Фредерик Ричардс, заявил: «Изобретение локомотивной торпеды внесло в морскую войну особенность, которая должна сделать безумием для флотов передвижение в узких водах или пребывание на якоре на открытых позициях после наступления ночи, когда вблизи находятся организации торпедных флотилий». Чтобы противостоять угрозе, Ричардс обратился к Джеки Фишеру, который сейчас был контр-адмиралом и служил в качестве контролера (третьего военно-морского лорда) ВМС, ответственного за закупку новых систем и материальных средств.
Ричардс не мог сделать лучшего выбора. Фишер, напомним, одним из первых выявил потенциал торпеды, вернувшись с морской службы в 1872 году, чтобы возглавить торпедную секцию в артиллерийской школе флота, которая также отвечала за минную подготовку. Там Фишер вел переговоры о покупке первой торпеды Уайтхеда для флота. В 1879 году, будучи капитаном только что построенного линкора "Инфлексибл", Фишер нес главную ответственность за реализацию решения о введении казнозарядных орудий. Как и Бересфорд, Джеки, как его называли в народе, командовал кораблем при бомбардировке Александрии во время англо-египетской войны. Как и Бересфорд, Фишер стал героем.
С 1886 по 1890 год Фишер служил директором военно-морских орудий, где он отвечал за разработку скорострельных пушек, которые, как надеялись в Адмиралтействе, благодаря своей огневой мощи смогут противостоять растущей угрозе торпедных катеров. Фишера повысили до контр-адмирала и направили на верфи Портсмута в качестве адмирал-суперинтенданта, традиционно являющегося фигурой, которая должна воздерживаться от участия в управлении - "захолустное" назначение, на сегодняшнем жаргоне. Очевидно, Джеки никто не предупредил. Под его командованием верфи, которые стали медленными и неэффективными, были превращены в самые дешевые и быстрые верфи в мире для строительства крупных военных кораблей. Усилиям Фишера в значительной степени способствовал Королевский корпус морских строителей, созданный в 1883 году и состоявший из морских архитекторов и инженеров, а также квалифицированных электриков. Как вспоминал Фишер, "я убедился в том, что медленное строительство кораблей приносит стране страшные убытки, и в равной степени убедился в том, что существует средство для их устранения путем безжалостного обращения с подрядчиками, работниками верфей и распределения рабочей силы, и при поддержке каждого из трех первых лордов, с которыми я имел удовольствие служить, и путем "перековки" главных конструкторов и других препятствующих факторов время строительства линкора в 15 000 тонн было сокращено почти вдвое!» Результаты были действительно поразительными. С 1879 по 1907 год Британия построила шестьдесят два линкора класса "преддредноут", в то время как франко-русские строители построили шестьдесят один. При этом стоимость кораблей Королевского флота составила 63 миллиона фунтов стерлингов, что почти на 6 миллионов фунтов стерлингов меньше франко-русской цены, а общий тоннаж составил 857 729 против 744 940 в пользу Британии.
В феврале 1891 года Фишер представил докладную записку, в которой были указаны два возможных решения проблемы торпедных катеров. Первый вариант предусматривал уничтожение французских пунктов снабжения. Соглашаясь с трудностями, связанными с нанесением массированного упреждающего удара, Фишер предложил альтернативу, включающую наступательное патрулирование с использованием дешевых кораблей, способных самостоятельно держаться у французского побережья и имеющих преимущество в скорости перед британскими торпедоносцами и размерах по отношению к торпедным катерам, за которыми они охотились. Эти "эсминцы", как их со временем стали называть, как надеялись, позволят Королевскому флоту продолжать вести тесные блокады. Как выразился Фишер, «наша настоящая линия обороны находится на французской стороне Ла-Манша»
Идея Фишера была принята. Первый торпедный катер-эсминец "Хэвок" был оснащен пушками, а не торпедами. На учениях "Хэвок" показал себя способным обгонять торпедные катера. Воодушевленные полученными результатами, к 1894 году тридцать шесть из двадцатисемиузловых эсминцев находились в строю, а к началу века было заложено или закуплено шестьдесят шесть более крупных тридцатиузловых кораблей. В течение следующего десятилетия торпедоносцы-ловушки превратились в крейсеры класса "Скаут", а торпедоносцы-эсминцы - в первые настоящие эсминцы (класса "Ривер").
Работая над спуском на воду торпедных катеров-эсминцев, Фишер также занимался строительством линкоров класса Royal Sovereign. Общие характеристики линкоров были утверждены советом Адмиралтейства в августе 1888 года. При весе 15 585 тонн Royal Sovereign был самым большим кораблем, построенным до сих пор в Портсмуте, и первым стальным линкором с восемнадцатидюймовой броней. Корабль получил высокую оценку за замечательный баланс между броней, вооружением, скоростью и мореходностью. Благодаря реформам Фишера, строительство всего класса кораблей было завершено в удивительно короткий срок - за пять лет. Фишер отметил: "Если вы построите два корабля за то же время, которое раньше требовалось для постройки одного... вместо того, чтобы корабль был почти устаревшим к моменту ввода в эксплуатацию, он будет в расцвете сил". Адмирал Ричардс провозгласил, что "Royal Sovereigns" «обеспечили британский флот самой лучшей группой боевых кораблей на плаву».
К середине 1890-х годов Фишер, благодаря своей ранней работе над торпедами в артиллерийской школе, а также в качестве капитана "Excellent", директора военно-морского снаряжения, , а затем третьего морского лорда и контролера, стал центральной фигурой в попытках Королевского флота сохранить свое морское господство в период разрушительных геополитических и военно-технических изменений. Придя на флот, состоявший из деревянных парусных кораблей, он теперь служил во флоте, основу которого составляли пар и сталь.
Однако если в середине 1890-х годов казалось, что военно-морское соревнование замедлилось, то вскоре оно вырвалось вперед. Достижения в разработке торпед и артиллерии, появление подводной лодки, а также тектонические сдвиги в геополитической обстановке привели к тому, что Фишер стал стремиться к инновациям в гораздо более широких масштабах.
Растущие угрозы над и под волнами
В конце 1890-х и начале 1900-х годов Франция ввела в строй крейсера для торговых рейдов, продолжала искать пути улучшения работы торпедных катеров и использовала технологии, которые обещали сделать подводные лодки не просто диковинкой. Что касается последнего, то в 1888 и 1890 годах французы провели испытания подводных лодок, которые тогда были не более чем новинками. Тем не менее, они были достаточно воодушевлены, чтобы начать работы над двумя лодками. Одна из них, Gustave Zédé, участвовала в маневрах французского флота в ноябре 1898 года.
В ходе учений шкипер лодки, лейтенант Люциан Моттес, прошел на своем судне сорок миль от Тулона до островов д'Ирер, после чего дважды "торпедировал" линкор "Маджента", один раз во время движения корабля, а другой - когда он стоял на якоре. ВМС великих держав начали активно изучать возможности применения торпеды - "дьявольского устройства" - на подводных судах.