Соединение подводной лодки и торпеды должно было произвести революцию в войне на море. Однако для многих наблюдателей в то время это вряд ли было очевидным. Потребовался такой дальновидный лидер, как Фишер, чтобы заставить Королевский флот, часто пинками и криками, адаптироваться к радикально меняющейся морской конкуренции.
Однако нельзя отрицать, что Адмиралтейство столкнулось со стратегической дилеммой после неутешительных результатов учений начала 1900-х годов. Оно взяло на себя обязательство найти способ поддержания блокады в той или иной форме для защиты своей родины, империи и торговли во время войны. Несмотря на то, что блокада представлялась все более рискованным вариантом действий, Адмиралтейство, сделав большую ставку на эсминцы, не видело очевидных альтернатив, не сумев решить проблему торпедных катеров. Что еще хуже, эсминцы были неспособны поддерживать нормальную крейсерскую скорость флота. Следовательно, в своем нынешнем виде эсминцы плохо подходили для той роли, для которой они, казалось бы, подходили лучше всего: заслонение вражеских торпедных аппаратов от боевого флота.
Все это происходило в то время, когда расходы Великобритании на военно-морской флот стремительно росли, что вызвало призывы политических лидеров страны к существенному сокращению бюджета ВМС. Для того чтобы Королевский флот сохранил свое доминирующее положение в период жесткой экономии бюджетных средств и разрушительных изменений в характере войны на море, требовались радикальные изменения в подходах Адмиралтейства. Вмешалась удача в виде геополитической революции и назначения адмирала Фишера первым морским лордом.
Геополитическая революция
К моменту бриллиантового юбилея королевы геополитическое положение Великобритании становилось все менее благоприятным. Державы Двойного союза, Франция и Россия, продолжали доминировать в планировании Адмиралтейства, особенно в Средиземноморье. Тем не менее, оно не могло игнорировать появление двух растущих военно-морских держав за пределами Европы, США и Японии, которые не могли быть блокированы или введены в бой Средиземноморским или Внутренним флотами. Американский флот хорошо проявил себя в войне с Испанией в 1898 году, и его "Великий белый флот" вскоре должен был отправиться в мировое турне. Императорский флот Японии, большая часть которого строилась на британских верфях, вскоре продемонстрирует свое мастерство в горниле войны. Затем была Германия, чья экономика, как и экономика Соединенных Штатов, превосходила британскую, и чей кайзер был заинтересован в создании мощного современного флота.
Угасание Pax Britannica заставило Уайтхолл искать дипломатические средства для укрепления геополитического положения Великобритании и, таким образом, снять некоторую нагрузку с глобальных обязательств Королевского флота и его оборонного бюджета. Примечательно, что за несколько коротких лет британцы совершили дипломатическую революцию, в результате которой Франция превратилась из навязчивой идеи маневров флота Адмиралтейства в квази-альянс, а США и Япония стали доброжелательными соперниками и союзниками, соответственно, причем последние фактически устранили российский флот с геостратегической доски. Таким образом, главной угрозой британскому морскому господству оставался только быстро растущий флот кайзера.
Соединенные Штаты и Япония
Соединенные Штаты представляли собой уникальную проблему для британских военно-морских стратегов. К концу XIX века североамериканский гигант превратился в ведущую экономическую державу мира и, похоже, был намерен продолжать свой впечатляющий рост. Высокопоставленные британские чиновники знали, что Соединенные Штаты способны, если захотят, построить военно-морской флот огромных размеров. Лорд Селборн, вскоре после вступления в должность первого лорда Адмиралтейства в 1900 году, в частном порядке заявил: «Если Соединенные Штаты построят такой флот, который они вполне могут себе позволить, то даже стандарт двух держав окажется нам не по силам. Стандарт, который я сейчас считаю истинным, не может быть публично озвучен. В парламенте я бы всегда говорил, в общих чертах, о том, что мы не должны опускаться ниже стандарта двух держав. Кабинету министров я бы предложил, что если мы сделаем такие положения, которые обеспечат нам разумную уверенность в успехе в войне с Францией и Россией, то мы полностью предусмотрим все непредвиденные обстоятельства». По сути, Селборн предложил, чтобы британская политика исходила из того, что Соединенные Штаты останутся спящим гигантом или, по крайней мере, не будут враждебным военно-морским соперником Великобритании, и что стандарт двух держав будет применяться против Двойного союза, который представляет непосредственную опасность. Фишер выразил свои взгляды более прямо: «Чем тщательнее рассматривается эта проблема, тем более грандиозными представляются трудности, с которыми столкнется Великобритания в войне с Соединенными Штатами. [Что она] будет непопулярной и что исход борьбы может только привести рано или поздно к потере Канады, - вот выводы, которых трудно избежать». Учитывая эту ситуацию, Фишер советовал правительству "использовать все возможные средства, чтобы избежать такой войны", поскольку «подготовка к ней представляется пустой тратой времени». Что касается Канады, которая, несомненно, станет главной мишенью в случае войны с США, то, по мнению Адмиралтейства, Оттава фактически предоставлена сама себе и должна сделать все возможное, чтобы поладить со своим южным соседом. Проще говоря, Соединенные Штаты не должны были включаться в расчеты, относящиеся к стандарту двух держав.
Проблема Великобритании на Дальнем Востоке была сложнее. Как отмечалось ранее, когда в 1890-х годах обострилась военно-морская конкуренция, ситуация изменилась, и Франция и Россия начали размещать на Дальнем Востоке первоклассные военные корабли. Весной 1898 года Королевский флот имел в китайских водах три линкора и десять крейсеров различных типов, в то время как Франция и Россия вместе имели три крупных военных корабля и двенадцать малых. Германия, казалось, удерживала баланс между двумя сторонами, имея два линкора и пять небронированных крейсеров. Япония, однако, теперь обладала военно-морским флотом, включавшим три линкора и двенадцать небронированных крейсеров. Несмотря на относительно небольшие размеры по сравнению с крупными европейскими морскими державами, японский флот, по мнению Адмиралтейства, был "очень грозным", и были все основания полагать, что он будет продолжать расширяться.
Немедленным ответом Великобритании было усиление своей эскадры в Китае линкорами второго класса и строительство класса меньших линкоров, которые могли бы двигаться через Суэцкий канал для усиления своей дальневосточной эскадры. Однако к 1900 году русская эскадра в Порт-Артуре включала шесть современных линкоров. Несмотря на большие затраты, британцы не видели иного выхода, кроме как последовать их примеру. Однако, как и в Средиземноморье, и Уайтхолл, и Адмиралтейство видели, что доминирующее положение Королевского флота на Дальнем Востоке быстро ослабевает.
Исключение Великобританией американского флота из "стандарта двух держав" и неявная уступка Соединенным Штатам морского превосходства в Западном полушарии подготовили почву, по крайней мере в принципе, для дипломатии в решении проблемы на Дальнем Востоке. Выступая за соглашение с Японией, лорд Селборн утверждал, что если Великобритания окажется в состоянии войны с Францией и Россией, то "решающие сражения... несомненно, будут вестись в европейских водах", и что Королевский флот должен попытаться собрать как можно более сильные силы на этом театре военных действий. Селборн продолжал: «Если британский флот потерпит поражение в Средиземном море и Ла-Манше, стресс от нашего положения не будет смягчен никаким превосходством в китайских морях. Если же, с другой стороны, он окажется превосходным в Средиземном море и Ла-Манше, то даже серьезные катастрофы в китайских водах будут иметь мало значения. Таким образом, эти соображения представляют собой весомый аргумент в пользу сохранения нашей военно-морской мощи в китайских водах на таком низком уровне, который совместим с безопасностью империи». Отбросив любую угрозу британским интересам в Новом Свете, полагаясь на добрую волю американских кузенов Британии, Уайтхолл рассчитывал обеспечить британские интересы в Восточной Азии, одновременно концентрируя подавляющую военно-морскую мощь против Двойного союза в Европе путем создания союза с Японией. В таком союзе объединенные силы линкоров Британии и Японии в азиатских водах составили бы 11 единиц, что на два превосходило объединенные силы Франции и России, наряду с преобладанием крейсеров.
Флот кайзера
Хотя Уайтхолл намеревался использовать дипломатические инструменты умиротворения и союзничества для укрепления своего положения на периферии и поддержания стандарта двух держав против Франции и России в Европе, оставался вопрос о Германии. Эта быстро растущая держава в Центральной Европе явно обладала промышленным потенциалом, чтобы вытеснить Францию и Россию как морские державы, и при кайзере Вильгельме II все больше проявляла интерес к этому. К 1900 году Германия по производству железа и стали уступала только Соединенным Штатам и производила в два раза больше железа в год, чем Великобритания. Озабоченность Адмиралтейства по поводу быстро растущего морского потенциала Германии была ясно выражена в 1905 году, даже когда российский флот шел к своей гибели в Цусимском проливе. Лорд Селборн заявил: «Ошибочно полагать, что стандарт двух держав, принятый этой страной около пятнадцати лет назад, ратифицированный с тех пор каждым правительством и принятый в качестве статьи веры всей нацией, когда-либо относился только к Франции и России. Он всегда относился к двум сильнейшим военно-морским державам в любой момент времени. Если русский флот выйдет из нынешней войны значительно ослабленным, то в результате этого "Стандарт двух держав" впредь должен будет рассчитываться с учетом флотов Франции и Германии». То, что Германия стояла следующей в очереди на унаследование места в "Стандарте двух держав", было следствием увлечения кайзера Вильгельма II морской мощью, его смешанного восхищения и зависти к Королевскому флоту, а также его желания иметь флот, отражающий растущее положение Германии в мире.