Стремление ВМС к реалистичной боевой подготовке принесло огромные дивиденды. До выхода фильма "Top Gun" соотношение убийств в ВМС составляло 2,42 к 1. После этого, с 1970 по 1973 год, он вырос до 13 к 1. Авиаторы ВМС стали говорить о воздушной войне во Вьетнаме как о двух фазах: "до Top Gun и после Top Gun". В отличие от резкого улучшения ситуации в воздушном бою ВМС, коэффициент поражения ВВС, который во время Rolling Thunder составлял 2,25 к 1, снизился до 1,92 к 1. И в отличие от того, что произошло с северовьетнамскими ЗРК в Linebacker II, ВВС не могли рассчитывать на то, что у советских войск в Европе закончатся ракеты-перехватчики.
Война Йом-Кипур
В 1970-е годы Советский Союз модернизировал свои силы ПВО, в том числе усовершенствовал ЗРК SA-2. Он также усилил свою низковысотную оборону, внедрив ЗРК SA-3, мобильные ЗРК SA-4 и SA-6, переносной ЗРК SA-7 и мобильный ЗРК ЗСУ-23-4. Появились новые истребители-перехватчики, включая МиГ-23, МиГ-25 и Су-15.
Усиленные советские возможности были продемонстрированы, когда 6 октября 1973 года Египет и Сирия начали нападение на Израиль вдоль Суэцкого канала и Голанских высот, соответственно. Несмотря на первые неудачи, Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) быстро восстановилась и начала успешные контрнаступления, отвоевав все потерянные территории и продвинувшись в Сирию и через Суэцкий канал в Египет. Обе стороны понесли большие потери в ходе боевых действий, которые завершились прекращением огня 25 октября.
Израильские ВВС (IAF) показали хорошие результаты в воздушных боях. ВВС также эффективно использовали ракету "Маверик", уничтожив сорок танков сорока девятью "Мавериками" в Синайской пустыне. Следует отметить, что ВВС Израиля одержали семьдесят девять из своих заявленных побед в воздушных боях с помощью ракет, что почти соответствует восьмидесяти трем победам, одержанным с помощью пушек. Однако у ВВС были проблемы с арабскими системами IADS. Особенно эффективными были низколетящие самолеты египетского ЗРК советской постройки: SA-6 сбили большинство из девяносто семи самолетов ВВС, потерянных во время войны - более трети всех ВВС.
Вскоре после вступления в силу соглашения о прекращении огня начальник штаба ВВС генерал Джордж С. Браун распорядился провести исследование для устранения угрозы советских СВД в Европе. В результате был разработан проект Pave Strike, объединяющий одиннадцать перспективных проектов, которым была оказана специальная поддержка в управлении исследованиями и разработками.
Война подтвердила многие "уроки" ВВС, извлеченные из недавнего опыта в Юго-Восточной Азии. Главным из них, пожалуй, было то, что хотя против современной СВД можно провести успешную наступательную воздушную кампанию, сделать это было сложно и дорого. Ни SA-2 в Юго-Восточной Азии, ни SA-2, SA-3 и SA-6 на Ближнем Востоке, даже в сочетании со все более совершенными системами ПВО, не смогли заставить американские или израильские ВВС занять оборонительно-доминирующую позицию. В основном, американские и союзные ВВС смогли разработать тактику и технологии для подавления, отката, уничтожения или иного поражения российских ЗРК и зенитных орудий, сохранив при этом возможность доставки неуправляемых или управляемых боеприпасов с помощью составных ударных комплексов.
Но даже если SA-2 в Северном Вьетнаме сделали воздушные операции на средних высотах рискованным предложением во Вьетнаме, низковысотные ЗРК и современные системы ААА, используемые арабскими странами в Йом-Кипурской войне, делали профили низких атак все более опасным предприятием. Для атакующих воздушных сил это становилось делом выбора яда. Более того, прямые затраты на эти операции в виде сбитых дружественных самолетов и экипажей, а также косвенные затраты - растущий процент самолетов поддержки, необходимых для нанесения ударов - росли. В войне с Варшавским договором в Центральной Европе, если бы потери американских самолетов были такими же, как у IAF, военно-воздушные силы НАТО были бы уничтожены в течение нескольких недель. Исходя из опыта IAF, казалось, что основную угрозу представляют наземные средства ПВО, а не вражеские самолеты-перехватчики.
На Центральном фронте НАТО советская СВД объединяла МиГи, которые по большинству подсчетов превосходили истребители НАТО в соотношении 2:1, и перекрывающиеся ЗРК, зона действия которых простиралась от очень малых высот до больших высот. Усовершенствованные системы ПВО дополняли ЗРК и МиГи. Однако одним из основных недостатков российской СВД была централизованная система управления, которая в значительной степени зависела от наземных радаров, передающих МиГам и ЗРК информацию о местонахождении самолетов НАТО. ВВС надеялись избежать обнаружения, действуя на очень малых высотах, пролетая под зоной действия российских радаров, тем самым лишая ЗРК и МиГи необходимой информации о слежении. Также необходимо было учитывать европейскую погоду. Более 50 процентов года потолок в Центральной Европе был ниже 3000 футов, а видимость - менее трех миль. Пилоты истребителей должны были видеть цели, чтобы поразить их. В Европе это означало полет в условиях непогоды. А поскольку LGB не очень хорошо работают на малых высотах, наведение бомб на цель должно было осуществляться пилотом.
Однако не все выступали за подготовку истребителей для ведения боя на малой высоте. Скептики указывали на то, что это уже пытались сделать F-105 во Вьетнаме, и ААА заставили самолеты вернуться на большие высоты. Сторонники низковысотного боя возразили, что угроза советских ЗРК на средних высотах была намного хуже, чем угроза ААА и низковысотных ЗРК. Скептики возражали, утверждая, что профили полетов на малых высотах опасны, а идентификация целей на малых высотах слишком сложна. Сторонники "go-low" ответили, что обучение для повышения квалификации пилотов при совершенствовании тактики приведет к успеху. И так дебаты продолжались.
Подводя итог, можно сказать, что начиная с конца 1960-х годов управляемое оружие стало играть важную роль в наступательных воздушных операциях. Исторически сложилось так, что подавляющее большинство неуправляемых бомб промахивались мимо точки прицеливания на сотни футов. Применение массированного огня было единственным способом компенсировать такую неточность. Это означало отправку большого количества вылетов для доставки все большего количества неуправляемых боеприпасов к цели. Ситуация начала меняться с появлением LGB, которые обычно приземлялись в пределах двадцати пяти футов от точки прицеливания. Хотя по первоначальным оценкам предполагалось, что 30 процентов оружия будет выходить из строя, в 1969 году только около 15 процентов вышло из строя.
Тем не менее, LGB первого поколения имели существенные недостатки. Облака, дым, атмосферная дымка и темнота затрудняли, а то и делали невозможным успешное применение. Первоначально для применения LGB требовалось два самолета. Оба самолета должны были оставаться в пределах прямой видимости цели, причем самолет, осуществляющий лазерное целеуказание, должен был находиться над целью и лететь по предсказуемой траектории, что делало его более легкой целью для ПВО.
Несмотря на послевьетнамские сокращения конгрессом оборонного бюджета США, которые привели к созданию "полых" вооруженных сил и кризису боеготовности в конце 1970-х годов, ВВС сохранили Paveway, продолжая разрабатывать телеконтрастную систему слежения, подобную той, что использовалась в "Бродягах". К октябрю 1978 года ВВС запаслись более чем 30 000 комплектов наведения.
Красный флаг
Истоки тренировок ВВС "Непохожие воздушные бои" и "Красный флаг" лежат на базе ВВС Неллис, штат Невада, крупнейшем военном полигоне в США. В 1949 году ВВС создали на базе Неллис свою школу авиационной артиллерии, чтобы перенять и использовать уроки и опыт, полученные летчиками-истребителями во время Второй мировой войны. После Корейской войны школа была переименована в Школу истребительного вооружения, с задачей обеспечить «докторскую степень в пилотировании истребителей». После позорного выступления ВВС в кампаниях "Лайнбекер" все большее число пилотов ВВС считало, что службе необходимо внести значительные улучшения в подготовку пилотов. В 1970 году майор Роджер Уэллс, инструктор школы истребительного вооружения, начал разрабатывать инструктаж по тактике советских истребителей, который был хорошо принят в школе, а затем и на базах TAC по всему миру.
Пилоты израильских ВВС оказались готовы поделиться своим боевым опытом с американскими коллегами. В начале 1972 года два опытных израильских пилота F-4, Ашер Снир, один из лучших пилотов ВВС Израиля, и Эйтан Бен-Элиягу (будущий командир ВВС Израиля), прибыли в Неллис для прохождения курса инструкторов Школы истребительного вооружения. Быстро стало очевидно, что только лучшие инструкторы Школы истребительного вооружения были достаточно хороши, чтобы летать с ними. Снир нашел курс "не требовательным". Он и Бен-Элиягу предупредили американцев: "Знайте своего врага" и «летайте на тренировках так, как вы будете летать в бою». Один из инструкторов Снира в Неллисе, Ричард М. "Муди" Сутер, был теплым, общительным человеком и выдающимся пилотом, за плечами которого было 232 боевых вылета. Сутер принял замечания Снира близко к сердцу.
В октябре 1972 года генерал Момайер создал в Неллисе шестьдесят четвертую эскадрилью истребительного вооружения (Агрессоры). Агрессоры, применяя тактику советских истребителей, сначала летали на учебно-тренировочных T-38 Talon, а затем на F-5E Tiger II, который лучше подходил для МиГ-21. Позже пилоты "Агрессоров" летали на захваченных самолетах МиГ. Изменения в учебной обстановке были разительными. Один из пилотов ВВС, будущий начальник штаба Джон Джампер, столкнувшись со скоростью и маневренностью МиГ-21, спросил себя: "Почему я не могу думать?".