Исламский джихад не был участником этой секретной сделки. 11 и 12 мая в результате двух нападений на бронетехнику ЦАХАЛа, одна из которых была начинена взрывчаткой, члены Иерусалимской роты "Исламского джихада" убили в общей сложности четырнадцать израильских солдат. В ответ на это ЦАХАЛ начал свою крупнейшую военную операцию в Газе с момента первой оккупации этой территории в июне 1967 г. - операцию "Радуга в облаках". Боевые группы пехоты и бронетехники при поддержке вертолетов блокировали и штурмовали лагерь Рафах, в котором проживало около 100 тыс. беженцев на юге территории, разрушая дома гигантскими бронированными бульдозерами и уничтожая как вооруженных боевиков, так и мирных жителей. Среди терроризируемого населения те, кто был в состоянии, бежали с тем немногочисленным имуществом, которое они могли унести на спине или на тележках с осликами. Другие прятались в подвалах или комнатах на первых этажах в надежде, что ураган обойдет их стороной. Израильские громкоговорители призывали активистов сдаться, иначе их дома могут обрушиться на голову. Министр обороны Шауль Мофаз назвал операцию "бессрочной", то есть она будет продолжаться до тех пор, пока не прекратится сопротивление. Еще одной целью операции было расширение "ничейной земли" между Газой и Египтом - так называемого "Филадельфийского коридора" - за счет разрушения сотен домов, чтобы предотвратить контрабанду оружия из Египта. По данным UNWRA, агентства ООН по делам палестинских беженцев, за месяц ЦАХАЛ разрушил 191 дом, в результате чего 2 197 палестинцев остались без крова. По данным Amnesty International, с начала второй интифады Израиль разрушил 3000 палестинских домов в Газе, выбросив на улицу более 18 000 палестинцев. Кроме того, были разрушены еще 15 000 домов, уничтожены сотни заводов, мастерских, теплиц, колодцев, насосов, оросительных каналов и фруктовых садов. Было выкорчевано 226 тыс. деревьев и уничтожено около 10% сельскохозяйственных угодий Газы. Amnesty International назвала эти грубые нарушения международного права и четвертой Женевской конвенции "военными преступлениями".
Международное сообщество оказалось бессильно остановить ЦАХАЛ. Нападение на Газу осудили министры иностранных дел стран Европейского союза, Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, канцлер Германии Герхард Шредер, Лига арабских государств, призвавшая к международной защите палестинцев, - и все безрезультатно. За словесными осуждениями не последовало никаких действий ни со стороны Запада, ни со стороны арабов, в результате чего палестинцы были вынуждены бороться и страдать в одиночку. Единственный голос, который был важен, - это голос США, но администрация Буша применила свои обычные двойные стандарты. Она настаивала на том, что "Израиль имеет право на самозащиту", но отказывала в этом палестинцам, да и всем арабам. "В Палестине, как и в Ираке, - заметил Патрик Сил, - американский рецепт мира на Ближнем Востоке, похоже, заключается в том, что арабы должны отказаться от насилия, разоружиться, сдаться и признать гегемонию США и Израиля!" Пока в Газе продолжались убийства и разрушения, президент Буш заверял восторженную еврейскую аудиторию в Вашингтоне, что Израиль является главным союзником Америки на Ближнем Востоке в "борьбе за свободу". "Защищая свободу, процветание и безопасность Израиля, вы также служите делу Америки", - заявил Буш в интервью AIPAC под громкие аплодисменты. Никогда за всю историю арабо-израильского конфликта американцы не были столь сдержанны по отношению к Израилю, как в период президентства Джорджа Буша-младшего.
Неспособность правительств добиться какого-либо прогресса в политическом урегулировании побудила частных лиц и группы по обе стороны палестино-израильского конфликта выступить с новыми идеями. Сари Нуссейбех, президент Иерусалимского университета Аль-Кудс, и Ами Аялон, бывший командующий военно-морскими силами Израиля и глава Шин-Бет, собрали более 300 тыс. подписей под своим проектом урегулирования конфликта на основе полного ухода Израиля с оккупированных территорий и отказа от права палестинцев на возвращение. Ясер Абед Раббо, палестинский министр информации, и Йосси Бейлин, бывший лейбористский министр юстиции, подписали 1 декабря 2003 г. в Женеве "мирное соглашение" между Палестиной и Израилем под большим шумом в СМИ и политических кругах. Женевское соглашение представляло собой пятидесятистраничный документ, в котором подробно рассматривались все аспекты спора. Финансируемое и спонсируемое швейцарским правительством, оно было с энтузиазмом воспринято во всем мире. Однако, как и следовало ожидать, он вызвал гнев Ариэля Шарона, который осудил Бейлина как предателя. Главным утверждением Шарона все это время было отсутствие палестинского партнера для мира. Женевское соглашение продемонстрировало не только наличие значительной части умеренных палестинцев, готовых вести переговоры с Израилем об окончательном урегулировании конфликта, но и то, что ими уже проделана большая часть работы.
Односторонность и пакт Буша-Шарона
На родине Шарон был брошен в оборону. В израильском обществе нарастали признаки недовольства и протеста. Шарон был избран на выборах под лозунгом "мир и безопасность", но ему так и не удалось достичь первого. Его упор на репрессии не привел к достижению главной цели - капитуляции палестинцев. Не сумев привлечь на свою сторону умеренных палестинцев или заставить подчиниться боевиков "Исламского джихада", он начал думать о других вариантах. Стратегический тупик привел его к одностороннему подходу и размежеванию. Одной из конкретных идей, которую он начал рассматривать, был односторонний уход Израиля из Газы. Израильская общественность не осознавала, что ХАМАС проявил удивительную сдержанность перед лицом израильского нападения на Газу. И Израиль, и ХАМАС соблюдали новые правила, установленные с помощью Египта в апреле 2004 года. Даже теракт, совершенный террористом-смертником в Беершебе на территории Израиля 31 августа, не сопровождался обычным возмездием. Омар Сулейман объяснил Шарону, что операция не была одобрена руководством ХАМАС, и что, поскольку соглашение о прекращении огня является тщательно охраняемой тайной, местные группировки могут иногда предпринимать самостоятельные действия без приказа сверху. Несмотря на периодические нарушения, режим прекращения огня сохранялся, поскольку отвечал интересам обеих сторон. И обе стороны планировали следующий этап: лидеры ХАМАС готовили почву для сближения с Палестинской автономией, Шарон готовился к выводу войск из Газы.
Эта идея не была новой. На выборах 2003 г. лидер лейбористов Амрам Мицна предложил односторонний уход Израиля из Газы. Эта идея получила межпартийную поддержку, и Шарон в итоге принял ее. Главная привлекательность этого предложения заключалась в его одностороннем характере. Односторонний подход был главной нитью, проходящей через всю карьеру Шарона как солдата, политика и премьер-министра. Он был безгранично уверен в способности Израиля самостоятельно обеспечивать свою безопасность и формировать региональную обстановку в своих интересах, не считаясь с интересами других сторон. Ближайшие советники Шарона разделяли его позицию. В октябре 2003 года на одном из заседаний "ближнего круга" Гилад Шарон, младший сын премьер-министра, отметил, что ситуация в Газе стала нетерпимой, и высказался за односторонние действия по изменению ситуации. Израиль, по его словам, должен предпринять шаги для защиты безопасности своих граждан, не дожидаясь соглашения с палестинцами, которое, возможно, никогда не будет достигнуто. Прося палестинцев о сотрудничестве, продолжал он, Израиль делает себя заложником в их руках, поэтому он должен действовать в своих интересах и не обращать внимания на мнение другой стороны. Шарон внимательно выслушал анализ и попросил сына изложить свои мысли на бумаге. 16 октября Гилад Шарон подготовил документ с изложением позиции, в котором привел аргументы в пользу односторонних действий. Односторонний уход из Газы, однако, означал предательство поселенцев, чье дело Ариэль Шарон отстаивал и при власти, и вне ее. С тяжелым сердцем Шарон решил подвести поселенцев ради своего нового стратегического видения. Это означало серьезный сдвиг, переход от "земли в обмен на мир" к "земле в обмен на безопасность"
Сама по себе Газа не представляла для Израиля большой стратегической или экономической ценности. Это был один из самых бедных и обездоленных участков земли на земле. Условия жизни там оскорбляли цивилизованные ценности, хотя это не должно было беспокоить совесть Шарона. Экономика была не просто слабо развита, а целенаправленно деградирована колониальными властями. Газа не имела возможности развивать собственную промышленность и экспорт, а использовалась как источник дешевой рабочей силы и рынок сбыта израильских товаров. Политика девелопмента имела под собой в первую очередь политические, а не экономические основания. Израильские чиновники понимали, что жизнеспособная экономика укрепит аргументы в пользу политической независимости, и поэтому ввели целый ряд правил и норм, чтобы держать полосу в состоянии зависимости. При поддержке своего правительства еврейские поселенцы превратили жителей Газы, выражаясь библейским языком, в "тесальщиков дров и водочерпальщиков". На той половине территории, где было сосредоточено население, плотность населения была одной из самых высоких в мире. Только в лагере беженцев Джабалия на квадратный километр приходилось 74 тыс. человек, в то время как на Манхэттене - 25 тыс.