ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Приска

После того, как я вымыла полы к удовлетворению Нели, пришла Аурия и нашла меня. Она была дружелюбна с одним из поваров, и мы сидели перед огнем, сняв обувь, с ноющими ногами поближе к теплу пламени.

Я встречала некоторых служанок, когда они приходили и уходили, заканчивая свою работу и готовясь к ужину. Большинство из них были добры, хотя, казалось, держались особняком. Женщина по имени Йирус поморщилась, когда узнала, какая у меня кровать, а затем предложила показать мне самые короткие маршруты по замку.

Аурия сама стала бы превосходной шпионкой. За тарелкой густого рагу со свежим хлебом она неустанно болтала о замке, короле, королеве, придворных дамах королевы, королевских стражниках – она нашла одного из них исключительно симпатичным, – и я попыталась запомнить все это.

– Прости, - засмеялась она.

– Я сделала это снова. Моя мама всегда говорила, что я говорила так, словно это было соревнование .

– Это прекрасно. Правда. Я могу быть немного... застенчивой.

Она улыбнулась, и я потянулась за своим вином.

– Э-э, ранее ты сказала, что не все дамы королевы были знатными?

Аурия кивнула, вытирая хлебом остатки тушеного мяса.

– Да, в отличие от большинства из них, королева всегда была немного... эксцентричной. Я думаю, иногда ей становится скучно от придворной жизни. Когда-то Карасели была девушкой, ответственной за то, чтобы каждый вечер разжигать в ней огонь и поддерживать его. Они сблизились, и когда она стала достаточно взрослой, королева предложила ей эту должность. А Катина родилась в одной из северных деревень. Недалеко от гор.

Аурия притворно вздрогнула.

– Королева путешествовала, а Катина была на рынке, продавала товары своего отца. Они начали разговаривать, и прежде чем кто-либо понял, что произошло, Катину забрали из ее деревни и она уже жила здесь.

– Итак, каждый из них либо проявлял преданность королеве, либо каким-то образом забавлял ее. 

В этом был потенциал. Я отложила эту информацию, чтобы обдумать позже.

– Думаю, можно сказать и так.

Аурия пожала плечами.

– Один из моих друзей говорит, что это способ королевы подорвать авторитет короля.

Она покраснела.

– Но ты услышала это не от меня.

Моя голова была набита всей информацией, которую мне нужно было обдумать, и я молча доела остатки рагу, пока Аурия рассказывала мне историю об одной из кухонных служанок.

– Ты, должно быть, устала, - сказала она наконец, когда я подавила зевок.

– Позволь мне показать тебе ванные комнаты. Тебе нужно будет привести себя в порядок перед церемонией.

Я сглотнула, во рту внезапно пересохло.

– Какая церемония?

– О, я забыла, жители деревни не отдают дань уважения богам так часто, как мы,– Аурия улыбнулась и взяла меня за руку.

– Полагаю, именно поэтому большинству людей, живущих в городе, возвращено больше магии, чем жителям деревни.

Я напряглась.

– Большинство жителей деревни, которых я знаю, были слишком заняты, чтобы молиться каждый день. Они пытались заработать на жизнь, чтобы заботиться о своих семьях.

– Я бы сказала, что если бы они больше поклонялись, возможно, им не пришлось бы так усердно работать. Возможно, боги вознаградили бы их. О, послушай меня, - сказала Аурия. – думаю, когда тебе нужно искупаться. Просто... боги были рядом со мной, когда умерла моя мать. Без их благословения я не знаю, как бы я пережила это время.

Я подавила свой инстинкт защищать своих соседей. Вместо этого я улыбнулась ей.

– Я понимаю.

И я действительно понимала. Многие люди использовали веру, чтобы справиться с худшими моментами своей жизни. Как нечто большее, чем они сами, к чему можно обратиться, когда они сбились с пути. Но некоторые люди использовали ее, чтобы оправдать, почему у других было меньше, чем у них, и почему они заслуживали большего. Как бы сильно я ни горела желанием рассказать Аурии, почему люди в городе – особенно придворные – были намного могущественнее нас, сельских жителей, я прикусила язык почти до крови.

Однажды Аурия узнает, сколько лжи было вокруг неё.

Она несколько неловко улыбнулась мне, когда мы подошли к ванным комнатам. К счастью, она была готова пуститься в объяснения о том, как ванные комнаты для слуг разделены в зависимости от ранга. Обычно, чтобы воспользоваться ванной комнатой, нужно было вписать свое имя, надеясь, что она освободится до того, как придется вернуться к своим обязанностям. Если пропустить свою очередь, то нужно было идти в конец очереди.

К счастью, Аурия дружила со служанкой, отвечающей за ванные комнаты. Казалось, что она дружит со всеми.

– Я могу уделить вам десять минут, - сказала женщина, вручая мне ключ.

– О, вот свежее платье, – Аурия открыла шкаф и протянула мне бордовое платье, идентичное тому, что было на мне.

– Я верну тебе это, как только постираю.

– Спасибо тебе.

Ванна была лучше, чем реки и ручьи, в которых я купалась, путешествуя с наемниками. Но мой разум вернул меня к ванне, которую я приняла той ночью в гостинице, сразу после того, как я впервые услышала, как Лориан по-настоящему смеется.

Он казался озадаченным самим собой, как будто не привык смеяться.

Мы не думаем о нем, Приска.

Я нежилась в ванне, останавливая и запуская время, чтобы полежать в ванной, а заодно немного попрактиковаться. Это дало мне время обдумать все, что я услышала на данный момент.

Я видела в замке самых разных людей. Некоторые из них уже достигли своего дара, синева на их висках отмечала, что они в безопасности. Но здесь также было много молодых слуг. По словам Аурии, нескольким фрейлинам королевы еще не исполнилось двадцати пяти зим.

Аурия знала больше, чем я могла надеяться, но она не была идиоткой. Она сделала несколько комментариев, которые сказали мне, насколько пристально она обращала внимание на всех вокруг. Надеюсь, она также сможет сказать мне, где находится подземелье. Чем скорее я смогу увидеть Асинию, тем скорее я смогу начать разрабатывать план по ее освобождению.

Наконец, когда вода стала холодной, и мои глаза отяжелели от напряжения, вызванного удержанием моей силы. Выскользнув из ванны, я натянула платье, заплела волосы в косу и, открыв дверь, обнаружила, что Аурия ждет меня.

– Мы можем пойти в святилище вместе, - сказала она, снова хватая меня за руку.

– Эта услуга предназначена только для людей, которые работают в замке. У королевской семьи и придворных есть своя служба, доступная им по утрам, хотя немногие из знати поклоняются так, как должны, – она нахмурилась.

Святилище оказалось в отдельном здании за замком. Камень был таким светлым, что казался почти белым, а стены внутри были задрапированы полосами светло-голубой ткани. Сотни слуг, одетых в бордовое, направлялись из замка к святилищу, и мы с Аурией присоединились к толпе, шаркающей внутри.

Потолок святилища возвышался над нашими головами, украшенный золотой гравировкой. Огромные окна по обе стороны пропускали последние лучи дневного света на деревянные полы, и я последовала за Аурией к креслу в нескольких рядах от переднего ряда.

Оглянувшись, я поискала Тибриса, но нигде его не увидела. Кожу на задней части моей шеи покалывало, и я обернулась, чтобы увидеть, как один из королевских асессоров обвел взглядом толпу. Его черные одежды развевались вокруг его ног, когда он повернулся к жрице.

У меня перехватило дыхание. Верховная жрица. На ней было длинное сине-золотое платье, на голове простая золотая диадема. Я хотела сорвать ее с нее и швырнуть ей в лицо.

– Ты в порядке, Сетелла? – спросила Аурия.

– Да. Просто взволнованна поклонением.

Знали ли асессоры, что король сделал с нашей украденной магией? Знали ли жрицы?

Толпа успокоилась, и Верховная жрица начала читать свои молитвы. Большинство из них были такими же, как те, что произносились во время раздачи подарков в деревнях, и я автоматически повторяла за ними.

Я обратила свое внимание на асессора, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Даже будучи замаскированной, мне пришлось побороть желание пригнуться пониже, спрятаться в толпе. Этот заседатель был пожилым мужчиной, высоким и худощавым. Между его бровями пролегла постоянная морщинка, а рот недовольно скривился. Он наклонил голову, обнажив длинный шрам на шее.

Я медленно вдохнула, когда тошнота прокатилась по моему телу.

Мне было восемь зим, и мы готовились к очередному переезду. Я бы скучала по своим друзьям, но папа сказал, что это было приключение, а Тибрис пообещал, что у него будет достаточно друзей для нас обоих.

Одна из наших соседок настояла, чтобы мы посетили вечеринку в ее доме. Овида была одной из самых богатых женщин в нашей деревне и подружилась с моей матерью. Ее сын Ардарик был ровесником Тибриса. Они с Тибрисом иногда позволяли мне играть с ними у реки.

– Пойдем, Приска. Поешь чего-нибудь.

Овида улыбнулась мне сверху вниз.

Дверь с грохотом распахнулась. Овида развернулась, ее улыбка исчезла. Мой отец схватил меня за руку и оттащил прочь, прижимая к себе.

– Тибрис, - позвал он, и я никогда раньше не слышала, чтобы его голос звучал так.

Папа был напуган.

Тибрис стоял рядом с Ардариком, они оба смотрели на дверной проем.

Я повернула голову, ужас пробежал рябью по моему телу.

Человек, одетый в черную мантию, гордо вошел в комнату, охранники следовали за ним.

– Ардарик Нарайон, - позвал он, и Тибрис напрягся, оттолкнув своего друга за спину.

Папа издал отчаянный, сдавленный звук, от которого у меня заболело в груди.

Асессор направился к Тибрису, и все, что я могла видеть, было лицо моего брата, такое бледное, с дрожащей нижней губой. Но он стоял на своем.

Я бросилась к нему. Папа подхватил меня, прижимая к своей груди и закрывая мой рот своей огромной ладонью. Я извивалась в его объятиях до тех пор, пока не смогла увидеть асессора, нависшего над Тибрисом, его рука была в нескольких дюймах от его груди. Асессор наклонил голову, а затем оттолкнул Тибриса. Мама бросилась вперед и схватила Тибриса за руку, потянув его к нам.