Новогодние волнения

Ву Син Цзы плакал так жалобно, и Гуан Шан Цзынь не знал, как успокоить его. Он еще в жизни своей никого не уговаривал. Господин Лу был замкнут, он никогда не проявлял свои эмоции перед ним. Гуан Шан Цзынь умел позаботиться о людях и побаловать их, и его любовники плакали, только когда он оставлял их. Тогда, как бы ни были они расстроены, эти слезы не трогали его ни в малейшей степени.

Но Ву Син Цзы был другим. Мокрое пятно от слез на груди Гуан Шан Цзыня жгло огнем, и от этого жара у него болело сердце, он чувствовал себя виноватым, он чувствовал себя подавленным. Его бесило, что эти неживые бумажки занимают в сердце Ву Син Цзы места больше, чем он, живой человек, но он очень жалел о своем необдуманном поступке.

Он думал, что у старого перепела мягкий нрав, он ничего не желает и не требует. Он думал, вероятно, Ву Син Цзы покуксится какое-то время, потеряв несколько своих рисунков, но не будет слишком расстраиваться. Надо же, как он ошибся!

- Не плачь больше... Это моя вина, я перестарался... – повторил Гуан Шан Цзынь, успокаивая Ву Син Цзы и извиняясь перед ним. Но Ву Син Цзы не обращал на него внимания. Хотя рыданий больше не было слышно, слезы все еще струились по его лицу.

- Пустите меня, - тихий хрипловатый голос, полный слез, прозвучал приглушенно из объятий Гуан Шан Цзыня. Тот замер и собирался отказать в этой просьбе. Но все же, после недолгого колебания, он отпустил его.

Вырвавшись от него, Ву Син Цзы немедленно отошел подальше, держась на расстоянии. Он повертел головой, рукавом вытирая слезы с лица. Не считая покрасневшего носа и глаз, он был мертвенно-бледен.

- На десятый день Нового года... я больше не вернусь с вами в город Бастионов.

- Что?

Лицо Гуан Шан Цзыня потемнело, его руки, спрятанные рукавами, слегка сжались в кулаки. Но, боясь испугать своего перепела, он изо всех сил старался контролировать выражение лица, но все равно оно выглядело холодным и резким, как у ледяной статуи.

- Я больше не поеду в город Бастионов, - выдохнул Ву Син Цзы, его голос был все еще хриплым после рыданий. – Я хочу остаться дома. Я уже посмотрел на внешний мир, и с меня хватит.

- А что же будет с твоими огурчиками? – неожиданно спросил Гуан Шан Цзынь. Ву Син Цзы мгновенно впал в ступор, уставившись на него с глупым видом. Он все еще шмыгал носом, и у него внезапно из носа вырвался пузырь. Он весь покраснел от стыда. Весь его запал, который потребовал немало усилий, исчез в мгновение ока, он занервничал и поднял рукав, пряча лицо.

Гуан Шан Цзныь встал и принес таз с водой, отжал хлопковое полотенце, и протянул Ву Син Цзы, чтобы он вытер лицо.

- Спасибо, спасибо... – Ву Син Цзы принял полотенце, внутренне ругая себя за то, что не может настоять на своем до конца. Но все же, в глубине души он был немного доволен, и считал себя слишком никчемным.

Ву Син Цзы! Подумай о «птенцах», которые лишились жизни!

Его взгляд упал на обрывки рисунков на столе, и Ву Син Цзы сразу же взял себя в руки. Он начисто вытер лицо, изо всех сил стараясь придать ему строгое выражение. И лишь, когда он был уверен, что у него из носа не появится другой пузырь, он посмотрел на мокрое пятно  от своих слез на груди Гуан Шан Цзыня. – Я уже говорил, все, чего я хочу – это остаться лягушкой в колодце. Бо Хе и Гуэй Хуа присмотрят за огурчиками, а когда они их соберут, вы сможете их скушать, они будут вкусными.

- Не хочешь, чтобы я прислал их тебе? – в голосе Гуан Шан Цзыня слышалась небывалая нежность. Ву Син Цзы заморгал, почти потеряв контроль над своим лицом. Ему понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, прежде, чем он смог обуздать эмоции.

- Ммм, будет достаточно прислать парочку. Ву Син Цзы и правда переживал о своих огурчиках. А вдруг их все пожрали вредители? Хорошо ли они растут? Они как раз должны зацвести, верно?

- Всего лишь парочку?

- Пять тоже можно, все равно мне много не съесть. Он даже мог бы подарить парочку тетушке Лю, чтобы она их тоже попробовала.

Видя, что Ву Син Цзы отвлекся на мысли об огурцах, Гуан Шан Цзынь воспользовался возможностью и, шагнув вперед, снова притянул к себе этого человека и крепко обнял его. Уткнувшись подбородком в макушку Ву Син Цзы, Гуан Шан Цзынь мягко проговорил:

- Но я хочу вернуться в город Бастионов с тобой. Я повел себя как деспот в этом вопросе, не сердись на меня больше, хорошо?

Э...эээ Нежное сердце Ву Син Цзы тут же смягчилось.

Гуан Шан Цзынь слегка сбавил обороты, и решимость Ву Син Цзы начала таять. Потирая нос, он не знал, как ему следует ответить.

- Ты все еще сердишься? – не получив ответа, Гуан Шан Цзынь занервничал. Он ласково приподнял его лицо за подбородок, слегка хмурясь. – Эти рисунки так важны для тебя?

Чувство вины в нем теперь сменилось горечью. Ему казалось, его грудь придавило огромным валуном, и он не понимал, почему ему так тошно.

- Вы... вы собираетесь снова порвать мои рисунки? – Ву Син Цзы не смел просто ответить. Если он так просто уступит, не будут ли все остальные рисунки также зверски уничтожены?

А он и правда чертовски привязан к ним! Глаза Гуан Шан Цзыня потемнели, и он выпустил мужчину из своих объятий. Крепко сжав кулаки, он сделал несколько глубоких вдохов, прежде, чем взял себя в руки. Он ощутил во рту вкус железа, с усилием проглотив его.

Быть может, этот старый перепел был послан ему небесами, чтобы испытать его? Он был генералом великого Южного гарнизона, прославленным демоном войны. Его меч Чен Юань выпустил на белый свет реки крови, усеяв все вокруг себя мертвыми телами. Его враги дрожали от страха, едва завидев его издали, и бросив все, убегали в ужасе. Даже при императорском дворе никто не смел посягнуть на его славу, и даже сам император был любезен с ним.

А этот старикан бесил его до того, что его начинало рвать кровью.

Что случилось с его достоинством?

Налитыми кровью глазами Гуан Шан Цзынь смотрел на эти рисунки на столе. Стиснув зубы, под тревожные крики Ву Син Цзы, он запихнул их обратно в ротанговый чехол, вместе с обрывками.

- Поехали в Гусиный город. Он слегка склонил голову, чтобы скрыть свирепое выражение лица. – Иди оденься потеплее, а я приведу лошадь. Не поворачиваясь и не глядя на Ву Син Цзы, он умчался прочь.

Ву Син Цзы остался стоять в растерянности. Помедлив какое-то время, он стал приводить в порядок свои сокровища. Переложив разорванные рисунки в другой чехол, он чуть снова не расплакался. У него теперь осталось меньше половины его любимых «птенчиков». Ищут ли их владельцы друзей сейчас? Если он снова напишет им, они вероятно больше не пришлют ему свои рисунки.

Ву Син Цзы не знал, для чего Гуан Шан Цзыню понадобилось тащить его в Гусиный город. Он собирается разобраться с Ранкуем? Подумав об этом, Ву Син Цзы еще больше занервничал. Натянув на себя свою старую одежду, он вышел из дома и увидел Гуан Шан Цзыня верхом на его коне, Чжу Сине.

По сравнению с Ву Син Цзы, закутанным как капуста, Гуан Шан Цзынь был легко одет. В своей облегающей одежде он казался еще выше, его лицо было замкнутым, как у небожителя, изгнанного на грешную землю. При виде Ву Син Цзы он скривил губы в легкой улыбке, в которой сквозила грусть. Ву Син Цзы сразу же позабыл, что хотел сказать.

- Поехали.

Гуан Шан Цзынь протянул ему руку, и, когда Ву Син Цзы ухватился за нее, он вздернул его в седло. Движения Гуан Шан Цзыня были очень нежными, он не доставил Ву Син Цзы ни малейшего неудобства.

- Почему вы так внезапно захотели поехать в Гусиный город? – устроившись в его надежных и теплых объятьях, Ву Син Цзы немного пришел в себя, и торопливо задал вопрос.

- Я отвезу тебя в общество Пэн, чтобы разыскать кое-кого. А теперь помолчи. Гуан Шан Цзынь плащом прикрыл лицо Ву Син Цзы. Пришпорив коня, он рванул вперед, оставляя позади себя пыльный след.

Через два часа они добрались до Гусиного города. Они отправились прямо в антикварный магазин, где располагалось общество Пэн. Вероятно, из-за того, что сейчас был Новый год, в магазине было тихо, но украшен он был очень празднично. В главном зале размещались антикварные вещи, предназначенные для любования, и знакомый Ву Син Цзы служащий тоже был там. Увидев их, он подошел поприветствовать их, ничуть не изменяя выражение своего лица.

- Добро пожаловать. Могу я узнать, что вы ищете?

- Ранкуй здесь? – Гуан Шан Цзынь не стал церемониться. Обняв Ву Син Цзы, он направился внутрь.

- Управляющий еще не проснулся. Мастер Гуан, прошу вас, подождите. Служащий торопливо семенил за ними, но не знал, как остановить генерала, шедшего впереди. Разрушенный им ранее двор только что отстроили перед Новым годом, и если он попытается преградить ему путь, его скорее всего, просто отшвырнут прочь с дороги.

- Позови его, скажи, к нему пришли по делу.

Зная дорогу, он направился к тому павильону, где Ранкуй обычно встречался с Ву Син Цзы. Несмотря на его спокойный тон, служащий скукожился от страха. Ломая руки, он суетился вокруг Гуан Шан Цзыня.

- Не нужно ничего делать управляющему Ранкую, - волновался Ву Син Цзы. Но будучи в его объятьях, вынужденный идти вперед вместе с ним, он мог лишь увещевать его на словах. – Управляющий Ранкуй не имеет никакого отношения к этим рисункам. Если вам это не нравится, я все их выброшу, когда мы вернемся домой, хорошо? И я приготовлю для вас огурчики, когда мы приедем в город Бастионов, они и правда очень вкусные.

- А огурчики успеют созреть к нашему возвращению? – усмехнулся Гуан Шан Цзынь. Его грудь сдавило до такой степени, что ему стало больно. Он не желал ничего объяснять Ву Син Цзы и продолжал тащить его вперед.

- Эээ... трудно сказать. Наверное, им понадобится пара месяцев. Очень трудно выращивать огурчики зимой, но когда придет весна, они будут лучше расти.

Гуан Шан Цзынь фыркнул. При упоминании о весне, он еще больше разозлился. Весной господин Лу женится, а этому старикану совершенно все равно.