Уничтожение братьев (трагикомедия):)

Начиная с первого дня Нового года, Ву Син Цзы не мог выбраться из постели пять дней подряд.

Нечего было и думать о том, чтобы сходить навестить друзей или прогуляться по деревне. Он даже не смог принять тетушку Лю, Ан Шена, и других ближайших соседей, которые приходили к нему.

Гуан Шан Цзынь останавливал их всех у входа, и выпроваживал после нескольких фраз. А Ву Син Цзы тем временем спал в спальне, не различая дня и ночи. Когда он наконец, проснулся, его снова прижали к кровати и отодрали как следует.

Как сказал Гуан Шан Цзынь, это было необходимо для того, чтобы освежить Ву Син Цзы память. А тот, в свою очередь, чувствовал лишь, что его затрахали до беспамятства, и совсем плохо пришлось его бедным бедрам, которые он едва ли мог распрямить.

Теперь он по-настоящему боялся жизненной силы генерала великого Южного гарнизона. Пока его трахали, он все время бился в конвульсиях, и просил прощенья со слезами на глазах:

- Я был неправ... я был неправ... Пожалуйста, сжальтесь... Пожалуйста, отпустите меня!

- Тогда скажи мне, в чем именно ты был неправ? – Гуан Шан Цзынь оставался хладнокровным и спокойным, играя с маленьким членом Ву Син Цзы. Поскольку он кончал слишком много, его маленькая головка жалко сморщилась. Казалось, от трения с нее вот-вот должен сойти слой кожи.

Ву Син Цзы шмыгал носом, но он и правда не знал, в чем именно он провинился. Он лишь помнил, что выпил слишком много в канун Нового года, и что случилось после второй чаши, он забыл начисто.

К тому времени, как он проснулся, его бедра болели, его ноги ослабели, и все его тело, включая кости, ломило от боли. Гуан Шан Цзынь, как обычно, вымыл его, устроил поудобней, и сидел у кровати, читая книгу и ожидая, когда он проснется.

Заметив, что Ву Син Цзы проснулся, он мягко сказал:

- Недавно приходила тетушка Лю со своим семейством, я отослал их.

- А? Почему вы меня не разбудили? – удивился Ву Син Цзы. Он хотел встать с постели, но не смог пошевелить ни единым пальцем. – А? Ч-ч-что п-происходит?

Неужели его парализовало?

- Хм? Ничего страшного, просто мы слегка перестарались вчера ночью. Отложив книгу, Гуан Шан Цзынь нежно обхватил ладонями щеки Ву Син Цзы. – Голоден? Я приготовил кашу. Хочешь?

- Да-да-да, - как и следовало ожидать, живот Ву Син Цзы был невыносимо пуст. Только сейчас он осознал, что на улице уже наступили сумерки, и он проспал половину первого дня Нового года.

Алкоголь – зло! Ву Син Цзы украдкой бросал взгляды на Гуан Шан Цзыня. Он был одет в пурпурный халат, и так как он был в спальне, он не стал собирать волосы в пучок. Его густые шелковистые волосы были просто собраны на затылке, и черты его невероятно красивого лица смягчились. Присущая ему жестокость слегка померкла, и теперь на его лице добавилось мягкости.

Ву Син Цзы впервые видел, чтобы Гуан Шан Цзынь держался подобным образом. Он краснел, глядя на него, и сам не заметил, как съел целую миску каши.

Ву Син Цзы не замечал ее вкуса. После того как Гуан Шан Цзынь скормил ему три миски с кашей, он снял халат и улегся в постель. Прищурив свои колдовские глаза, он улыбнулся Ву Син Цзы:

- Ты наелся? Все еще чувствуешь слабость?

- Эээ... – его обдало ледяной волной от макушки до пят. Ву Син Цзы не смел ответить беспечно, вместо этого он умиротворяюще улыбнулся.

- Похоже, теперь с тобой все в порядке. Гуан Шан Цзынь ласкал его, покусывая его губы. – Раз уж ты любишь «птенчиков», я исполню твои желания, - хрипло добавил он.

Ммм? Ах!

Прежде, чем Ву Син Цзы мог понять, о чем он говорит, его бедра уже были задраны и его снова пронзили. Небо сменяло цвета, Ву Син Цзы вопил так, что сорвал голос, его живот был полон семени Гуан Шан Цзыня, он казался беременным. Гуан Шан Цзынь даже умышленно потер его брюшко, Ву Син Цзы забился на постели, как рыба, вытащенная из воды. Ему казалось, что его душа расстается с телом.

И это был только первый день! Следующие несколько дней прошли почти также. У пресытившегося любовными утехами Ву Син Цзы уже не осталось никаких мыслей в голове.

Теперь, шел уже шестой день Нового года. Ву Син Цзы как раз только что отделали в очередной раз, и он, сонный, распластался на кровати. А вот Гуан Шан Цзынь был полон сил. Приготовив таз с водой, он начисто обтер Ву Син Цзы.

Отмыв своего старого перепела, угнездившегося в кровати, Гуан Шан Цзынь удовлетворенно шлепнул его по пухлым ягодицам, которые, казалось стали еще больше из-за того, как их намяли. Весь его мрачный настрой, наконец, развеялся. Какими бы распрекрасными ни были его «братья», им не сравниться с тем, кто «воплотился».

Застонав от шлепка, Ву Син Цзы еле-еле смог разлепить глаза, но все равно начал молить о пощаде:

- Я был неправ... пожалуйста, отпусти меня...

- Я могу тебя отпустить. Поговорим, когда ты проснешься. Поцеловав его в щеку, Гуан Шан Цзынь привел в порядок и себя, и, забравшись в постель, обнял Ву Син Цзы.

Ву Син Цзы понадобилось еще два дня, прежде, чем он окончательно пришел в себя. Когда он проснулся на следующее утро, рядом с ним никого не было. Возле него в кровати лежали две бутылки с горячей водой, чтобы он не замерз. Гуан Шан Цзынь всегда умел позаботиться о людях. Он был внимательным и продумывал каждую мелочь, но не был слишком навязчив.

Комната была наполнена их запахами, а также чувствовался аромат рыбного супа. Понюхав воздух, Ву Син Цзы потер свой животик. Он медленно натянул на себя одежду и выбрался из постели, но едва его нога коснулась твердого пола, он почему-то почувствовал, что не принадлежит этому миру.

Вероятно, он провел в постели слишком много времени, и поэтому ноги совсем не держали его.

После нескольких попыток, Ву Син Цзы наконец, смог встать, пошатываясь. Первым делом, он не умылся и не сменил одежду, а на дрожащих ногах направился к шкафу , где он хранил свои рисунки. Открыв шкаф, он достал оттуда ротанговый чехол. Он хотел воспользоваться возможностью и проверить ароматическую подушечку внутри.

Может, еще будет шанс сменить ее?

«Хмм, что-то не так?» Открыв чехол, Ву Син Цзы нахмурился, его взгляд стал очень серьезным. Он осторожно достал подушечку. Она лежала не так как положено – прямо на самих рисунках. При таком расположении рисунки могут окраситься от нее, поэтому он всегда клал ее сбоку.

Может, Гуан Шан Цзынь сдвинул чехол, когда прибирался в доме? Размышляя таким образом, Ву Син Цзы взял свои драгоценные рисунки, испытывая к ним жалость. Осматривая их один за другим, он проверял, не испачкались ли они. К счастью, эти ребята не пострадали.

Только он собрался вздохнуть с облегчением, как тут же снова задохнулся от ужаса. Вытаращив глаза, он уставился на вощеный пакет, его лицо побледнело на несколько оттенков.

Внутри этого пакета были десять его любимчиков, включая «птенца» Гуан Шан Цзыня. Он с особенным вниманием относился к тому, как заворачивать этот пакет.

Во-первых, бумага должна быть идеально разглажена, на ней не должно быть ни единого бугорка, чтобы «птенчики» внутри не задохнулись. Во-вторых, линии складочек должны быть идеально прямыми, чтобы «птенчики» не расстроились. И, наконец, та часть бумаги, которой запечатывался пакет, должна быть сверху и заворачиваться внутрь свертка. Она не должна заходить за рисунки, потому что, если сверток пролежит так долгое время, рисунки примнутся, и тогда «птенчики» уже не смогут распрямиться.

Но теперь вощеная бумага была аккуратно расправлена, но запечатана снизу. Прежде, чем он успел поразмыслить, каким образом печать оказалась внизу, он с болью в сердце вытащил сверток из футляра. Только после того как он тщательно упаковал рисунки заново, он смог вздохнуть с облегчением, а затем он решил проверить, не приключились ли еще какие неприятности с его десятью любимыми «птенчиками».

- Не плохо, ты уже можешь встать с постели? И сразу же кинулся к своим крошкам? – голос Гуан Шан Цзыня прозвучал ласково и весело, но Ву Син Цзы до того перепугался, что у него волосы встали дыбом.

- Эээ... это... это... Это книги, которые остались мне от отца. Ву Син Цзы поспешно сунул вощеный сверток обратно и затолкал ротанговый чехол в шкаф. Повернув голову, он умиротворяюще улыбнулся прекрасному Гуану. – Я... я всегда... я привык в канун Нового года читать эти книги, которые оставил мне мой отец. А в этом году я напился, и не прочитал ни одной, поэтому я соскучился по ним.

- Хммм? – Гуан Шан Цзынь скрестил руки на груди, и, прищурившись, улыбнулся. – Продолжай вешать мне лапшу на уши, а я послушаю.

И как мне теперь вывернуться?! Ву Син Цзы сник.

- Как... Откуда вы узнали? Ву Син Цзы никогда не умел врать. И теперь, раз уж его поймали, он мог лишь немедленно сознаться, посерев лицом. В глубине души, он понял, что сегодняшний день сулит беду его драгоценным крошкам, и его сердце просто надрывалось!

- Это долгая история. Не хочешь сперва успокоиться за чашкой рыбного супа? Густой аромат доносился в комнату через открытую дверь. Как обычно, желудок Ву Син Цзы подвел его и заурчал. Он просто умирал с голоду, и чуть не захлебнулся слюной. Конечно же, это не укрылось от Гуан Шан Цзыня.

- Да-да, конечно, - непрестанно кивая, Ву Син Цзы закрыл дверцы шкафа и подошел к Гуан Шан Цзыню:

- Давайте прикончим целую кастрюлю супа!

Любой момент, который удастся оттянуть- это все-таки отсрочка!

Гуан Шан Цзынь, забавляясь, смотрел на это лицо, не умеющее скрыть ни одной эмоции, и не удержавшись, наклонился и поцеловал его.

- Ешь сколько хочешь. Ты вымотался за последние дни, тебе нужно как следует подкрепиться.

При упоминании последних нескольких дней, Ву Син Цзы сразу же залился румянцем.

- Ах, моя спина все еще болит... Сегодня вы... будет лучше, если не...

- Не волнуйся, через пару дней мы возвращаемся в город Бастионов, я дам тебе передышку. Взмахом руки Гуан Шан Цзынь пригласил его к столу. Помимо рыбного супа, там было несколько легких блюд и несколько белых пухлых маньтоу*.