Это был Линлун Чжай.

Самая известная кондитерская в столице Чунхуа.

Маленький Мужун Лянь встал перед высоким еловым прилавком, поднял голову и высокомерно заговорил с продавцом.

В то время ему было всего четыре или пять лет. Он был очень маленьким ребенком.

С ног до головы его покрывали дорогие громоздкие украшения и даже его ногти были инкрустированы драгоценностями. Но так как он был таким маленьким, со всем этим золотом, серебром, изумрудами и жемчугом, висящими на нем, на первый взгляд казалось, что это не живой человек, а коротконогий сундуком с сокровищами.

Торговцы естественно радостно приветствовали таких покупателей, у которых на лбу было написано: «Я богат» Кроме того, Мужун Лянь был одним из самых богатых молодых людей в Чунхуа. Так что, хотя он был и ребенком, владелец магазина, которому было за полсотни лет, хотел встать перед ним на колени.

Мужун Лянь протянул короткую руку, взял коробку с печеньем, открыл ее и увидел, что желтое песочная печенье было ярким и хрустящим, бледно-розовое печенье из лотоса имело отчетливые слои, а уникальное молочное желе Линлун Чжай было кристально чистым с бутоном весеннего персика внутри.

Мужун Лянь некоторое время смотрел на него, а затем протянул руку, бесцеремонно взял одну из сладостей и засунул себе в рот.

- Я возьму это. - расплывчато сказал он. - Сделай еще одну коробку.

Хотя лавочнику его серьезный, но жадный вид показался забавным, он не осмелился засмеяться, поэтому ему пришлось кивнуть головой и поклониться, а потом приказать мастеру снова испечь десерты. В это время Мужун Лянь ожидал в верхнем зале Линлун Чжай, пил розовый чай и без стеснения поглощал закуски.

Гу Ман задавался вопросом, почему иллюзия, которую Мужун Лянь оставил для него, была именно такой, когда владелец магазина поднял бамбуковую занавеску и подошел к Мужун Ляню с коробкой упакованных десертов.

- Господин Мужун, я сделал еще одну коробку. Хотите взглянуть?

Мужун Лянь, подражая своей матери, с большим достоинством помахал рукой:

- Нет необходимости, я просто возьму это. Деньги будут переведены с моего ежемесячного счета.

Владелец магазина сказал:

- Молодой господин, у вас нет счета. Только у госпожи Чжао из вашей семьи есть фиксированный счет... Как насчет того, чтобы оплатить со счета госпожи Чжао?

- Ни за что!

Глаза Мужун Ляня расширились, он сразу же запротестовал. Затем он сказал:

- Подождите, у меня есть деньги.

Сказа это, он порылся в своем кармане.

Этот матерчатый карман был местом, где Мужун Лянь хранил лишние деньги, которые обычно давала ему госпожа Чжао. Мадам Чжао строго контролировала его. На самом деле денег ему давали не так много, и в основном это были свободные деньги. Владелец магазина посмотрел на одетого в золото и серебро господина Мужуна, наблюдая за тем, как он как он вынул из кармана горсть потертых белых монет из ракушек. Он собрал их вместе и пересчитал их одну за другой, три или четыре раза. Когда он обнаружил, что их недостаточно, он пересчитал еще раз.

Но сколько может быть денег у четырех-пятилетнего ребенка? После долгих поисков он выудил еще несколько монет.

Мужун Лянь поднял голову. Он явно был немного смущен, но ему все же нужно было держать себя в руках, поэтому он сказал:

- Это все. Не надо смотреть.

- ..........

- Увидимся позже.

Затем он взял коробку с печеньем. Пять или шесть человек посмотрели в вытаращенные глаза лавочника и увидели, что ему хочется плакать без слез. Когда он вернулся в особняк Ваншу, Мужун Лянь позвал своего ближайшего слугу. Он притворился, что пьет чай, а потом поднял глаза и спросил:

- Кхм... Тот маленький раб, которого я вчера толкнул, и он разбил себе голову, еще жив?

Гу Ман был ошеломлен на мгновение, у него все еще были некоторые воспоминания, поэтому он смутно вспомнил...

Оказалось, это было воспоминание после того дня, когда Мужун Лянь столкнул его с качелей и разбил ему голову, а тетя Лин тогда обняла и вылечила его.

Слуга, неспособный понять мысли Мужун Ляня, в страхе ответил:

- Отвечаю молодому господину, он все еще жив.

Мужун Лянь неопределенно сказал «о» и повторил:

- Он все еще жив.

- Да, да, тетя Лин вовремя отвела его к практикующему врачу. Сейчас этот ребенок, вероятно, отдыхает в доме тети Лин. Что я могу сделать для вас, молодой господин?

- ... Ничего, - сказал Мужун Лянь. - Можешь идти.

После того, как слуга ушел, Мужун Лянь некоторое время сидел за столом, скрестив ноги. Наконец, он достал из ящичка старинную монету, сжал ее в руке и сказал себе:

- Выпадет орел - я извинюсь и дам ему эту коробку со сладостями. Решка - съем все сам.

Сказав это, он бросил монету и сделал ею несколько кругов по столу. Наконец она упала и остановилась.

- Хорошо. - раздраженно сказал Мужун Лянь. - В любом случае, я толкнул его. Ничего страшного, если я извинюсь перед ним.

Поэтому он спрыгнул со стула, на цыпочках вышел из-за стола, чтобы взять коробку с десертами и направился к комнате тети Лин.

Глава 157.

Воспоминания Мужун Ляня. Часть 2

Хотя Гу Ман последовал за Мужун Лянем, он был сбит с толку и удивлен тем, что тот захотел его навестить.

Хотя у него было мало воспоминаний о нем, он очень ясно знал, что Мужун Лянь никогда не обращался с ним хорошо, не говоря уже о том, чтобы купить коробку сладостей, чтобы извиниться перед ним.

Детская любовь и ненависть не так уж сложны: если ты толкнешь меня сегодня, я буду тебя ненавидеть, но дай мне завтра несколько конфет, и я забуду прошлые обиды. Вот почему Гу Ман твердо верил, что никогда не получал коробку пирожных от Мужун Ляня - если бы он действительно ее получил, отношения между ним и Мужун Лянем не были бы такими мрачными в будущем.

С такими сомнениями он всю дорогу следовал за Мужун Лянем и, наконец, подошел к хижине тети Лин.

Возле дома тети Лин росло персиковое дерево, которое как раз в это время густо и красочно цвело. Мужун Лянь встал под цветущим деревом, поправил свою одежду и дважды неловко кашлянул. Он позаботился о том, чтобы притвориться молодым хозяином, а затем поднял руку, чтобы постучать в дверь.

Но прежде чем костяшки его пальцев коснулись двери, он услышал голоса двух женщин.

- Как он упал вот так?

Голос женщины, заговорившей первой, был величественным и гнетущим. Это был голос матери Мужун Ляня, мадам Чжао.

- Я просил тебя позаботиться об этом ребенке и вот как ты справляешься?

Мужун Лянь услышал голос своей матери, и на его лице появилось выражение благоговения и удивления. Маленький кулачок, который собирался постучать в дверь, опустился.

Затем из-за двери раздался робкий голос тети Лин.

- Прошу прощения за мою невнимательность.

- Я не думаю, что ты невнимательна. У тебя просто нет мозгов. Тетя Лин, за те несколько лет, что ты прожила в особняке Ваншу, разве я, хозяйка Чжао, когда-либо издевалась над тобой? Почему ты не пришла доложить мне, когда ребенок получил такую серьезную травму? Думаешь, я бы тебе не помогла?

- Нет, нет, - сказала тетя Лин. - Я не...

Мадам Чжао холодно фыркнула:

- Не оправдывайся. Я знаю, что ты всегда ненавидела меня, все считают меня ревнивой женщиной и злодейкой. Ты исключение?

- Госпожа...

- Хватит. - строго сказала госпожа Чжао. - Я заберу ребенка. Делай свою работу и не трясись у меня перед глазами.

Тетя Лиь не издала ни звука, но за дверью послышался шорох шагов.

Через некоторое время высокий голос мадам Чжао пронзил деревянные стены.

- Что ты делаешь?

Тетя Лин сказала тихим голосом:

- Мадам, пожалуйста, оставьте его мне. Хотя А-Ман всегда создает проблемы, он очень боится незнакомцев. Он не сможет хорошо отдохнуть у вас...

- Я незнакомка?

- Нет...

- Тогда с чего бы ему бояться меня? Я что, собираюсь его съесть или отравить?

- Я не это имела в виду...

- Тогда отпусти! Что тебя беспокоит? Если ты его больше не увидишь, ему будет больно?

- ...

- Тетя Лин, ты знаешь, что я отвечаю за особняк Ваншу, а он - ребенок семьи Ваншу!

Мертвая тишина.

В голове Гу Мана гудело. Он едва мог поверить своим ушам.

Что?

Кто был ребенком в семье Ваншу?

Мадам Чжао... Она, что она имела в виду... О чем она говорит??!

Пока бурлила его кровь, скрипнула дверь хижины. Но в этой иллюзии поражен был не только Гу Ман, Мужун Лянь тоже был ошеломлен. Он, казалось, хотел сбежать, но почему-то замер на месте. Он стоял у двери, не в силах пошевелиться.

Так он столкнулся с мадам Чжао.

- Ах, мама...

Мадам Чжао вышла с бесчувственным Гу Маном. Когда она увидела Мужун Ляня, кровь сошла с ее лица.

- Почему ты здесь?!

Мужун Лянь поднял маленькое бледное лицо и в панике пробормотал матери:

- Я, я...

Но мадам Чжао не позволила Мужун Ляню ответить на вопрос. Внезапно она кое о чем подумала и подняла руку, чтобы остановить голос Мужун Ляня.

Затем она сразу же закрыла дверь, заблокировав линию обзора тети Лин.

Тетя Лин:

- Госпожа...

- Не выходи!

- Госпожа, А-Ман очень робкий... Он всегда боится побеспокоить других...

Тетя Лин знала, что она ее раздражает, и хотя она была смущена, все же продолжала настаивать:

- Вы... Позже, когда вы проверите его рану, не оставляйте его у себя... Я должна...

- Замолчи!

Мадам Чжао захлопнула дверь.

Бум.

Мадам Чжао, похоже, не хотела, чтобы тетя Лин знала, что Мужун Лянь стоит снаружи. Она опустила брови и сказала тихим голосом:

- Иди сюда.

Мужун Лянь стоял неподвижно.

- Подойди сюда!

Мужун Лянь не мог прийти в себя и в страхе посмотрел на свою мать.

- ...

Мадам Чжао тайком выругалась и просто схватила его за одежду. Левой рукой держа Гу Мана, а правой Мужун Ляня, она пошла в свою комнату, не оглядываясь.

Как только она вошла в комнату, мадам Чжао отпустила всех слуг, бросила Гу Мана на кровать и спросила Мужун Ляня:

- Сколько ты слышал?

Мужун Лянь был таким маленьким в то время. Как он мог выиграть эту битву? Он был так напуган, что не мог говорить. Его широко раскрытые глаза наполнились слезами страха.