Смех мужчины пронзил барабанную перепонку, как шип.

- Если я убью его, кто возьмет на себя вину за твою смерть?

- Не волнуйся, твоя смерть не будет мучительной или постыдной, но она будет очень ценной.

- Вперед, сделаем это!

Тени бродивших по лесу убийц вдруг выскочили наружу, и более дюжины заклинателей в черных одеждах выхватили луки и стрелы, встали на вершине елового леса и окружили их, как стая волков.

Их лидером был мужчина в черной накидке с золотой каймой. Он поднялся и встал на вершину самого высокого дерева, луна ярко светила за его спиной.

Гу Ман посмотрел на убийц и хотел поднять руку, чтобы вызвать Юн Е. Но сейчас его тело не могло противостоять черной магии. В этот момент его голова внезапно взорвалась от острой боли, а затем он упал на колени.

Словно сквозь сон, Гу Ман услышал, как убийца в черном сказал:

- Убить Мужун Ляня.

- Стреляйте!

Глава 156.

Воспоминания Мужун Ляня. Часть 1

Черные вороны у берега реки закаркали и выпорхнули из елового леса, махая крыльями. Ветер наполнился сильным запахом крови. Красная кровь медленно стекала из ран Мужун Ляня на щебень под ним.

Атака началась молниеносно и так же быстро закончилась.

Эта группа людей действовала быстро и прошла самую тщательную подготовку. Хотя Гу Ман и Мужун Лянь стояли близко друг к другу, духовные заклинания атаковали только Мужун Ляня и совсем не причинили вреда Гу Ману.

Более того, их смертоносные стрелы были наполнены духовной силой и взрывались в тот момент, когда вонзались в плоть и кровь. Таким образом, хотя в теле Мужун Ляня и не застряли наконечники, оно было продырявлено более чем десять раз.

Он упал не сразу, но кровь вытекала все больше и больше, а боль становилась все сильнее и сильнее. Наконец, он не выдержал и упал на колени, захлебнувшись кровью.

Гу Ман посмотрел на него и в его голове что-то загудело, и как будто взорвалось.

- Му, Мужун...

Мужун Лянь задыхаясь прикрыл самую глубокую рану на груди. Его тонкие губы потеряли кровавый цвет и стали бледнеть со скоростью, заметной невооруженным глазом.

Внезапно человек из группы убийц на верхушке дерева сказал приглушенным голосом:

- Господин, кто-то идет!

- Отступаем!

Пронеслось несколько черных теней. Убийцы исчезли в лесу так же быстро, как и появились.

Мужун Лянь выругался.

- Черт... Сука... Не убегайте...Кхе, кхе, кхе...

С этими словами он выплюнул полный рот крови, пошатнулся и упал на песчаный берег реки. Яркая луна стояла на небе, растекалась кровь. На берегу реки остались только Гу Ман и тяжело раненый Мужун Лянь.

Хотя в памяти Гу Мана было мало хороших воспоминаний, связанных с Мужун Лянем, но когда он действительно увидел Мужун Ляня, лежащего перед ним в крови, что-то в его сердце дрогнуло.

Кончики его пальцев похолодели. Застыв на месте на какое-то время, он внезапно пришел в себя и поспешил проверить раны Мужун Ляня.

При близком рассмотрении, все оказалось еще хуже. Часть его груди была вспорота стрелой с духовной энергией.

Гу Ман инстинктивно хотел прикрыть рану, но это не помогло. Липкое ярко-красное пятно вскоре покрыло всю его ладонь, но кровотечение так и не останавливалось.

- Мужун, Мужун...

Мужун Лянь уже не слышал его. Свет в его глаза начал гаснуть. Он лежал на песчано-каменистой земле, а его грудь быстро вздымалась вверх и вниз, и каждый раз, когда он делал вдох, из него вытекало все больше крови.

Он с трудом повернул свои стеклянные глаза, некоторое время смотрел на Гу Мана, а затем прошептал:

- Ты...

- ...

- Ты... Правда... Ничего... Кхе... Ты... Правда ничего обо мне не помнишь?

Если бы этот вопрос был задан месяц назад, до того, как все восстановленные воспоминания Гу Мана исчезли, он мог бы сказать ему правду.

К сожалению, было слишком поздно.

Гу Ман посмотрел на персиковые глаза Мужун Лянь, которые были такими красивыми, но казались злыми, из-за того, что он родился с приподнятыми радужками.

- По крайней мере... По крайней мере, ты должен...

Мужун Лянь вздохнул и протянул дрожащую руку, словно хотел что-то сделать. Но его раны были такими серьезными, что ему не хватило сил. Он пристально смотрел в лицо Гу Мана, его глаза мерцали чрезвычайно сложным неясным светом. Он открыл рот, и уже собирался продолжить что-то говорить, но изо рта вырвался не звук, а кровь.

Вдалеке в густом лесу приближались голоса и огни.

Бледное лицо Мужун Ляня внезапно вспыхнуло.

Он поднял свою окровавленную руку, собрал тонкий слой сияния, легко коснулся груди Гу Мана, а затем оттолкнул его.

- Беги.

Мужун Лянь был на грани смерти. Его глаза начали терять фокус, но он все еще призывал хриплым и мутным голосом.

- ...Беги... Иначе...

Из рта хлынул еще один глоток крови, голос Мужун Ляня был почти не слышен. Его красивые глаза персикового цвета были широко открыты, и слегка двигались из стороны в сторону, отражая звезды и встревоженное лицо Гу Мана.

Последние бессвязные слова сорвались с окровавленных губ и зубов: "

- ...Просто... я больше не могу это объяснять...

- Мужун Лянь!

- Гу Ман...

Когда его разум помутился, он тихо сказал:

- На самом деле... я... я не...

Прежде чем он закончил говорить, из его рта хлынул поток крови. Рука Мужун Лянь шевельнулась. Он, казалось, хотел наконец сделать что-то в последнюю очередь, но у него больше не было сил. Его рука внезапно упала.

Все это произошло так быстро, что у Гу Мана закружилась голова.

Что Мужун Лянь хотел сказать?

В этот момент из леса с фонарями вышли заклинатели Северной пограничной армии. Когда на них попал свет, командир патрульной группы на мгновение замолчал, а затем фонарь выпал из его руки на берег реки.

Заклинатель потерял голос и сказал:

- Ваншу Цзюнь?!

Свистящий порыв ветра пронесся над берегом реки...

- Ваншу-Цзюня убили!!!

- Схватите убийцу!

- Схватите его!

Гу Ман не собирался бежать, но разве заклинателям было до этого дело?

Внезапно вырвался волшебный свети сильно ударил Гу Мана по спине.

Кто-то крикнул:

- Бейте! Он не должен сбежать!

- Взять его!

Гу Ман в оцепенении упал рядом с Мужун Лянем. Он оказался лицом к тому лицу, сквозь которое никто не мог видеть ——

Это лицо теперь было совершенно бескровным, а персиковые глаза, всегда наполненные насмешкой, были плотно закрыты.

Что Мужун Лянь хотел сказать ему... Мужун Лянь... Что он был за человек...

Гу Ман, потерявший память, понятия не имел, что ему думать. Прежде чем он потерял сознание, он увидел, как его окружила группа людей из лагеря Чилин.

- Ты... Правда... Ничего... Кхе... Ты... Правда ничего обо мне не помнишь?

- По крайней мере... По крайней мере, ты должен...

Что?

Что я должен помнить?

Слова Мужун Ляня, перед тем, как он потерял сознание, были похожи на кошмар, эхом отдающийся в глубинах его сна.

Гу Ман плыл и тонул в бескрайней тьме, когда вдруг из его груди вырвался луч света. Он сел во сне и коснулся своей груди.

Место, откуда исходил свет, было тем местом, куда Мужун Лянь указал пальцем.

Свет становился все ярче. Он непрерывно лился из его сердца. Наконец он превратился в белую бабочку во тьме.

Гу Манга почувствовал какое-то необъяснимое влечение, встал с земли и последовал за белой бабочкой вперед.

Сон становился все глубже и глубже.

Белая бабочка летела впереди, а он вдруг увидел затуманенное и искаженное лицо мадам Чжао.

- Ты такой упрямый! Как ты сможешь унаследовать семейное имущество своего отца и прославить поместье Ваншу?

Сквозь густой туман, он увидел, как к нему подошла служанка особняка Ваншу.

- Маленький господин, уже поздно. Вам нужно поторопиться вернуться в комнату и практиковаться в игре на гуцине. Если вы опоздаете, мадам снова накажет вас.

Он также увидел в глубине тумана юного Мо Си, стоящего на стрельбище с луком и стрелами в руке, в развевающейся на ветру черной мантии с золотыми краями. Вокруг него стояли старейшины с размытыми лицами, которые беспрестанно хвалили его.

Мужун Лянь мрачно наблюдал за ним из-за угла, сжимая в руке том «Письмен Юэ Сю», которые он не любил читать.

Во сне вдруг зазвучали бесчисленные голоса...

Первой была фраза мадам Чжао:

- Ты никогда не сможешь с ним сравниться.

Потом был старейшина Академии:

- Ты всегда уступаешь ему.

Наконец, эти голоса мрачно ухмыльнулись и превратились в разговор Мужун Ляня с самим собой.

- Мужун Лянь, тебе не сравниться с ним.

- Ты просто шут и злодей... Ты даже не можешь решить, что тебе нравится...

- Ты Мужун Лянь? Нет, ты всего лишь тень своего отца... Марионетка! Ха-ха-ха-ха-ха...

Он прошел весь путь.

Постепенно звуки стихли, а свет белой бабочки становился все сильнее и сильнее. Она светилась и мерцала, махая крыльями и постепенно рассеивала бесконечную тьму. Гу Ман увидел вспыхнувший невдалеке луч свет. Сначала от луча исходил звук ветер, а затем, из него постепенно стали появляться лепестки и еще больше духовных бабочек.

Он пошел вперед к этому свету.

Он слышал детский голос Мужун Ляня, мягко доносившийся из глубины этой белизны:

-Это ты...

Гу Ман не ответил, и бабочка, танцующая впереди, внезапно превратилась в нечеткую тень.

Маленький Мужун Лянь стоял в белом свете и оглядывался на него.

- Это ты...

Почти сразу же, как он произнес эти слова, вспыхнул яркий свет. Гу Ман закрыл глаза. Через некоторое время он услышал звон ветряного колокольчика, свисающего с карниза.

Ласковый голос говорил:

- Мужун-гунцзы, пожалуйста, внимательно посмотрите на коробку с десертами, которую вы хотите. Если вам ничего не понравится, я попрошу мастера-кондитера вернуть ее и немедленно приготовить все заново.

Гу Ман медленно открыл глаза.

Сон изменился.

Перед ним было красно-золотое здание. Зал был полон камелий размером с чашу. Большинство слуг были простыми толстыми женщинами лет сорока-пятидесяти, одетыми в зеленые платья из грубого сукна с цветочным орнаментом, которые суетились туда-сюда по залу.