Самнер окончил Бостонский латинский колледж в лучшем классе, что обеспечило ему гарантированное поступление и стипендию в Гарвардский колледж. " У меня не было никакой общественной жизни. У меня не было друзей", - писал он. "Я знал, что любая девушка, с которой я встречался, была бы недостаточно хороша для моей матери".
В Гарварде он " постоянно учился". Всего за два года он набрал достаточное количество кредитов, чтобы закончить университет. Он прекрасно знал языки, овладел сложным японским, а в 1943 г., еще до окончания университета, поступил на военную службу, чтобы помочь взломать японские коды. В конце концов Гарвард присудил ему диплом (хотя он не выполнил требования о четырехлетнем проживании), и он поступил в Гарвардскую школу права. В следующем году, в двадцать четыре года, он женился на Филлис Рафаэль, белокурой и бойкой дочери преуспевающего владельца универмага, с которой Самнер познакомился на танцах в храме (несмотря на то, что ее богатая семья смотрела на Редстоунов свысока). Их сын, Брент, родился в 1951 году, а Шари - в 1954-м. Самнер присоединился к семейному кинобизнесу и безжалостно переиграл своего брата в борьбе за контроль над ним. Начиная с 1960-х годов он преобразовал "драйв-ин" в сеть кинотеатров, построив на месте "драйв-инов" в пригородах многозальные крытые кинотеатры. Самнер ввел в обиход слово "мультиплекс". Он обладал огромными знаниями в области кинопроката и был одержим продажей билетов в своих кинотеатрах. Он знал каждый фильм, идущий на каждом экране, и запоминал кассовые сборы за выходные дни.
Он был микроменеджером, и мало что ускользало от его внимания. Когда в кинотеатре National Amusements в Давенпорте (штат Айова, население 100 тыс. человек) открылся сеанс "Челюстей", он лично написал редактору газеты Quad-City Times, чтобы похвалить рецензию газеты на блокбастер с акулами как необычайно "проницательную" и "блестящую киносъемку".
Формирующим опытом взрослой жизни Самнера стал пожар, произошедший в марте 1979 г. во время его пребывания в отеле Copley Plaza, в котором он когда-то жил с родителями. Когда огонь бушевал за пределами его номера, Самнер выбрался через окно и повис на карнизе, когда пламя охватило его руку и кисть изнутри оконной рамы . " Боль была мучительной, но я не хотел ее отпускать", - написал он в своей автобиографии. После спасения с карниза пожарной машиной Самнеру потребовалась шестидесятичасовая операция в Массачусетской больнице общего профиля. Уже тогда его правая рука была навсегда деформирована и представляла собой не более чем шишковатую клешню.
В своей книге Самнер утверждал, что пережитая смерть ничуть не изменила его: он всегда был яростно нацелен на успех, а " воля к победе - это воля к выживанию". Однако другие заметили в нем растущее чувство непобедимости. После пожара его амбиции расширились. Его малоизвестная сеть National Amusements начала скупать крупные пакеты акций крупнейших развлекательных компаний: Twentieth Century Fox, Warner Communications, MGM Films, Columbia Pictures и Time, Inc. В 1980-х годах появились финансируемые Майклом Милкеном корпоративные рейдеры, и Самнер пополнил их ряды.
Его оппоненты постоянно недооценивали его деловую хватку и яростную решимость. Руководство компании Viacom, выставившее его на торги в 1987 г., принижало его как провинциального бостонского театрального оператора. Это впечатление усилилось, когда Самнер явился в нью-йоркскую штаб-квартиру Viacom в спортивной куртке, которую он только что купил в сети магазинов скидок Filene's Basement, причем на ней еще оставались бирки.
В 1994 г., когда он боролся с медиа-титаном Барри Диллером за приобретение Paramount Communications, он проигнорировал финансовые прогнозы своих банкиров и сказал финансовому директору Viacom Тому Дули: " Я просто хочу победить Барри. Делайте то, что мы должны сделать, чтобы победить". В 2000 году Viacom заплатил за CBS 40 млрд. долл. Благодаря растущей популярности кабельного телевидения стоимость активов Самнера резко возросла. В октябре 2000 года Forbes оценил его состояние в 14 млрд. долл.
В свои семьдесят семь лет Самнер Редстоун стал полноправным голливудским магнатом. В 2012 году он получил звезду на голливудской Аллее славы. Но для вечно целеустремленного Самнера этого было недостаточно. Он неоднократно говорил директору по коммуникациям Viacom Карлу Фолте, что хочет попасть на обложку журнала Time.
В драматическом рассказе Самнера о его побеге из Copley Plaza упоминается его давняя любовница и спутница Дельса Винер, , которая вышла из окна отеля раньше него и осталась практически невредимой.
По крайней мере, в те дни Самнер был сдержан. В книге "Страсть к победе" он прославлял свою преданность семье. Филлис сопровождала его на такие громкие мероприятия, как вручение премии "Оскар", даже когда он вел параллельную жизнь с Вайнер (после развода она перестала называть ее "э"). Он купил ей дом и часто останавливался у нее в пригороде Линкольна, штат Массачусетс. Хотя он по-прежнему находил время, чтобы сводить свою дочь Шари на мороженое, от Шари вряд ли могло ускользнуть, что ее отец часто отсутствовал. Филлис терпела все это до определенного момента. Дважды она подавала на Самнера в суд на развод - в 1984 и 1993 годах. Филлис обладала проницательным чувством времени и выдвигала свои угрозы как раз тогда, когда Самнер намечал новые цели для поглощения. Оба раза он убеждал ее отказаться от исков, опасаясь, что она потребует половину его активов и тем самым вынудит его развалить растущую империю.
Но когда в 1999 г. в таблоидах появились сообщения о романе с Кристин Питерс, Филлис подверглась публичному унижению. Питерс, блондинка с выдающимися скулами, была бывшей моделью и бывшей женой голливудского продюсера и бывшего парикмахера Джона Питерса, хотя пара разошлась всего через два месяца после свадьбы. Кристина работала на близкого друга Самнера продюсера Роберта Эванса, который и познакомил ее с Самнером. Эванс, отъявленный бабник и сибарит, был не только другом Самнера, но и имел выгодное продюсерское соглашение с компанией Paramount Pictures, принадлежащей Viacom. Вскоре после знакомства Самнер и Питерс были замечены папарацци, отдыхавшими вместе на Сардинии. Филлис наняла частного детектива, который добыл фотографии Самнера и Питерса, держащихся за руки в Париже после в знаменитом ресторане La Tour d'Argent. После того как газета New York Post, принадлежащая Руперту Мердоку, поместила на своей первой полосе фотографии этой пары, Самнер впал в ярость, свидетелями которой стали руководители компании Viacom. Используя красочные, даже по меркам Самнера, ругательства, он обвинил своего конкурента - медиа-магната Мердока, будучи уверенным, что именно он стоит за позорной рекламой. (На самом деле газета Post купила фотографии у фотографа, работавшего на Филлис).
Вооружившись доказательствами неверности Самнера, Филлис подала на развод, сославшись на "супружескую измену" и "жестокое и необычное обращение". Она потребовала половину его состояния, долю, на которую она имела право по законам штата Массачусетс. На этот раз Филлис не отступила, и ее адвокаты приступили к длительным переговорам. Раздосадованный Самнер заявил своей дочери Шари, что больше никогда не женится.
Роман с Питерсом также привел к разрыву длительных отношений Самнера с Вайнер, которой сейчас уже за семьдесят. Она тоже почувствовала себя предательницей, прочитав материалы таблоидов. Тем не менее, Самнер до конца жизни посылал ей на день рождения огромные букеты цветов.
Несмотря на клятву никогда больше не жениться, Самнер сделал предложение руки и сердца Питерс почти сразу после развода с Филлис. Она отказалась. " Я просто не представляла себя замужем за ним, потому что он был таким требовательным и добивался своего во всем", - писала она позже в очерке для Hollywood Reporter. Ее отказ привел его в ярость. Он надиктовал и отправил ей по факсу письмо, в котором заявил, что ненавидит ее, но, как это было типично для его вспышек, через неделю он уже умолял ее о дружбе. Питерс рассказала, что их последующие платонические отношения продолжались в течение восемнадцати лет, несмотря на его публичную "грубость" - " ему запретили посещать все рестораны в Лос-Анджелесе" - , включая инцидент на Гавайях, когда Самнер вызвал к себе повара, а затем бросил в него свой стейк, утверждая, что он пережарен.
"Почему вы так жестоки к людям?" Peters asked.
"Мне все равно", - ответил он. " Я все равно попаду в ад".
Питерс потакал ему и продолжал обедать с ним за его обычным столиком в отеле Bel-Air.
С его состоянием в 14 млрд. долл. и контролем над кино- и телестудиями не было недостатка в женщинах, желающих и даже жаждущих встречаться с Самнером, маловероятным лотарио в любом возрасте, тем более после восьмидесяти. Его рост составлял шесть футов, густые волнистые рыжевато-русые волосы, пожалуй, были его лучшей чертой, но теперь он красил их в разные оттенки розового (один из его советников был свидетелем того, как Самнер сам наносил краску в ванной комнате своей квартиры в отеле Carlyle). У него был слабый подбородок и округлые скулы. Несмотря на то, что он занимался с тренером и был помешан на антиоксидантах и витаминах, его телосложение было грушевидным. Он носил немодные широкие, вычурные галстуки, часто дополняя их черной или темной рубашкой.
Это не помешало Герцер завязать с ним роман. Когда они с Самнером познакомились, она брала уроки тенниса в поместье Эванса. Герцер родилась в Аргентине и была натурализованной американской гражданкой. Ее семья, видимо, была достаточно обеспеченной: она получила образование во Франции и владела несколькими языками. Она уже пережила горький развод и как минимум один роман, у нее было трое детей: двое - Брайан и Кристина - от бывшего мужа, Эрика Чамчума, выходца из богатой ливанской семьи, проживающей в Нигерии, и третья - Катрин - от своего тогдашнего бойфренда Ларри Хэнсела, основателя линии подростковой одежды Rampage. Эти отношения прекратились после того, как Хэнсел обратился в суд и получил запретительный судебный приказ против Херцер "на основании утверждений о том, что она физически напала на него в присутствии их дочери".