Дауман вполне мог стремиться к подобной автономии. Шари, например, обвиняла Даумана в том, что он способствовал переезду ее отца на Западное побережье, который она рассматривала как попытку отдалить Самнера как от дочери, так и от штаб-квартиры Viacom, тем самым закрепив контроль Даумана.

 

В 2006 году Самнер согласился сотрудничать с журналом Vanity Fair. Мунвс был привлечен к работе, чтобы превозносить достоинства новой жены Самнера: " Без сомнения, Пола открывает лучшие стороны Самнера Редстоуна. Пола не принимает от него никаких порицаний. Она говорит: "Самнер, веди себя хорошо". Не знаю, правда ли это, но я слышал, что она ставит ему минусы, если он плохо себя ведет. У него балльная система".

Но гораздо большее внимание в статье привлекло нелицеприятное изображение Самнера в возрасте 83 лет: "Он выглядит хрупким, у него бывают моменты, когда он теряет ход мыслей, повторяет истории и просит повторить вопрос или два", - писал репортер Брайан Барроу. Хуже того, в конце интервью Самнер поднялся, чтобы пожать руку репортеру, наклонился на один бок и упал.

Всего несколько месяцев спустя голливудская писательница Никки Финке сообщила о вспышке гнева между Самнером и Полой на глазах у многочисленных зрителей на премьере фильма Paramount "Звездная пыль", после чего Самнер "сорвался" в ресторан Dan Tana's - тусовку знаменитостей, где он когда-то ухаживал за Мануэлой Херцер. Вскоре Самнер снова стал ухаживать за Кристин Питерс, , у которой теперь был продюсерский контракт с CBS. И Герцер тоже вернулась на сцену. Самнер доверился обеим женщинам, сказав Герцер, что его отношения с Полой "ужасны", а Питерс - что "я так несчастлива".

Вскоре в СМИ разразилась буря по поводу другого инцидента. После того как Том Круз появился на "Шоу Опры Уинфри" и признался в безграничной любви к своей беременной подруге, актрисе Кэти Холмс, Пола высказала Самнеру свои возражения по поводу поведения Круза. Вскоре Самнер выселил голливудскую звезду из бывшей квартиры Люсиль Болл на территории Paramount и разорвал с ним четырнадцатилетние отношения. Значительная часть публичных выступлений вокруг этой новости была нелестной для Самнер. "Редстоун считает абсурдным поднимать вопрос о поведении Круза, как он это сделал", - писал Финке. "Боже мой, Самнер сам в течение многих лет открыто приставал к одной из своих подружек-продюсеров", - имея в виду Питерс. "А Редстоун смотрел сквозь пальцы, когда Лес Мунвс вступил в длительную адюльтерную связь с сотрудницей Джули Чен, а затем женился на ней, бросив при этом свою жену. И все это - нарушения стольких корпоративных кодексов поведения, что я не думаю, что смогу сосчитать столько".

Но вскоре Пола исчезла из жизни Самнера. Сославшись на обычные непримиримые разногласия, Самнер подал на развод с Полой в октябре 2008 года. В своих публичных выступлениях он был любезен с ней, отмечая, что финансовые условия их развода намного превышают все, что было предусмотрено брачным контрактом, и говорил, что они останутся компаньонами. Он купил ей дом в Беверли-Хиллз стоимостью 4 млн. долларов и квартиру во Флориде стоимостью 2,6 млн. долларов.

ЭПИЗОД 2.

"Самнер в юбке"

Никто не был удивлен внезапной женитьбой Самнера на Поле больше, чем Шари, учитывая клятву Самнера никогда больше не жениться. Но если это устраивало ее отца, значит, так тому и быть, даже если Пола была на восемь лет моложе ее новой падчерицы.

Оба ребенка Самнера изначально начали самостоятельную карьеру, далекую от семейной сети кинотеатров и все более амбициозных приобретений отца в области СМИ и развлечений. Как и их отец, оба получили юридические дипломы: Брент - в Сиракузском университете в 1976 г., после того как пошел по стопам отца в Гарвард; Шари - в Бостонском университете в 1978 г. после окончания Тафтса. Брент стал прокурором в Бостоне, а Шари присоединилась к юридической фирме, где занималась корпоративным, трастовым и имущественным правом, а также уголовным правом до рождения третьего ребенка в 1987 году.

Однако это не означало, что они могли полностью избавиться от империи своего отца, поскольку каждый из них владел одной шестой частью National Amusements в соответствии с трастовым соглашением, заключенным при разводе их родителей. Кроме того, муж Шари, Айра А. Корфф, который был одновременно юристом и ортодоксальным раввином, происходившим из выдающейся линии евреев-хасидов, стал членом National Amusements после их свадьбы в 1980 году. Самнер, который все больше занимался компанией Viacom, счел, что участие члена семьи в управлении National Amusements было для него успокаивающим. Впоследствии Корфф был назначен президентом компании.

По общему мнению, Корф был эффективным президентом National Amusements. Под его руководством компания успешно осуществила первую международную экспансию в Великобританию. В отличие от вспыльчивого Самнера, который ругался, кричал на сотрудников на совещаниях и неоднократно увольнял их (только для того, чтобы на следующий день смириться), Корф был спокойным и уравновешенным. Но к концу 1980-х гг. его выдающееся еврейское происхождение стало тяготить его. Он становился все более духовным, его меньше интересовали доходы от фильмов и сделки по аренде. Он отрастил бороду, оделся в черное и стал называться Ицхаком Ахароном Корфом, больше не Ира. Они с Шари развелись в 1992 году, в том же году Корф купил еженедельник The Jewish Advocate и стал его издателем. По словам Самнера, развод никак не повлиял на его близкие отношения с Корфом, который, в конце концов, все еще был отцом его внуков. Самнер убедил Корфа остаться в National Amusements в более ограниченной роли, и хотя в 1994 г. Корф ушел с поста президента, он оставался в штате компании в качестве консультанта до 2009 г.

Самнер периодически уговаривал своих детей присоединиться к семейному бизнесу на полный рабочий день, намекая на то, что один из них или оба когда-нибудь сменят его на посту генерального директора и председателя совета директоров. Брент в конце концов согласился и в 1992 г. вошел в состав совета директоров National Amusements, но Шари, похоже, была более решительно настроена на сохранение дистанции. Даже после ухода из юридической фирмы, чтобы сосредоточиться на растущей семье, она получила степень магистра социальной работы, предвкушая смену профессии.

Но после развода, став матерью-одиночкой, Шари нуждалась хотя бы в частичной занятости. Ее отец вмешался и сказал, что она может работать в National Amusements два дня в неделю. Он также предложил ей места в советах директоров компаний Viacom и CBS. Она отказалась, но он продолжал настаивать, "подталкивая ее" к вступлению, как она это описывает. В конце концов, в 1994 г. она сдалась, вошла в советы директоров и заняла должность вице-президента по корпоративной стратегии в National Amusements. Она расширила сеть на рынках, где уже доминировала, помогла выйти на новые рынки в России и Южной Америке, а также противостояла растущему вызову домашних развлечений через Интернет, модернизируя кинотеатры и внедряя такие элементы роскоши, как изысканные блюда, коктейли и парковки. Это было радикальным изменением, поскольку в течение десятилетий основное внимание в театральном бизнесе уделялось тому, чтобы посетители как можно быстрее и эффективнее проходили в зал. Теперь же Шари хотела, чтобы они задерживались в мультиплексах и тратили больше денег.

Шари была убеждена, что перемены неизбежны, поэтому лучше опередить их. Она также не испытывала особой привязанности к существующему положению вещей, возможно, потому, что отец никогда не позволял ей смириться с ним.

Самнер был в восторге, заявив в интервью Forbes в 2002 году: " Никто в индустрии развлечений не поднимается так быстро, как Шари", и даже сравнил ее с собой: "Это как отец и как дочь: У нее нет серьезных недостатков. Она отличная бизнес-леди".

Самнер не упомянул о Бренте. В начале того же года Самнер попытался выкупить доли Брента и Шари в National Amusements в рамках своей попытки сохранить контроль над компанией после развода с Филлис. Чтобы заручиться поддержкой Шари, он предложил ей более значительную роль в своих компаниях и даже пообещал назвать ее своей преемницей. Шари в принципе согласилась, но Брент отказался продавать свою долю и встал на сторону матери при разводе. Хотя Брент по-прежнему являлся директором и Viacom, и National Amusements, его обязанности в этих компаниях сократились. Брент утверждал, что отец так и не простил его и в отместку отодвинул на второй план.

Шари, а не Брент, была назначена преемником Самнера на посту председателя совета директоров в 2002 г., а год спустя Самнер сместил Брента с поста директора Viacom. Он пригрозил исключить его и из совета директоров National Amusements.

Последней каплей стало заседание совета директоров Viacom, на котором Брент выступал с докладом о своих планах в отношении Showtime, кабельной сети премиум-класса Viacom. Самнер разразился потоком ругательств и критики, унижая Брента, а Шари и другие директора в ужасе молчали. Брент ушел с совещания и больше не возвращался. Вместе с семьей он переехал на ранчо площадью 625 акров в Колорадо. Тем не менее, компания National Amusements продолжала выплачивать ему более 1 млн. долл. в год. (Зарплата была ему необходима, поскольку его миноритарная доля в бизнесе была неликвидной и не приносила дивидендов).

Но это не означало, что положение Шари было настолько надежным. Вооруженная новым статусом наследницы Самнера, Шари стала более открыто высказывать свое мнение, даже претендуя на то, чтобы говорить с посторонними людьми от имени Viacom. Это вызвало вспышки ярости со стороны Самнера, многие из которых были засвидетельствованы руководством Viacom, и в которых он гневно осуждал самонадеянность своей дочери. Он заявил, что, хотя она может сменить его на посту председателя совета директоров, он не собирается передавать ей свой другой титул - главного исполнительного директора - и реальную власть, которая к нему прилагается. Через два года после развода журналистка New York Times Лора Рич спросила Самнера, планирует ли он назвать Шари своим преемником на посту генерального директора.