— Я и так еду туда.

— Где вы находитесь?

— В четырёх днях пути.

— Ближайший город или поселение?

— Отон.

— Я отправлю туда пространственного мага, он заберёт вас порталом. Когда вы там будете?

— Через три часа. Простите, верховный…

— Не сейчас. У меня мало времени. У него мало времени… Я буду ждать вас в замке через четыре часа, — Сонен сбросил связь, а Эри всё продолжал пялиться на гладкую зеркальную поверхность.

Ники умирает? Его котёнок умирает?! Нет, этого не может быть… Почему?!

Глава 22. Я не уйду

Едва переступив порог замка, Эри увидел верховного мага — тот ссутулившись сидел прямо на ступенях. Сонен поднял измученный взгляд и встал с явным усилием.

— Спасибо, что прибыли так быстро.

— Где он? — спросил Эри, подходя ближе.

— В своей комнате. Он уже неделю не встаёт с постели — не может…

— Я могу его увидеть?

— Конечно, но… Нилеки в плохом состоянии, и последние дни редко приходит в сознание, — Сонен медленно поднимался по лестнице, и Эри, подрагивая от нетерпения, следовал за ним.

— Расскажите мне, — попросил парень. — В чём заключается это проклятье? Почему оно убивает Ники?

— Вы звали его так? Ники? — мужчина мельком взглянул на него. — Мне рассказал о вас Марн, и о том, что вы странствовали вместе с сыном. А ещё он сказал, что Нилеки не говорил вам, кто он, но когда я связался с вами, вы уже знали. Ники всё-таки рассказал?

— Нет. Терла.

Сонен печально усмехнулся.

— Ну конечно... Вы разошлись?

— Что?

— Расстались? Поругались? Или он просто уехал, когда понял, что проклятье проснулось и убивает его?

— Нет, я… Это я оставил его.

— Тогда почему откликнулись на мою просьбу?

— Потому что он дорог мне. И я ехал сюда, к нему, ещё до вашей просьбы. Простите, верховный, но вы не ответили.

— Если бы я знал, как бороться с этим проклятьем, мой сын сейчас бы не умирал. Мы пришли.

Эри огляделся: они оказались в правом крыле замка. Ему прежде не доводилось бывать в этой части резиденции, и не удивительно — здесь находились жилые комнаты членов совета, верховного и приближённых к ним магов и родственников. Закрытый сектор занимал всё правое крыло, но в этом ответвлении коридора было всего несколько дверей, и стояла гнетущая тишина.

Сонен открыл ближайшую из дверей и пропустил Эри вперёд. Первое, что заклинатель почувствовал, войдя — невыносимую духоту и жар от полыхающего камина. Большая просторная комната: стол по центру, диван и два кресла рядом, ещё одно чуть дальше, придвинутое к широкой кровати, расположенной у окна.

Эри наконец увидел того, к кому так стремился. Ники лежал среди подушек, укрытый двумя толстыми одеялами. Эри поражённо замер. Неужели за месяц с небольшим, что они не виделись, человек может превратиться в это?! Бледное, измождённое лицо, заострившиеся скулы, глубокие тени оттеняли беспокойно подрагивающие веки... Кажется, даже кожа истончилась и тонкой пергаментной плёнкой покрывала едва ли не скелет. Эри выдохнул и подошёл ближе. Почувствовав его, на подушке зашевелилась серая ящерка, которую Эри сначала и не заметил. Он вновь замер, потрясённо разглядывая спящего Ники, пока плечо не сжала чужая рука. Заклинатель в недоумении обернулся к верховному.

— Почему? — выдохнул он. — Ведь Ники был здоров, когда я видел его в последний раз. Он был… — Эри замолчал и снова с болью посмотрел на истощённого мальчишку в постели. — Когда вы связались со мной, сказали, что вам нужна помощь. Какая именно? Что я могу сделать?

— Пройти обряд пары. Мы не можем спасти его: перепробовали сотни способов, и ничто не помогает. После обряда есть шанс, что он переродится. Марн предположил, что вы, Эринс, согласитесь. Я дам вам время подумать до завтрашнего утра, а пока можете занять соседнюю комнату. Ваши вещи вскоре принесут туда.

— Я могу остаться с ним?

Сонен с сомнением глянул на сына, но после недолгого молчания всё же согласно кивнул, а затем вышел из комнаты. Эри опустился в кресло у постели и всё продолжал и продолжал смотреть на Ники. Это проклятье буквально высосало юношу. И верховный говорит, что ничто не может ему помочь. Перерождение, да? Слабая надежда. Может, переродится, а может и нет. А если повезёт, и всё же да, Ники может никогда не вспомнить, кем был прежде, а может и вовсе сойти с ума. Насколько Эри помнил из того, что они проходили в академии, последний перерождённый – Висмут — повредился рассудком, когда воспоминания стали возвращаться к нему, и после этого прожил недолго. И это их единственная надежда? Без всяких гарантий, только «возможно и если»?

Ники едва слышно застонал, и Эри придвинулся ближе. О чём тут думать? Конечно же он согласен. Он согласен на что угодно, даже если надежда спасти жизнь Ники столь призрачна. Голова шла кругом, мысли путались и сбивались... Не может быть, этого просто не может быть! Хотелось подхватить тонкое тельце, закутанное в кокон одеял, прижать к себе и не отпускать, спрятать от насмешливой судьбы у себя под рёбрами, защитить от всего и всех и... было до холодного, липкого пота страшно коснуться тонкой ладошки, ведь тогда эта жуткая картина обретёт реальность. Тогда это хрупкое тело окончательно истончится, рассыпется прахом прямо в его руках...

Эри сам не заметил сколько просидел так и, наверное, сидел бы и дальше, если бы не тихий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошёл целитель Марн и принёс поднос с небольшим чайником и тарелкой, наполненной снедью.

— Я принёс тебе поесть, Эринс. Слышал, ты прибыл больше часа назад, но так и не вышел из комнаты.

— Я… — Эри поднялся. — Спасибо вам, но я бы сначала ополоснулся и переоделся. Я двое суток провёл в дороге, до того, как со мной связался верховный. Не подскажите, где я могу?..

— Для тебя подготовили соседнюю комнату. Твои вещи уже там, вода подаётся магически, так что слуги не понадобятся.

— Спасибо. Вы посидите с ним? Это не займёт больше получаса.

— Конечно, посижу, иди.

Эри управился куда быстрее, чем говорил, и вскоре вернулся в комнату Ники, поспешно накинув лёгкую рубаху и льняные свободные штаны — здесь было слишком жарко. Марн сидел в кресле, но не у кровати, а у стола, помешивая в кружке отвар из трав.

— Если Нилеки очнётся, напои его этим, — сказал мужчина вставая.

— Конечно. А еда? — Эри бросил взгляд на тарелку, где лежали аппетитные ломтики мясной нарезки и запечённая картошка, вот только вряд ли больному такое полезно. — Я не вижу ничего подходящего.

— Он больше не ест, Эринс. Его желудок отторгает любую пищу.

— Магистр, там, в Сивире, почему вы не рассказали мне, кто он?

— Потому что Нилеки попросил меня.

— А вы не думали, что мне нужно знать?

— Думал, и даже посоветовал ему сказать тебе правду. А ты помнишь, что я говорил тебе тогда? Он не такой, каким его считают.

— Спасибо, это я уже и сам понял.

— Не уверен. Знаешь, как я был удивлён, увидев его рядом с тобой? У Нилеки нет друзей или приятелей, он вообще ни с кем не сближается. Практически все маги сторонятся его, и он платит им тем же, но ты… с тобой он хотел общаться, пытался научиться. Для кого-то это может показаться обыденностью — подумаешь, поддерживать беседу и добродушно улыбаться, но для него это по-настоящему непросто, и, встретив тебя, он старался.

— Его внешность, это тоже часть проклятья? — задумчиво спросил Эри, снова присаживаясь возле постели.

— Нет, это результат наших попыток снять его, и мы думали, что смогли обмануть проклятье. Нилеки не должен был дожить и до двадцати, но, как видишь, ему скоро исполнится тридцать пять, — целитель вздохнул. — Исполнилось бы, теперь уже вряд ли. Что ж, я пойду. Моя комната последняя в этом коридоре — серая дверь. Если что-то случится, хоть что-нибудь, сразу приходи за мной. Покои Сонена напротив.

— Я согласен, — бросил Эри, когда мужчина уже покидал комнату.

— Я и не сомневался.

После ухода целителя Эри поел, а потом взял первую попавшуюся книгу с полки Ники и, аккуратно присев на кровать, стал читать, каждые несколько минут бросая взгляд на бледное лицо. Так это то, что нравится Ники? «Сказания Гангоры» — истории о доблестных рыцарях и влюблённых девицах? А где же его любимые мрачные истории?

Эри просидел так несколько часов и, кажется, даже задремал ненадолго. Ближе к ночи Ники стал беспокойно вздрагивать и ёрзать, а после и вовсе, с явным усилием, открыл глаза. В первые пару минут расфокусированный взгляд скользил вокруг, но когда в поле зрения попал заклинатель, на бледных, пересохших губах появилось слабое подобие улыбки.

— Эри, — едва слышно пискнул Ники и протянул тонкую подрагивающую ладошку.

Эри бережно сжал ледяные пальчики. Так вот почему в комнате так сильно натоплено. Он и раньше замечал, что временами у Ники холодели руки, но настолько…

— Котёнок, тебе нужно выпить отвар, — Эри потянулся к тумбе, где целитель оставил кружку, но мальчишка вцепился в его ладонь, если это можно так назвать, с учётом тех ничтожных крох сил, что у него остались.

— Не уходи… — жалобно позвал он слабым, надтреснутым голосом. — Прошу, не уходи. Ты всегда такой тёплый, даже во сне.

Он думает, что это нереально?

— Ники, ты не спишь.

— Конечно, сплю, иначе тебя бы здесь не было.

Эри не стал спорить — не в том состоянии, в котором сейчас находился Ники… Он всё-таки дотянулся до кружки и, приподняв взлохмаченную голову, поднёс к пересохшим губам.

— Пей.

Ники послушно глотал, но осилил только половину, после чего упрямо отвернулся и пробормотал:

— Не могу больше. — Эри снова взял его ладонь, и Ники с облегчением выдохнул: — Согрей. Пожалуйста, Эри, согрей меня. Так холодно… — он сделал попытку потянуться к парню, но тот остановил его, вновь укладывая на подушки, лёг рядом и, забравшись под одеяла, бережно обнял.

Боги, какой же он ледяной и невероятно уязвимый сейчас: сожми чуть сильнее и раздавишь хрупкие кости.