Юноша спрятал лицо в ладонях и приглушённо застонал. Это что, такая шутка судьбы? Тут даже думать долго не надо, чтобы понять! Ему стало лучше! Конечно, он всё ещё был безумно слаб и истощён, но с появлением Эри его состояние улучшилось. И отец с Марном тоже наверняка уже это поняли. Проклятье каким-то образом связало Ники с Эри, и он не умирает, пока парень рядом. Так вот почему заклинатель здесь: его заставил отец? Ники осторожно толкнул парня в плечо, и тот сразу же проснулся.

— Котёнок… — сонно пробормотал он, — Ты как?

— О, ты знаешь как, не так ли? Вставай и проваливай.

— Ники, ты чего?

Юноша поднял руку и, используя магию воздуха, слабым потоком скинул парня с постели.

— Ну, ты!.. — Эри поднялся и недовольно уставился на него. — Знаешь же, что я не могу поставить щит, и используешь против меня магию?! Ты не выспался, что ли?

— Зачем ты здесь? Из жалости? Благородный порыв, чувство долга или мой отец вынудил? Может, мне спасибо сказать? Мне этого не надо! Я не этого хотел, не так… — на глаза навернулись слёзы, и Ники отвернулся. Ещё плакать перед ним не хватало. Ему нужен был Эри, нужен и сейчас, но он хотел его любви, а не вот этого!

— Ох, котёнок, ты не прав, — парень присел на край постели. — Я ведь тебя лю…

— Не смей этого говорить! Не смей врать о таком!

— Я не…

— Ты сказал, что любишь другого, что у тебя есть маг, с которым ты хочешь быть — так иди к нему! Просто убирайся и оставь меня: моя смерть — не твоя проблема.

— Глупый котёнок, — Эри резко потянулся к нему и прижал к себе. У Ники не было сил, чтобы оттолкнуть его, а оказавшись в тёплых крепких руках, и не хотелось. Хотелось уткнуться в грудь, вдохнуть родной запах и разреветься, и умолять не оставлять его…

— Во-первых, я сказал не так, но это не важно, потому что я солгал. Я солгал тебе, Ники, чтобы ты отпустил меня, чтобы не пошёл за мной.

— Зачем? — пропищал юноша.

— Потому что я испугался! Там, в монастыре, когда ты попал в руки чокнутого самоучки, я испугался. Потому что я считал тебя обычным человеком, потому что думал, что тебе не место рядом со мной, что ты будешь в опасности, что очередной демон на нашем пути, рано или поздно, может свернуть тебе шею, а у меня недостаточно сил, чтобы защитить тебя!

— Когда это я просил тебя о защите? С демонами я и сам вполне справляюсь.

— А мне-то откуда было это знать?! Ты должен был сказать мне правду, котёнок. Ты обязан был сказать мне, и никого расставания никогда бы не было, и ты сейчас не был бы в таком состоянии.

Ники всё-таки не смог сдержать слёз, а сердце заполошенно билось в груди. Как же он хотел верить ему…

— Мне было больно, — прошептал он. — Ты бросил меня и сделал так больно…

— Прости! Прости меня, Ники, я такой идиот. Мне тоже было больно, я стоял там, за дверью, и сердце разрывалось на части от твоих слёз. Прости меня, милый, я больше никогда не оставлю тебя. Там, в Караме, когда ты появился посреди ночи и исчез на утро — я искал тебя. Я хотел всё исправить, хотел вернуть тебя, увешать защитными амулетами, если понадобится, но вернуть. Я обыскал весь город, но не нашёл, а ты, оказывается, был под самым носом, жил в соседней комнате и прятался от меня под своей маской, ещё и записку отдал мне сам. Когда я узнал, кто ты, хотел сразу же отправиться к тебе, но мне уже пришло новое задание и пришлось поехать. Потом мне сказали, что ты в Ларвии, и уже на пути к тебе со мной связался Сонен. И что я увидел приехав? Тебя, едва дышащего, измождённого настолько, что не в силах подняться с постели, бледного и ледяного как смерть! Ники, ты нужен мне, потому что я люблю тебя.

Юноша выдохнул и уткнулся в плечо Эри… Его Эри. Даже если это искусная ложь, Ники отчаянно хотел верить. Он будет верить! Постарается, иначе его по-настоящему убьёт... не проклятье, нет, а это, разъедающее душу чувство.

— Если бы я рассказал, ты бы принял меня? Ты же ненавидел Нилеки…

— Я не сказал бы, что ненавидел. Наверное, сначала я бы разозлился, да я и разозлился, когда Терла сказала. Неприятно чувствовать себя слепым дураком. Хотел прижать тебя, сорвать эту проклятую маску и столько всего высказать, но, Ники, потом злость ушла. Мне было сложно понять странного парня под маской и осознать, что он это ты — мой котёнок — но, хорошенько подумав и сравнив… Нилеки или Ники — это всё равно ты, и я хочу быть с тобой.

Сильные руки бережно поглаживали его спину, и Ники их чувствовал каждой своей частичкой. Он вжимался в тёплое, идеальное тело, слушая уверенные голос, и думал только об одном: «Я хочу быть с тобой! Я люблю тебя… Я так люблю, что мне трудно дышать без тебя...»

Кажется, они просидели так, в обнимку, не менее получаса, пока пустой, измученный желудок Ники не дал о себе знать. Эри принёс со стола еду, и юноша с жадностью поглощал её, но, конечно же, не смог бы съесть всё, что так щедро наложил повар, так что завтракали они вдвоём.

— Ты можешь позвать моего отца? Я хочу помыться, — попросил Ники, когда Эри собрал посуду и уже открывал дверь, собираясь отнести её вниз.

— Зачем отца? — не понял он.

— Мне, конечно, лучше, но я даже до ванны сам не доберусь.

— А я для чего? — Ники отвернулся. Эри, правда, не понимает, почему он не хочет его помощи? — Котёнок?

— Я не хочу, что бы ты смотрел на меня, такого. Я и в обычное-то время не слишком привлекателен, а сейчас…

— И кто сказал тебе такую глупость?

— Я же знаю, как выгляжу, — пробормотал юноша.

— И как же?..

— Эри, пожалуйста.

Заклинатель закрыл дверь, поставил поднос на стол и вернулся к постели.

— Я не вижу никаких изъянов, Ники — ты красивый. Сейчас, конечно, тебя нужно хорошенько откормить, но ты прекрасен, милый. Мне нравится в тебе всё: твоё изящное, гибкое тело, твоё хорошенькое лицо. Похоже, ты и правда не понимаешь, что ты очень привлекательный юноша.

— Вот именно — юноша. До сих пор, и всегда буду таким.

— Меня всё устраивает, — Эри подхватил его на руки и улыбнулся, направляясь в ванную. — Привыкай, котёнок, я теперь всегда буду рядом.

***

Ники шёл на поправку. Уже через пару дней его кожа перестала казаться болезненно тонкой и прозрачной, хотя силы возвращались медленно. Он всё ещё много спал, но теперь и бодрствовал не менее шести часов. На четвёртый день Ники сказал, что устал валяться в постели, запертый в комнате, и Эри, закутав его в несколько пледов, отнёс в замковый сад. Ники с полуулыбкой сидел на скамейке, прижимаясь к нему, и просто наслаждался свежим воздухом и окружающими видами.

— Ты рос в замке? — спросил заклинатель.

— Да.

— И учился только здесь?

— Конечно. Меня всему обучал отец, а потом присоединился советник Канд, когда оказалось, что у меня есть вторая стихия.

— Она проявилась не сразу?

— Нет, сначала был только воздух, а в восемь лет я случайно чуть не затопил отцовский кабинет.

— Раньше ты говорил, что подолгу бывал в архивах академии, но я никогда не видел тебя там. За все годы учёбы, хотя бы раз, но должен был заметить тебя в саду, в коридорах или просто проходящим мимо.

— Пф… — Ники усмехнулся. — Из замка прямо в архив ведёт подземный ход, все члены совета только им и пользуются. Так куда быстрее: десять минут, и на месте, не то что в обход, по улицам — тратить полчаса.

— Так всё-таки ты Принц с привилегиями, — добродушно усмехнулся Эри в лохматую макушку.

— Я не очень люблю…

— Прости.

—Я не очень люблю, когда меня так называют, но из твоих уст даже это прозвучало ласково, — Ники откинулся затылком ему на плечо и заглянул в глаза. — Каково это — учиться в академии, расскажи.

— Ну-у, там толпилось много таких же молодых магов, как и я сам, и это было весело. Пока мы были совсем детьми, учителя, конечно, особо свободы не давали, и оберегали нас как наседки. Теоретические занятия проходили в больших кабинетах, мы слушали лекции, делали записи, читали книги, а на практических занятиях все разбивались на пары и тренировались друг на друге, но не я. Я всего лишь заклинатель, так что практиковался на предметах. Когда мы стали старше, нас посылали к малышам, обучать их азам. И, пожалуй, тогда и началось самое интересное: нас стали отпускать в город, появилось больше свободы. Иногда мы с друзьями устраивали попойки, даже нарушали правила — лазили в корпус к девчонкам, и именно тогда я и понял, что они меня не привлекают. Ну а когда пришло время десятилетней практики и разъездов с наставником, мой учитель понял, что я неплохо ищу демонов.

— Неплохо? Ты преуменьшаешь. Мне поиски даются куда сложнее, и времени на это уходит гораздо больше.

— Зато ты убиваешь отлично. Сколько тебе, кстати, было, когда ты расправился с первым демоном?

— Четырнадцать.

— Серьёзно?! — Эри удивлённо распахнул глаза: — Как?

— Отец тогда отправился на задание в Ларет, там завёлся какой-то архидемон, ну и меня взял с собой. Пока он искал его, я обнаружил в городе парочку слабых тварей, вот и… С тех пор, если он куда-то уезжал, я отправлялся с ним, и он тренировал меня на практике. Или Канд — с ним я ездил даже чаще.

— И когда ты надел маску?

— В девятнадцать, когда понял, что маги, которых мы встречали, не воспринимают меня всерьёз и считают чуть ли не ребёнком.

—

Они теперь много разговаривали: с самого утра и пока Ники не начинало клонить в сон. За эти дни они, кажется, говорили больше, чем за полгода отношений. Эри хотел знать о Ники всё, и тот, больше ничего не скрывая, рассказывал, сам задавал вопросы и с любопытством слушал. Боги, сколько же времени они потеряли напрасно! Нет, Эри ни в коем случае не жалел ни об одном проведённом с Ники дне, но если бы он знал раньше, что его ласковый котёнок маг, это бы всё изменило.

Сегодня на улице было холодно и ветрено, так что провести несколько часов в саду, как в последние дни, не выходило, а сидеть в комнате Ники совсем не хотелось, и он предложил пойти в архив замка. Вчера юноша, упрямо превозмогая себя, впервые самостоятельно встал на ноги и потихоньку пошёл. Вот и сейчас он упрямо цеплялся тонкими пальчиками за стеллажи и медленно шагал вдоль них, и Эри с болью смотрел на это, но не мешал, а просто находился рядом. Он знал, что Ники тяжело давался каждый шаг, и от этого сердце болезненно сжималось, но теперь он прекрасно понимал, что Ники вовсе не слабый мальчик, что ему невыносимо чувствовать свою беспомощность, и он будет изо всех стремиться стать прежним.