Нора продолжила читать.

Медицинское предупреждение: у клиента неоперабельная аневризма головного мозга. В случае замешательства, странного поведения, обморока, инсульта или внезапной болезни немедленно прекратите игру и позвоните по номеру 911. У клиента нет ближайших родственников, с которыми он поддерживал бы контакт.

— Тук—тук.

Нора обернулась и увидела не кого иного, как самого Торни, стоящего в дверях ее подземелья. В руке он держал по меньшей мере две дюжины красных и белых роз.

— Ты, — сказала она.

— Я? — Он указал на себя.

— Ты мой новый клиент? — спросила она, приятно удивленная. В последнее время у нее было достаточно неприятных сюрпризов. Ее ждал приятный сюрприз.

— Это проблема? — спросил он, входя внутрь.

— Не проблема. Просто неожиданно. Я не видела тебя два года.

— Был занят, — ответил он. – Трудился, как пчелка. Это для вас, Госпожа.

— Спасибо, они прекрасны.

— Осторожно. Я заказал розы с шипами.

— Ну, конечно. — Улыбаясь, она положила розы на тумбочку. — Торни, что ты здесь делаешь?

Он выглядел хорошо, здоровым, несмотря на аневризму. На нем были обтягивающие черные джинсы и искусно порванная футболка без рукавов, демонстрирующая его элегантные татуировки на руке.

— Обычная причина — меня нужно пороть, часто и кем—то, кто знает, как это сделать.

— Я не видела тебя два года, и тебе вдруг понадобилась от меня порка?

Он скрестил руки на груди и прислонился спиной к столбику ее кровати.

— Плохая неделя, — признался он.

— Что случилось?

— Консультация с опытным хирургом, который был убежден, что сможет справиться с этим, — сказал он, постучав себя по лбу. — Короче говоря, он не может. Сам виноват, что обнадежил себя.

— О, Торни, мне так жаль, — сказала она.

Он пожал плечами и не смотрел на нее. Он выглядел пораженным, напуганным и почти лихорадочным. Плохая неделя. Она знала, что он чувствовал.

— Мне нужно было, чтобы кто—нибудь меня подобрал. Ты лучшая домина в городе, так гласит история. Я хотел лучшую.

— Не знаю, — ответила она. — Мне неудобно брать у тебя деньги.

— Пожалуйста, я не хочу жалости. От тебя, что угодно, кроме этого.

— Это не жалость, честно. У меня есть клиент с неизлечимой стадией рака и еще один с хронической болью, и я беру их деньги, не моргнув глазом. Но ты... Я знала тебя еще до того, как ты стал моим клиентом. И ты мне понравился. К тому же ты предупредил меня о Миледи, чего тебе не нужно было делать.

— Ты встала перед кнутом, чтобы защитить меня от порки. Тебе тоже не обязательно было этого делать.

— Жаль, что ты меня забронировал. Я бы выпорола тебя бесплатно, ради удовольствия. Ты мне нравишься, и мне не разрешено интимно дружить с клиентом.

— Или больше, чем дружить? — спросил он, бросив на нее взгляд — тот самый взгляд. Этот более, чем дружеский взгляд.

— Или больше, чем дружить, — повторила она, вспомнив, как сильно хотела его в ту ночь, когда увидела его в «Доме Тела». Ее сердце разбилось из—за него. Она не могла представить, чем он жил изо дня в день. Это было бы все равно, что быть запертым в гробу каждый божий день и не знать, придет ли кто—нибудь и откроет крышку. — У нас уже были отношения. Если бы Джульетта знала об этом, она никогда бы не записала тебя ко мне. Она бы записала тебя к госпоже Ирине или к кому—нибудь еще.

— Мне не нужен кто—то другой. Я хочу тебя.

— Да, в этом—то и проблема. Предполагается, что Доминатрикс и клиенты должны держаться на расстоянии. Границы. Несколько недель назад я как бы перешла черту в отношениях с клиентом, и Кингсли чуть не уволил меня из—за этого.

— Черт.

— Не пойми меня неправильно. Я бы с удовольствием выпорола тебя.

Торни сел на кровать. Он хорошо тут смотрелся.

— Ну… может быть, тогда мы могли бы договориться о сделке, — сказал он. — Я могу позвонить и отменить свою встречу, верно? Скажи Джульетте, что я струсил. Она вернет мне мои деньги, верно?

— Конечно. Я просто скажу, что у нас не было сессии.

— Тогда я больше не твой клиент. И ты можешь выпороть меня. А я могу дать тебе... ну, все, что вы пожелаете, Госпожа.

— Все?

Он захлопал ресницами, глядя на нее.

— Ты хочешь, чтобы я выпорола и доминировала в обмен на то, что ты трахнешь меня?

— Не просто трахну, — сказал Торни. — Женщины платят мне по две тысячи не за ванильный трах. Я выкладываюсь по полной.

— Что значит «по полной»?

— Это когда я поклоняюсь ее телу.

Нора прищурилась, глядя на него. Торни рассмеялся, взял ее руку в свою и поцеловал тыльную сторону.

— Госпожа, у меня дар. И у вас тоже. Вы дадите мне свой, я дам вам свой. Я чист. Я проверился. Я помешан на презервативах. На планете нет ни одного эскорта, который был бы лучшим бойфрендом, чем я.

Нора откинулась на спинку кровати. Бойфренд? Разве она не мечтала о парне на днях? Настоящий парень. Не такой собственник, как Сорен. И не раб. Настоящий бойфренд. Кто—то, с кем она могла бы разделить свою жизнь, а не только постель.

— Когда мы закончим, ты поможешь мне поменять белье и сложить его после сушки? — спросила она.

— Конечно. Я никогда не смогу правильно сложить простыни без чьей—либо помощи. Мне нравится помогать по дому. Иногда весело играть в обычном режиме. Хочешь поиграть со мной?

— Очень трудно сказать «нет» сексуальной серебристой лисице с опухолью головного мозга.

— Это не...

Она зажала ему рот ладонью.

— В моей темнице нельзя цитировать глупые фильмы. Мне достаточно этого от Гриффина.

— Фа, Ажажажа.

Она опустила руку.

— Что это было?

— Да, Госпожа.

— Ты действительно хочешь заняться со мной сексом или просто пытаешься отвлечься от этого? — Теперь она постучала его по лбу.

— Да, я хочу заняться с тобой сексом, потому что у меня аневризма. Это единственная причина. Или, может быть, я хочу заняться с тобой сексом, потому что ты самая известная госпожа в городе, мне нравится, когда меня порют, о, и ты такая горячая, что когда ты входишь в комнату, спонтанно играет «Wicked Game».

Нора отдала ему должное. Он знал, как приударить за женщиной.

— Как насчет... — начала она. — Мы поедем ко мне. Я выпорю тебя, как ты мечтал. Если в итоге мы займемся сексом, отлично. Если нет, то ничего страшного. Мы все равно приятно проведем вечер вместе. Как тебе?

— Более, чем хорошо. Однако я хочу соблазнить тебя. Так что, знаешь ли, будь начеку.

— Любишь попки, да?

— Я самый разносторонний мужчина.

Нора улыбнулась. Парень, который все любит, был в ее вкусе.

— Поехали ко мне.

— Это значит «да»?

Нора наклонилась и поцеловала его. Он поцеловал ее в ответ, и пока они целовались, она увидела в зеркале заднего вида своего разума вулкан, удаляющийся вдаль. Она уже чувствовала себя в большей безопасности.

— Да, — сказала она ему в губы. — Почему нет?

— Да, превосходно, — сказал он. Он казался более чем счастливым. Скорее... испытавшим облегчение. Неужели он так сильно нуждался в порке от нее?

— Не умри в моем доме, — сказала Нора, отыскивая ключи, чтобы запереть подземелье. — Мои соседи и так считают меня достаточно странной, и без кучи машин скорой помощи, чтобы вывезти твой прекрасный труп из моего дома.

— Я лучше кончу в твоей постели, чем скончаюсь. Ты же знаешь, что я гиперсексуален, верно? Я могу кончить примерно восемь раз в день.

— Восемь?

— Мой член не огромен, но он крепкий.

— Никогда не встречала такого упорного члена. С нетерпением жду возможности познакомиться с ним поближе.

— Ты сначала выпорешь меня, верно?

— О, Торни, — сказала она, запирая за ними подземелье, и они рука об руку пошли по коридору. — Я собираюсь сделать с тобой такие вещи…

— Хорошие? Плохие?

Нора улыбнулась.

— Хорошие плохие вещи.

Торни снова поцеловал ее прямо в коридоре.

— Мои любимые вещи. — Он резко прервал поцелуй и отступил на шаг. — Стой, — сказал он.

— Что?

— У тебя же не будет неприятностей с Кингсли из—за этого, не так ли?

— Нет, конечно нет. До тех пор, пока он не узнает.

— Хорошо. Просто проверяю.

— Я скажу тебе, что Кингсли сказал мне однажды, когда мы с ним сделали то, чего не должны были делать — то, о чем он не знает, не причинит нам вреда.

— А что, если он узнает?

— Мы пострадаем.

— Могу я задать еще один вопрос, Госпожа? — спросил Торни на пути к выходу.

— Конечно. Какой?

— Почему у тебя в темнице стоит гроб?