Глава 12

Мастер кнута.

- Я убью ее, - сказала Нора.

- Ты не можешь убить ее, - Кингсли откинулся на спинку стула и закинул ноги в ботинках на стол. - Думаю, ты можешь покалечить ее. Я бы не стал тебя останавливать.

- Ты тоже хочешь искалечить ее. Не так ли? - После того фарса на вечеринке прошлой ночью, Нора думала лишь о том, как покалечить Миледи. Она бы вздернула ее за собственные плети и разгуливала по Манхэттену с волосами Миледи в медальоне на собственной шее. Ей понадобился бы большой чертов медальон, потому что она планировала снять скальп с этой женщины.

- Не поощряй его Нора, s’il vous plaît. - Эти слова произнесла Джульетта, которая усердно изучала файлы Кингсли. Своей красивой гаитянской сабе он поставил небольшой секретарский стол в своем личном кабинете. Джульетта оторвалась от работы и покачала головой. - Ему запрещено убивать или калечить, только если этого нельзя избежать.

- Леди заговорила, - сказал Кингсли Норе. Он поднес кончики двух пальцев к губам, поцеловал их и послал воздушный поцелуй Джульетте, которая небрежно поймала его в воздухе и прижала к шее. Джульетте тоже нравились поцелуи в шею. Нора ценила этот факт в ней.

- Она угрожала Сорену, - сказала Нора.

- Она не угрожала ему. Она угрожала тебе. - Кингсли выжидающе посмотрел на нее. Ожидал, что она будет это отрицать?

- Сорен никогда бы не подчинился этой женщине. Или любой другой женщине. Или мужчине.

- Нет, не подчинился бы, - согласился Кингсли. - Вот почему меня так забавляет, что ты так серьезно относишься к ее хвастовству.

- Что я хочу знать, так это как она узнала, - сказала Нора и наклонилась вперед в кресле. - Откуда она узнала, что Нора Сатерлин это Элеонор Шрайбер?

- Каллиопа, - ответил Кингсли.

- Не может быть. Только не она. Она любит тебя. Она бы не сдала нас ни за какие деньги в мире, - ответила Нора.

- Она не сдала. Я сказал ей, чтобы она слила информацию.

- Ты…что?

Кингсли рассмеялся.

- Я сказал ей пустить небольшую сплетню. Она рассказала двум своим «друзьям», которые не могут держать язык за зубами, и новость распространилась как лесной пожар.

- Ты потащил меня на ту вечеринку, зная, что она набросится на меня?

- Я знал, что ты дашь отпор, - сказал он. - Как всегда, я контролирую поток информации в этом доме и из него. Если секрет выплывет наружу, то только потому, что я этого хочу. Теперь, после твоей небольшой стычки с Миледи, вся Преисподняя узнает, что ты, бывшая Элеонор Шрайбер, теперь госпожа Нора Сатерлин. Вечеринка в честь Летнего солнцестояния будет забита до отказа. Только стоячие места. Все в штате будут там, чтобы увидеть, как вы двое снова встретитесь лицом к лицу. - Он махнул рукой в сторону окон позади себя, указывая на город в целом, прежде чем сцепить пальцы за головой и улыбнуться своей высокомерной улыбкой.

- О Боже, весь гребаный мир извращенцев будет там. - Нора откинулась в кресле, прижимая руки ко лбу. Она ощутила внезапную колющую боль в глазах. - И все из-за тебя.

- Из-за тебя, - ответил Кингсли. – Ты, а не я, устроила сцену вчера на вечеринке.

- Она выпорола Торни до крови. Он сказал стоп-слово. Он хотел, чтобы она остановилась. Она намеренно проигнорировала его.

- Конечно. Она хотела публично унизить тебя за то, что ты позволила пострадать своему подопечному. Что ж, ты нашла необычное решение, не так ли?

- Что произошло? - спросила Джульетта.

- Эта La Maîtresse, - ответил Кингсли, указывая на Нору, - заступилась за парня, которого пороли не одним, а двумя кнутами. Она поймала один кнут рукой, словно чертов клоун на родео, и ей очень повезло, что она не лишилась глаз.

- Это очень опасно, - ответила Джульетта. - Хотела бы я быть там и увидеть это.

Нора посмотрела на Кингсли и указала на Джульетту.

- Мне нравится эта женщина.

- И мне, - ответил Кингсли. - Но я устрою ей еще один раунд порки, если она не перестанет подстегивать тебя.

- Ты моя ответственность, mon amour, - сказала Джульетта Кингсли, чувственно, как всегда. - Она - нет.

Нора откинулась на спинку стула, вытянула ноги и в отчаянии развела руки в стороны. Это была не очень женственная поза для женщины, одетой в юбку, шелковую облегающую блузку и туфли на высоких каблуках. Рано утром у нее была примерка у портного, и она попыталась одеться так, как следовало одеваться доминатрикс в свободное от работы время. Теперь, когда вся чертова Преисподняя знала, что она, Элеонор, была Госпожой Норой, ей придется одеваться соответствующим образом. По крайней мере, шпильки были с шипами, и она могла убить ими, если понадобится. Или просто если ей захочется.

- Элли? - спросил Кингсли. Нора подняла голову и нахмурилась, глядя на него. - Нора.

- Лучше.

- Нора, послушай. Ты справишься. Ты одолеешь ее.

- Я хочу победить ее. Выпороть ее до полусмерти. Нет. На самом деле, я не хочу ее пороть. - Нора села прямо и уставилась на Кингсли сверху вниз. - Вот что я хочу. Я хочу выяснить, кого она любит. Я хочу найти мужчину, которым она владеет и которого обожает. Хочу выпороть его. Хочу трахнуть его. Затем я хочу отправить его обратно к ней с моим именем, вырезанным у него на спине, и номером моего телефона, вытатуированным на его члене. Вот чего я хочу.

Кингсли посмотрел в ее глаза.

- Я говорил тебе, что она садистка, - обратился он к Джульетте.

Джульетта улыбнулась.

- Даже если я раньше сомневалась, то сейчас - нет.

Он посмотрел на Джульетту и слегка кивнул. Джульетта собрала папки и встала из-за стола. Она наклонилась и поцеловала Кингсли в обе щеки.

- Я оставлю вас двоих наедине. - Она сделала Норе реверанс, затем грациозно вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

Как только они остались одни, Кингсли встал и обошел стол. Он протянул руку, и Нора приняла ее. Одним рывком он поднял ее, и она оказалась перед ним.

- Успокойся, - сказал он.

- Не могу.

- Я не с тобой разговаривал. Я разговаривал со своим членом, - ответил Кингсли.

- Должна была догадаться.

- Послушай. - Кингсли обхватил ее лицо ладонями. - Ты знаешь, что на земле нет никого, кто ценит твою страсть к жестоким и необычным наказаниям твоих врагов больше, чем я. Это мой язык, и ты говоришь на нем свободно. Но мы должны быть спокойными и рациональными, если хотим победить Миледи. Выходить на улицу, трахаться и избивать всех, кого она знает, ничего не решит.

- Да, но это было бы забавно.

- Ты пьяна от свободы.

- Должна признаться, мне вроде как нравится не отвечать мужчинам. Прошлой ночью… тот парень? Торни? Он милый.

- Très милый.

- Два года назад, если бы я увидела его в клубе, мне пришлось бы просить у Сорена разрешения даже просто заговорить с ним. Теперь, если он хочет, и я хочу, мы можем делать то, что хотим, когда хотим, и мне не нужно спрашивать ничьего разрешения. Я даже могу сделать это... - Нора наклонилась и поцеловала Кингсли в губы. Как она могла не поцеловать? Он был так близко и выглядел таким красивым в своих черных брюках, черных ботинках, серой рубашке и черном жилете. Не лорд или герцог, а король до мозга костей. Он без колебаний ответил на поцелуй, но сдержал страсть. Это был медленный поцелуй, глубокий и чувственный. Поцелуй, который мог и должен был длиться часами. - Я могу поцеловать тебя, и никто не должен знать. Я могу поцеловать тебя, потому что хочу поцеловать тебя, а не потому, что он делит меня с тобой. Я делюсь с тобой собой.

- Так всегда было. Ты никогда не раздвигала ноги передо мной, только чтобы сделать его счастливым. Даже в ту первую ночь, когда тебе было двадцать, мы оба знали, что ты делаешь это ради себя.

Нора снова поцеловала его, и это был лучший из известных ей способов признать его правоту.

- Сейчас я сделаю это ради тебя. Пойдем в игровую, - прошептала Нора ему в губы. - Мне нужно попрактиковаться в порке на ком-нибудь.

Кингсли рассмеялся низким чувственным смехом.

- Пока нет.

- Я знаю, ты этого хочешь, - сказала она, положив голову ему на плечо.

- Хочу.

- Думаешь, я еще не готова?

- Ты думаешь, что еще не готова. Если бы ты так считала, это бы уже произошло.

Нора громко застонала.

- Кинг, ты сводишь меня с ума. - Она в отчаянии рухнула в кресло.

- Поверь, это чувство взаимно. - Кингсли опустился перед ней на колени и положил руки на ее обнаженные бедра.

- Она выпорола парня, чтобы запугать меня, - сказала Нора, когда Кингсли скользнул руками вверх по ее ногам и под юбку. - Я просто... ненавижу ее. Я не привыкла кого-то ненавидеть. Кроме него. Но...

- Что? - спросил Кингсли, стягивая трусики с ее бедер.

- Я должна победить, Кинг. Я не могу проиграть этой женщине.

- Не проиграешь. Я позабочусь об этом, Госпожа. - Он раздвинул ее ноги и перекинул их через подлокотники кресла. Кончиками пальцев он раздвинул складочки ее киски. Он наклонился ближе и лизнул ее. Нора ахнула от удовольствия и запустила руку в волосы Кингсли, удерживая его голову там, где она хотела. Она хотела причинить ему боль, и хотела трахнуть его, но она еще не прошла его дурацкий тест, поэтому она примет его язык на клиторе в качестве компромисса, пока не придумает, как победить его в его же собственной игре.

Кингсли был мастером французских поцелуев, и это то, чем он сейчас занимался, но не в губы. Его язык входил и выходил из ее влагалища, его губы сосали ее губы, облизывали ее губы, массировали ее губы, пока все между ее ног не запульсировало от желания. Она не могла поцеловать его в ответ, но своими вздохами и стонами дала ему понять, что он доставил ей удовольствие. Он проник пальцем в нее и провел вдоль лобковой кости, где от его умелого прикосновения ожил комочек нервов. Подгибая палец вновь и вновь, он прижимался к этому мягкому местечку внутри нее, создавая ощущение настолько острое, настолько приятное, что жидкость хлынула из нее и какая-то внутренняя мышца сжалась вокруг изнывающей пустоты. Нора вдохнула и не выдохнула. Ее тело напряглось. Горячий язык Горячий язык Кингсли обвел ее клитор, и она кончила с криком, ее бедра приподнялись на дюйм над креслом, одна рука зарылась в его волосы, а другая так сильно сжимала подлокотник, что на кожаной обивке остались полумесяцы от ее ногтей.