— Мама говорит, что я фанат «Звездных войн».

Мама. Так больно слышать, как он называет женщину, купившую его, мамой. Это я. Я его мама. Это меня он должен так называть.

— Что еще тебе нравится?

Он оценивает мой вопрос так же, как и меня, — внимательно и сосредоточенно.

— А что нравится вам?

Его встречный вопрос сбивает меня с толку, он устраивается поудобнее, опуская маленькие локотки на стол.

— Мне? — В голове становится пусто.

Что мне нравится?

— Солнечные лучи на моем лице, — отвечаю я с улыбкой, когда его бровки задумчиво сходятся на переносице.

— Вам нравятся «Звездные войны»?

Дерьмо. Я в жизни не смотрела ни одного фильма по «Звездным войнам». Глупо, но я боюсь в этом признаться, тем самым разрушив нашу связь еще до того, как она завяжется.

— Я никогда не видела «Звездных войн».

На его личике появляется удивление.

— Никогда?

Я качаю головой.

— Ты как-нибудь мог бы мне их показать. Мы могли бы посмотреть их вместе. — Я вижу на его лице волнение.

— Круто! — восклицает он, когда вдалеке раздается женский всхлип.

Дэниэл оглядывается через плечо, и я съеживаюсь на стуле. И снова молчу. И впервые пытаюсь осознать хаос, в котором очутилась Хилари. Как она отчаянно нуждалась в ребенке, каким образом его получила и что должна чувствовать теперь, когда последствия укусили ее за задницу.

— Почему мама плачет?

Мой взгляд устремляется к нему.

— Не знаю. — Ложь. Но рассказывать ему — не мое дело. Мне больно, но я молчу.

Дэниэл переплетает пальцы и изучает их.

— Значит, вы посмотрите со мной «Звездные войны»? Маме и папе они уже надоели. Они говорят, что невозможно смотреть столько раз одни и те же фильмы, а я могу смотреть их каждый день до конца жизни.

— Я бы тоже смотрела их с тобой каждый день до конца своей жизни. — Я действительно хотела бы этого.

— Правда?

— Правда, — утверждаю я.

— Но вы даже не знаете, нравятся ли они вам.

— Если тебя нравятся, уверена, мне они тоже понравятся.

Он улыбается, и я чуть не плачу.

— Вы классная.

— Значит, я тебе нравлюсь?

— Да, нравитесь.

Из меня вырывается прерывистый вздох. Только одно может сравниться со словами моего сына. Первое признание Дэнни в любви ко мне.

— Ты мне тоже нравишься, — говорю я ему, вынуждая себя протянуть руку через стол. Дэнни, не колеблясь, берет ее.

Я вижу в нем все качества, которые должны были быть во мне. Любезность. Теплота. Честность. Впервые в жизни я не оглядываюсь на свою жизнь и не сворачиваюсь от боли. Потому что все, чем я должна была быть, сидит передо мной. Моя несчастная жизнь теперь кажется приемлемой.

Я сжимаю его руку и поднимаю голову, когда к нам присоединяются Хилари с мужем. Ее глаза красные и опухшие. Лицо мужа серьезно.

— Дэниэл, почему бы тебе не заняться домашним заданием? — предлагает его отец.

Он быстро встает со стула. Я никогда не видела, чтобы ребенок так рьяно спешил выполнить домашнюю работу.

— Это алгебра, — заявляет он почти гордо. — Мне не нужна твоя помощь.

— Тогда, может, сможешь научить меня, — отвечает его отец. — Попрощайся с Роуз.

Мое время истекло. По крайней мере, на данный момент.

— До свидания, Дэниэл. — Я борюсь с мучительной болью. Будь благодарна. Будь благодарна.

Он обходит стол и протягивает свою ладошку. Я неуверенно принимаю ее, и он пожимает мне руку.

— Было приятно познакомиться.

Мое сердце разрывается.

— И мне.

— Однажды мы устроим киномарафон «Звездных войн».

— Я бы с удовольствием.

Внутри я чувствую такое тепло. Такой оптимизм. Чувство странное, но оно мне нравится.

— Можно мне обнять тебя, Дэниэл? — спрашиваю я.

— Конечно.

Он бросается ко мне, как ни в чем не бывало, когда на самом деле это значит абсолютно всё. Ощущение прильнувшего ко мне маленького тела — кажется лучшим лекарством. Спасительным лекарством. Я обнимаю его и позволяю мыслям вернуться к тому единственному разу, когда держала его на руках. Я люблю тебя, говорю я в своей голове, закрывая глаза и лелея момент.

— Тебе лучше заняться алгеброй.

Он вырывается из моих объятий быстрее, чем нырнул в них, и вылетает из кухни со скоростью сто миль в час.

Теперь здесь только я и его родители. На их лицах читается тревога.

— Простите. Он просто вошел сюда.

— Вы ему рассказали?

— Конечно, нет. — Выражение моего лица, должно быть, такое же обиженное, как и мой тон. — Я пришла не для того, чтобы разрушить вашу жизнь. Я пришла, потому что должна была. Я понимаю, что это потребует времени и деликатного подхода.

Хилари расслабляется.

— Спасибо.

— Как нам с вами связаться? — спрашивает ее муж, доставая телефон. Я называю свой номер и благодарно улыбаюсь, когда он звонит мне на мобильный, оставляя свой номер. — Я Дерек.

Я киваю.

— Я ухожу, — говорю я. — Но я на связи. Никакого давления. Но мне нужно, чтобы вы знали, что я не умерла. Я более жива, чем когда-либо. И я здесь.

Они оба на мгновение отводят пристыженные взгляды, потому что желали, чтобы я была мертва.

— Спасибо, — тихо говорю я, поднимаясь на ноги. — Спасибо за заботу о нем.

Я не могу сдержать слез. Теперь они устремляются вниз под действием гравитации.

— Я просто хочу узнать его лучше.

Хилари бросается вперед и обнимает меня, и теперь я понимаю, что делает ее такой хорошей матерью. Лишь от одних ее объятий меня окутывает уют и покой.

— Я так виновата.

— Я тоже, — признаюсь я, отрываясь от нее и смахивая слезы. — Будем на связи?

Она кивает, и я улыбаюсь, проходя мимо них к входной двери. Добравшись туда, смотрю на вверх лестницы и снова мысленно говорю ему, что люблю его. Что скоро его увижу.

Отходя от дома по идеальной дорожке, вижу, что такси с Эстер все еще стоит у обочины. Она улыбается, и я отвечаю ей тем же. Я должна была знать, что она не уедет.

— Все хорошо? — спрашивает она, когда я проскальзываю на сиденье.

— Будет.

Бросая на дом прощальный взгляд, нахожу окно, на котором висят занавески со «Звездными войнами».

— Я встретилась с ним, — говорю я, и глаза Эстер чуть не вылезают из орбит, заставляя меня улыбаться. — Он еще не знает, кто я, но я его видела. Он самый красивый ребенок на свете.

Мой голос дрожит, перед мысленным взором предстает совершенно четкий образ Дэниэля.

Эстер тянется к моей руке и держит ее с нежностью.

— Я так счастлива, что ты его нашла.

Мое сердце сжимается из-за Эстер. Она нашла своего сына, а потом снова потеряла. Я наклоняюсь через сиденье и обнимаю ее, расслабляясь в ее тепле. Я ничего не говорю. Мне и не нужно. Мы обе совершенно опустошены потерей ее сына. Если бы не подарок, который Дэнни оставил мне, не знаю, где бы я сейчас была. Хотя, знаю. В свободном падении в никуда. Я отвлекаюсь от своих мыслей, прежде чем окропить ее плечо слезами.

Она отстраняется от меня.

— Куда теперь?

— В аэропорт, — говорю я, откидываясь назад и глядя в окно. Мне нужно выполнить наказ. Напомнить себе, кто я. Сильная, свирепая женщина. И скоро мои молитвы будут услышаны, и я еще буду мамой.