Качаю головой и прохожу мимо нее, бесцельно бредя по дому. Мне казалось, когда умер отец, моя душа упорхнула из этого особняка. С появлением здесь Роуз, она почти вернулась, наполнив эту пустую кирпичную оболочку. А теперь ее снова нет.

Я чувствую себя как под наркозом, онемевшим и бесчувственным.

Выпотрошенным.

Мой шаг становится более быстрым и целеустремленным, я врываюсь в кабинет, прихватывая скотч по пути к креслу. Прикладываюсь к горлышку и пью большими глотками. Пока не показывается стеклянное донышко.

В поле зрение мелькает что-то красное.

Опускаю бутылку, проглатывая обжигающую жидкость. И на диване у камина сидит она — одна нога закинута на другую, в руке у нее своя бутылка, хотя ее выбор пал на водку. Ее красота затмевает мой разум. Красное платье возвращает к тому вечеру, когда я впервые ее увидел. В голове проносится каждый поцелуй, прикосновение и слово. Она поймала меня в капкан. Заманила. Ослепила.

И предала.

Стукаю бутылкой по столу и медленно поднимаюсь, теперь, глядя на ее красивое, лживое лицо, и угасающий гнев вспыхивает с новой силой.

— Нокс Димитрий, — говорю я. Удивляюсь, когда она хмурится, переводя взгляд на бутылку водки. — Что, запамятовала, кому предала меня?

Огибаю стол, взяв с собой скотч для поддержки.

— Сегодня вечером верфь кишела агентами ФБР.

Ее взгляд устремляется на меня.

— Что?

Ее непонимание побуждает меня придушить ее, и прежде чем успеваю сообразить, что делаю, я стаскиваю ее с дивана. Крепко стискиваю ее раненую руку, и она с легкостью позволяет, встречаясь со мной взглядом, даже не моргнув от боли. Я тесню ее назад, пока она не прижимается к стене.

— Я имел удовольствие поучаствовать в фотопоказе. Видел тебя вместе с Ноксом Димитрием. И наслышан о твоей квалификации эксперта в области соблазнения мужчин.

Ее глаза расширяются.

— Нет...

Отрицание злит еще больше, и моя хватка усиливается.

— Ты передавала информацию этой румынской пи*де, а теперь у меня в заднице возится ФБР. — Я прижимаюсь лбом к ее лбу, сильно и жестко. — Из-за тебя на меня покушались.

Отпускаю ее до того, как действительно причиню боль, и отодвигаюсь на достаточно безопасное расстояние.

— Ты — лживая, грязная шлюха, — говорю я с убежденностью, и смеюсь про себя, когда она выглядит оскорбленной.

Она вздергивает подбородок в акте силы, присущей истинной Роуз, и храбро и решительно идет вперед. Вижу, как она отводит свою сладкую ладошку, и не останавливаю ее. С выражением чистой ненависти она замахивается и со всей силы бьет меня по щеке. Звук пощечины такой пронзительный, что эхо удара, должно быть, разнеслось по всему дому.

— Я не говорила Ноксу об обмене, — спокойно говорит она. — Я могла бы, но, бл*дь, не стала. Я напечатала сообщение с подробным описанием, где ты будешь и когда, но не отправила его.

Я усмехаюсь.

— Серьезно, Роуз? Тогда, если их предупредил не Нокс, то кто, бл*дь? – выплевываю я и делаю еще один успокаивающий глоток крепкого алкоголя.

— Откуда мне, черт возьми, знать. Я была с тобой, Дэнни. Каждый раз, когда Нокс пытался тебя прикончить, я была с тобой. Зачем мне это делать?

— Потому что ты хочешь сдохнуть! — рычу я.

— Не хочу!

Вранье. Я хватаю ее за горло и сжимаю.

— Жаль, — ухмыляюсь я, приближаясь лицом к ее лицу, и рычу: — Потому что я прикончу тебя, сука.

— Нет, не прикончишь, — возражает она, роняя бутылку и накрывая ладонями мои руки на своей шее.

— Ты так уверена?

К ней вновь возвращается решимость, отчего я замираю, а она надавливает на мои руки, заставляя сильнее сжать ее горло.

— Чертовски уверена, Дэнни Блэк. — Она прижимается лбом к моему лбу, буквально шипя мне в лицо. — Потому что ты любишь меня.