— Сверхновая, — крикнул он. Мое сердце подскочило к горлу, и я замер. — Ты красивая, сумасшедшая сучка. Посмотри на себя, стоишь там, как огонь.

— Ай, ай, — крикнул Броган, наклонившись за ним.

Я сидел, застыв на месте, и думал, не является ли каждое откровение миражом безумия и не было ли все это реальностью.

— Чувак, — сказал Эш, глядя в тонированные окна со своего места. Он хлопнул меня по плечу и встряхнул, на его лице появилась искренняя улыбка.

Ребята не ощущали потерю Новы так, как я, но они чувствовали ее. Мы были друзьями — семьей, и она не оставила только меня.

Они все ухватились за возможность поверить, а я не знал, как это может быть реально.

— Паркер! — Эш потрепал меня по голове. — Ты что, блядь, собираешься сидеть здесь всю ночь?

Орен и Броган выскочили наружу, за ними грациозно выплыла Аспен. Эш съехал с сиденья к двери и посмотрел на меня так, будто я сошел с ума. Я так и думал. Если бы вышел, а ее там не было, я бы рухнул. Потом бы собрал себя, чтобы забраться обратно в машину и скопировать ее.

Я бы побежал. И пусть все остальные будут прокляты.

Глубоко вздохнув, я попятился к двери и закрыл глаза, пытаясь подготовиться к тому, что меня ожидает.

Светило солнце и на секунду ослепило меня от темного интерьера. Я моргнул, и, как во сне, парни расступились, и там была она, как чудо, более нарядная, чем я когда-либо видел. Она была сногсшибательна.

Мое сердце колотилось, как товарный поезд, а мышцы болели от желания бежать к ней. Она разжала руки и пожевала свои розовые блестящие губы.

— Вау, — выдохнул я.

Я оглядел ее с ног до головы, от пышной черной шелковой юбки до бледной полоски кожи, обнаженной между поясом юбки и белым топом, похожим на смокинг, который выглядел так, будто его разрезали прямо под грудью. А ее глаза — я никогда не хотел отводить взгляд. Они сияли, как изумруды, спрятанные в дымчатой тени ее макияжа.

— Привет, — поприветствовала она, делая нерешительный шаг вперед.

Ее глаза заблестели, и она отвернулась, когда я не двинулся с места. Оторвав ноги от тротуара, я закрыл зазор, но засунул руки в карманы, чтобы не прижать ее к себе.

— Что ты... — попытался спросить я, но задохнулся.

— Я сказала, что буду здесь.

— Нова, ты не должна...

Ее глаза загорелись решимостью.

— Я не хочу пропустить еще один момент, когда ты достигнешь своей мечты. Не хочу пропустить ни одного твоего мгновения.

— Нова... — Я моргнул, пытаясь понять, что все это значит — пытаясь перестроиться с другой стороны маятника, на которой я находился в лимузине.

— Черт возьми, — шипела она. — Я не ожидала, как сильно мне захочется броситься в твои объятия. Мне просто хотелось быть здесь.

Она смахнула слезы и нерешительно улыбнулась, и тут меня осенило. Я отпустил маятник и приземлился на ноги, держа ее перед собой. Слова дошли до меня, и я улыбнулся в ответ.

— К черту, — пробормотала она.

Это было единственное предупреждение, которое я получил, прежде чем она закрыла последний фут и бросилась мне на шею. Я поймал ее и зарылся лицом в ее мягкие волосы, вдыхая так глубоко, как только мог, чтобы компенсировать каждую секунду, которую я не мог обладать ею. Прижал ее к себе, словно хотел, чтобы мы стали одним целым, и она больше никогда не смогла бы уйти.

— Мне так жаль, Паркер. Так, так, так, так жаль.

— Мне тоже.

— Ребята, — сказала Аспен. — Почему бы вам не подойти сюда, чтобы уединиться.

Она провела нас в небольшую нишу за баннерами и оборудованием. Люди все еще двигались, но в основном это были рабочие, а не те, кто рвался вторгнуться в частную жизнь.

— У вас есть около пяти минут до того, как нам нужно будет уходить.

— Спасибо, Аспен, — сказала Нова.

Кивнув, она покинула нас.

Мы стояли неподвижно меньше секунды, а затем мои губы оказался на ее губах. Руками вновь исследовал каждый сантиметр кожи, который я мог найти — я отчаянно хотел ее. Ее язык столкнулся с моим также жадно. Раздались слабые хныканья, и я серьезно прикинул наши шансы успеть в лимузин и занять лишние пятнадцать минут. Мы ведь можем опоздать, верно?

— Я не могу поверить, что ты здесь, — сказал я между поцелуями.

— Я должна была быть.

— Я звонил.

— Я знаю. — Она отстранилась настолько, чтобы встретиться с моими глазами, но не настолько, чтобы разделить их. — Мне нужно было показать тебе. Я хочу быть с тобой — если ты позволишь.

Я рассмеялся.

— Конечно, ты у меня будешь. Черт, Нова. Я хотел тебя с той секунды, как ты вошла в ту квартиру, испачкав углем руки, цепляющиеся за художественные принадлежности.

Она издала полный слез смешок и шмыгнула носом, прежде чем стать серьезной.

— Мне жаль, что я снова убежала. Я работаю над этим. Рэй и Вера так любезно указали на то, что мне нужно пространство для обработки. Я как-то упустила это из виду, но теперь, увидев это, я знаю, что могу работать над этим. Могу быть честной и попросить дать мне время, прежде чем просто исчезнуть. Я могу пообещать всегда возвращаться и решать все вместе.

— Хорошо, потому что, как бы мне этого не хотелось, могу обещать, что я облажаюсь. Мне нужно, чтобы ты оставалась и напоминала мне, что я облажался, и помогала мне исправить это. Взамен я могу дать тебе эти мгновения пространства — при условии, что ты всегда будешь возвращаться ко мне. И обещай взять меня с собой, даже если это будет только в твоем сердце.

— Паркер, нет такого момента, когда бы я не носила тебя с собой, — призналась она. — Я сделала новую татуировку.

— Да? — спросил я, смущенный переменой.

— Да.

Она сдвинулась, оттянув край топа еще на пару дюймов вверх, чтобы показать тонкую, изящную вязь вдоль грудной клетки под мягкой выпуклостью груди.

— Я ношу твое сердце с собой. Я ношу его в своем сердце, — прочитал я эти слова.

— Я всегда вспоминала эту цитату, когда думала о тебе, — призналась она.

Я провел пальцем по буквам, вздрогнув вместе с ней, когда коснулся ее нежной кожи.

Я выпрямился и притянул ее обратно в свои объятия, но прежде чем смог наклониться для поцелуя, она закрыла мое лицо руками.

— Паркер, я люблю тебя. Я не могу вспомнить случая, когда я этого не делала. И знаю, что много бегала, но я хочу показать тебе, что я здесь — я вся в деле. Я выложила свое лицо в Instagram, — призналась она с нотками паники в смехе.

— Я видел. Ты выглядела такой счастливой.

— Потому что я шла к тебе. Я люблю тебя, — повторила Нова.

Я крепко обхватил ее бедра, притягивая ее к себе так сильно, как только мог.

— Я тоже люблю тебя. Всегда любил. И всегда буду.

Одна слезинка скатилась вниз, и она вытерла ее.

— Дурацкий макияж.

— Ты выглядишь прекрасно, несмотря ни на что.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Как раз, когда мы наклонились для очередного поцелуя, Аспен высунула голову.

— Пора идти.

Я застонал, но отстранился.

— Хочешь, я попрошу кого-нибудь отвести тебя на твое место? Я скоро приду.

Она покачала головой.

— Я иду по красной дорожке с тобой.

— Ты не должна этого делать.

Она отвела плечи назад, высоко подняв подбородок.

— Я хочу.

Улыбаясь шире, чем думал, я протянул свою руку к ее руке и, наконец, заполнил зияющее отверстие, когда Нова просунула свою ладонь в мою.

Мы успели зайти за угол, прежде чем она отпустила. Только потому, что парни набросились на нее и рывком заключили в свои объятия.

— Скучала по мне, да? — Эш пробормотал так, чтобы слышали только мы.

Нова закатила глаза.

— Да, точно.

— Отлично, твоя киска соскучилась по мне.

— Отвали, придурок, — проворчал я, но улыбнулся.

Он отступил назад, подняв руки в знак сдачи.

— Эй, я просто говорю, что я здесь, когда тебе понадоблюсь.

Нова покачала головой и рассмеялась, вернувшись ко мне, где и осталась на всю дорожку.

Она отвечала на все вопросы с изяществом и сарказмом, что заставило меня смеяться больше, чем на любой красной дорожке до этого. Больше всего мне понравилось, когда один репортер спросил ее, как она думает, было бы больно, если бы Хэнк вернулся и начал ее резать.

Я чуть было не вступился за такой грубый вопрос, когда Нова изобразила невероятный британский акцент и ответила.

— Это всего лишь телесная рана. Я бы откусила ему коленные чашечки.

Репортер моргнул и моргнул еще раз. Тем временем я подавился смехом и оттащил ее, прежде чем репортер успел вставить цитату из «Монти Пайтона и Священного Грааля».

Не успели мы оглянуться, как оказались на своих местах, и с Новой рядом со мной мы выиграли четыре из шести номинаций. Когда мы выиграли в номинации «Лучший альбом», я поблагодарил свою девушку, Нову Херст, за то, что она всегда вдохновляла меня на создание песен.

Теперь, когда она выставляла себя так, как хотела, я мог, наконец, сообщить всем, что Нова Херст — моя, а я — ее.