- Ты жалкий паразит’ - крикнул Кристофер умирающему. - ‘Вы не обтерли ее как следует губкой. - Влажная губка была необходима для того, чтобы погасить все искры, оставшиеся в стволе пушки после выстрела, чтобы они не воспламенили новый пороховой заряд, когда его забивали.

Как и следовало ожидать, именно в этот момент появился Тунгар с отрядом своих людей. Он спрыгнул с седла, увидел расколотую пушку и подошел к ней.

- ‘Ты должен был обучать армию Рани – а не уничтожать ее.’

Но Кристофер не поддался на провокацию. Пушка, крики людей, недовольство Рани - все было забыто. Он смотрел на новую шпагу, который Тунгар носил на поясе - прекрасное оружие с огромным сапфиром в навершии.

Он знал этоу шпагу. Он видел ее на портрете сэра Фрэнсиса Кортни, висевшем в кабинете Гая в Бомбее. В юности он часами смотрел на нее, когда должен был сосредоточиться на работе, представляя себе великолепное оружие, висящее у него на бедре или зажатое в правой руке. Гай не раз бил его за мечтательность, но Кристофера это не останавливало. Он приставал к отцу, пока однажды Гай не рассказал ему историю о шпаге Нептуна. Услышать эти знаменитые имена - сэр Фрэнсис Дрейк, Чарльз Кортни, его дед и прадед - было для него грамотой.

- ‘А где сейчас эта шпага? - спросил он Гая, полный удивления и желания.

- ‘Твой дядя Том украл ее из Хай-Уэлда незадолго до того, как убил Уильяма, - сказал ему Гай. Это объясняло его скрытность - Гай почти никогда не говорил о Томе и приходил в ярость всякий раз, когда упоминалось это имя. - ‘Должно быть, она была у него с собой, когда он умер в Африке. Вероятно, она попала в руки какого-нибудь капитана пиратов или главаря разбойников.’

Кристофер не мог себе представить, как она могла теперь оказаться на Малабарском побережье и как попала в руки язычников Тунгара.

Тунгар сразу понял, какое впечатление это произвело на Кристофера. Он вытащил сказочный клинок из ножен и рубанул им направо и налево, заставляя сверкающую сталь гудеть в воздухе, выставляя оружие напоказ перед лицом Кристофера.

-Несколько дней назад во время шторма потерпел крушение корабль тех, кто носит шляпы. Я взял эту шпагу у одного из выживших. Кристоферу пришлось сжать кулаки и держать руки за спиной, чтобы не схватить его и не проткнуть им горло Тунгару. Шпага принадлежал ему - старшему сыну старшего из оставшихся в живых сыновей, наследнику чести рода Кортни. Он должен был получить ее, иначе зачем бы судьба поставила ее на его пути. Его расчетливый ум уже обдумывал возможности того, как он мог бы завладеть им. Тунгара было бы трудно застать одного, потому что он жил со своими людьми, как стая собак, бродя повсюду вместе с ними. Но Кристофер знал, что должен найти способ завладеть ею.

- ‘А как насчет тех, кто носит шляпы? Вы убили тех, кто остался в живых? - спросил он, стараясь говорить безразличным тоном.

- ‘Я учил их уважать слуг Рани – но оставил их в живых. Ее Высочество еще не готова выступить против англичан.- Тунгар небрежно махнул рукой в сторону раненого орудийного расчета. - ‘И никогда ею не будет, если это лучшее, что ты можешь сделать. Убери свой беспорядок, прежде чем я заставлю тебя слизывать эту кровь своим собственным языком.’

Как только Тунгар ушел, Кристофер взял из конюшни лошадь и поскакал к побережью. Деревенский староста съежился перед ним. Да, признал он, люди в шляпах были здесь, но с тех пор они уехали в Форт Бринджоан. Он не хотел, чтобы такие люди оскверняли его деревню. Все, к чему они прикасались, должно было быть очищено коровьим навозом.

Кристофер ушел от него. Он знал, что должен вернуться во дворец, но сначала пошел по тропинке вниз, к пляжу. Буря утихла, и обломки корабля были хорошо видны. Обрубки его мачт торчали из волн, и море было таким чистым, что он мог ясно различить темную массу его корпуса, маячащую под поверхностью. Это был не «индиец» – он видел так много таких в Бомбее, что узнал бы его сразу, как только увидел,– и не арабский корсар. Это был европейский корабль, или был им раньше. Он была частным торговцем - скорее всего, нарушителем.

В его голове роились всевозможные предположения. Если бы он приплыл из Англии, то непременно заглянул бы на мыс. Возможно, шпага уже добралась туда, переходя от племени к племени вдоль Африканского побережья, и прибыла в Кейптаун как раз вовремя, чтобы попасть на борт этого злополучного корабля. Сколько же заплатил за нее капитан? Может быть, он выиграл ее в пари – или, возможно, убил человека за это?

Но это уже не имело значения. Шпага Нептуна принадлежала ему по праву, и море принесло ее ему. Теперь ему оставалось только провести Тунгара, а для человека, прошедшего обучение в Калари, это было бы небольшим препятствием.

И все же он не сводил глаз с затонувшего корабля. Шторм сильно прижал его к берегу, так близко, что ему показалось, будто он может почти пробраться к нему вброд. Прилив хлестал по нему, раскачивая обнаженные бревна, как колыбель.

Он прикрыл глаза рукой. Когда волны зашевелились, он увидел длинную узкую фигуру, торчащую из ее бока.

- ‘Это пушка! - Он был поражен собственной удачей. Корабль был вооружен. Вполне вероятно, что на борту корабля было еще несколько орудий. Должно быть, они все еще там, на обломках или вокруг них. С длинной веревкой и упряжкой тягловых животных все было возможно.

Некоторое время он изучал его, прикидывая практические возможности и детали спасения. Затем он поспешил обратно к тому месту, где привязал свою лошадь к дереву. Он вскочил ей на спину и повернул ее голову в сторону Дворца.

Тунгар хотел бы наказать его за то, что он покинул свой пост без разрешения, но он скоро изменит свое мнение, когда услышит, что Кристофер нашел. Тогда уже никто не сомневался бы в его преданности.

Три дня спустя он стоял на том же самом берегу. Глубокие борозды указывали на то место, где были вытащены на берег стволы пушек. Это был хороший рабочий день - Рани будет довольна. И все же он не был удовлетворен.

Он снова взглянул на маленькую лодку, медленно плывущую вдоль берега. Она провела там большую часть дня, очевидно, бесцельно дрейфуя, не делая никаких попыток приблизиться к берегу. Наверное, рыбаки, подумал он, но что-то его беспокоило. Ощущение, что за ним наблюдают, заряд в воздухе, словно статическое электричество перед надвигающейся бурей.

Это ничего не значит, сказал он себе. Он принесет оружие Рани, и она вознаградит его. Возможно, она даже поставит его выше Тунгара.

***

После побега с места крушения муссонные бури продолжались целую неделю. Том и остальные сидели взаперти в коттедже Агнес, и их ничто не занимало, кроме собственных мыслей. Лихорадка Сары немного спала, хотя она все еще была слаба и изо всех сил старалась не есть. На фабрике Бринджоан не было врача, поэтому Ана и Агнес ухаживали за ней, как могли.

Том проводил долгие часы, сидя под карнизом и наблюдая за дождем. Когда он не думал о Саре, его мысли всегда возвращались к шпаге Нептуна.

По крайней мере, он был избавлен от внимания Лоуренса Фоя. Все время губернатора уходило на подготовку к посольству к Рани, приукрашивание его речей и просмотр его счетов и манифестов. День за днем он был вынужден откладывать поездку из-за погоды.

- ‘Потому что мой муж не может предстать перед Рани, как какая-нибудь утонувшая крыса, - заявила его жена. Она приехала, чтобы нанести визит, якобы для того, чтобы проверить состояние Сары, но на самом деле – как подозревал Том – чтобы оценить новоприбывших. - ‘Она очень хорошо понимает положение своего мужа, - предупредила его Агнес, - и боится, что вы хотите его вытеснить.’

Том попытался успокоить ее, искренне говоря о своем желании вернуться домой. Он не хотел, чтобы эта женщина задавала слишком много вопросов о нем. Но он видел, что его ответы не удовлетворяют ее. Несколько раз он ловил на себе пристальный взгляд ее ярких птичьих глаз. Ее дерзкий носик дернулся, как будто она могла уловить скрытую за его уверениями уклончивость. Она была необыкновенным созданием - всего лишь двадцать лет, на семнадцать младше своего мужа, но обладала таким самообладанием, которое пристыдило бы женщину в три раза старше ее.

- ‘Она уже однажды стала вдовой’ - доверительно сообщила Агнес. - Она приехала в Индию вместе со своим отцом и едва успела сойти с корабля, как уже была помолвлена с управляющим в Теллихерри. Это был толстый, отвратительный старик по имени Круппер - когда он приезжал в Бомбей, его руки блуждали под столом во время обеда. Ей еще не исполнилось и пятнадцати. Но через год он умер и оставил ей свое состояние, которое стало ее приданым, когда она вышла замуж за мистера Фоя.’

Теперь Том сидел в гостиной Агнес и старался не привлекать к себе внимания. Ему не нужно было много говорить. У миссис Фой было очень много мнений, и она без колебаний разделяла их; она доминировала в комнате не столько благодаря обаянию или индивидуальности, сколько благодаря чистой решимости. Она не была красавицей. У нее был острый нос, слишком круглые глаза и слишком широкий рот; она была стройной, но с полными грудями, которые не совсем удобно вписывались в тугой корсаж платья. И все же она обладала неоспоримой энергией, которая, казалось, притягивала к себе все внимание в комнате. Том видел, что Фрэнсис пристально смотрит на нее, пока Ана не легонько пнула его в лодыжку.

- ‘Как только мой муж уладит дела с этой выскочкой Черной Королевой, я уверена, что губернатор Кортни вознаградит его улучшением положения, - сказала миссис Фой, обмахиваясь бумажным веером. - Может быть, в Мадрасе или Форт-Уильяме.’

- ‘Если мы вообще доберемся до Дворца, - сказал Том.

Миссис Фой прищурилась. - Я думаю, что завтра погода может улучшиться.’

Так оно и было. Следующее утро выдалось сухим и жарким. Однако облака давили низко, гремя от жары - казалось, вся земля покрылась паром. Том едва успел подняться с постели, как весь покрылся липким потом. Он с величайшей неохотой надел свой старый сюртук капитана Хикса, который ему дала Агнес. Фой решил, что каждый мужчина должен выглядеть наилучшим образом