Хоакин кивнул.

– Помимо того, что мне пришлось стать мужчиной до того, как я повзрослел, я скучал по его юмору и мудрости. Казалось, он всегда точно знал, что сказать, чтобы заставить меня осознать свою ошибку или заставить смеяться.

– Твои сестры, вероятно, хотели бы поговорить с тобой о нем. Я уверен, что они тоже скучают по нему.

Ему даже не пришлось открывать рот. Бейли уже знала, что он не только избегал разговоров со своими сестрами, но и, вероятно, ни с кем не говорил о своем отце. Так почему же он разговаривал с ней? Он пришел утешить ее, когда ему самому нужно было немного взбодриться.

Мог ли он быть заинтересован в ней больше, чем в потенциальном партнере по танго в постели?

– У них у обеих теперь есть мужья. У Мари двое мальчиков. У Каты скоро будет ребенок. У них есть нормальная работа, общественные связи, друзья. У нас больше нет ничего общего.

– За исключением того, что вы семья. Знаешь, что бы я отдала, чтобы иметь такую?

Он сжал ее руки.

– Бейли, я уверен, твои биологические родители очень гордились бы тем, какая ты стала. Состоявшаяся, самостоятельная, умная, великолепная, добрая.

Она расплакалась.

– Меня убивает то, что я их не помню. Когда я увидела фотографии Виктора Асланова, это как удар под дых. Для меня было шоком узнать, что я похожа на свою мать. Я почти ничего не знаю ни о ней, ни о своих братьях и сестрах. Это больно. Какой была бы моя жизнь, если бы мой биологический отец не продал свои исследования ЛОССу? Я уже никогда не узнаю.

Он взял ее руку в свою и сжал.

– Нет. У судьбы были другие планы, малышка.

– У меня было то, что я считала действительно нормальным воспитанием. Мои приемные родители направляли меня и заботились обо мне.

Она снова заплакала и отвернулась.

– Просто трудно сидеть здесь и задаваться вопросом, было ли что-то из того, что они говорили и делали для меня на протяжении многих лет, долгом или любовью.

Хоакин скользнул щекой по ее ладони и повернул ее спиной к себе.

– Не может быть, чтобы они не заботились о тебе. – Он провел большим пальцем по ее нижней губе. – Перед тобой невозможно устоять.

Желудок Бейли совершил кульбит. Она моргнула, глядя на него, теряясь в его глазах. Ее сердце бешено заколотилось. Для мужчины, который годами почти не разговаривал со своей семьей, который с момента полового созревания избегал любых контактов, кроме самых безличных, он открывался для нее.

Она сделала дрожащий вдох.

– Хоакин...

Честно говоря, она не была уверена, протестовала ли она против его прикосновения или приглашала его приблизиться. Она не знала, действительно ли он заботился о ней, но надежда на то, что это всё-таки забота, жила в ее сердце, нашептывая ей, побуждая ее потянуться к нему.

Ее голова не соглашалась. Несмотря на мнения Калли и Каты, его главным интересом к ней по-прежнему было его дело. Даже если бы он потерял работу, этот мужчина не собирался внезапно обнимать ее и хотеть провести с ней вечность. Она была почти уверена, что даже ночь в его постели просто докажет ей, что она вляпалась по уши.

Прежде чем она успела принять решение, на его лице отразилось сожаление, и он отстранился. Возможность испарилась. Разочарование заняло свое место, хотя она полагала, что сохранение дистанции между ними было к лучшему.

– Ты не слишком устала? Хочу, чтобы ты посмотрела кое-что, – спросил он, его тон был гораздо менее интимным. – Это связано с нашим делом.

Бейли ненавидела то, что ее колебания, возможно, подавили его желание поделиться своими чувствами впервые за два десятилетия. Даже если он не был заинтересован в ней, она хотела помочь ему покончить с убийствами, чтобы они оба могли двигаться дальше.

– Вовсе нет.

– Спасибо.

Он поднялся с кровати и направился обратно к комоду, затем вернулся с бумагой в руке, которую он сунул ей.

Это был набросок мужчины.

– Кто это?

– Он знаком тебе?

Бейли изучала его еще минуту.

– Может быть. Если бы это была настоящая фотография, я могла бы...

– А так?

Он положил перед ней еще одно изображение, на этот раз цветную фотографию лысого мужчины размером четыре на шесть с седеющей челкой вокруг головы. На снимке доминировало круглое лицо и невзрачные голубые глаза. По какой-то причине, которую она не могла понять, его вид наполнил ее ужасом.

– Да, – выдохнула она. Ее голос дрожал.

– Где?

Он схватил ее за плечи.

Она безуспешно порылась в своих воспоминаниях.

– Я не знаю.

– Недавно?

Бейли вспомнила всех людей, которых она встречала, связанных с танцевальной труппой, всех, от благотворителей до строительных служащих. Ничего. Никто из тех, кого она помнила по своей паршивой работе официанткой, не соответствовал этому лицу. Воспоминание о нем казалось смутным, далеким.

– Нет.

– Подумай. Сосредоточься. Если можешь представить себе его лицо, можешь ли ты вспомнить, где могла его видеть?

Она попыталась. Он не был ни учителем, ни соседом, ни пастором. Ни другом, ни коллегой её отца.

Но она знала, что видела его в прошлом.

– Мне жаль. Кто он такой?

– Его фамилия Маккиви. Звучит знакомо?

Она никогда о нем не слышала.

– Нет. А должно?

Хоакин пожал плечами.

– Он лучший из киллеров ЛОССа. Мы думаем, он попытается сорвать свадьбу Калли в эти выходные.

Бейли ахнула.

– И убить её. Что собираются делать Шон и Торп? Они не могут подпустить его к ней даже близко. Даже от одного его вида мое сердце учащенно забилось. Страх давит мне на грудь. Я ассоциировала его лицо с опасностью еще до того, как ты мне о нем рассказал. Они должны защитить Калли.

– Они так и сделают. – Он бросил фотографию и набросок на тумбочку, затем обнял ее за плечи. – Я пока уберу фотографию. Сделай глубокий вдох. Расслабься, – он подождал, пока она подчинилась. – Есть ли шанс, что ты видела его в юности?

Прокручивая свои воспоминания, она понимала, что он не из её недавнего прошлого.

– Возможно. Это единственное объяснение, которое подходит.

– Но ты не можешь его опознать?

Когда она покачала головой, Хоакин нежно погладил ее по плечам, успокаивая. – Хорошо. Пока забудь об этом. Может, тебе что-нибудь придет в голову. Но не бойся. Со мной ты в безопасности. И так будет в дальнейшем.

Бейли поверила ему. Пока Хоакин присматривал за ней и оставался на шаг впереди безумств ЛОССа, она оставалась в живых. Но будет ли у нее нормальная жизнь?

– Я бы с удовольствием, но не думаю, что у меня есть такая роскошь. Может, тебе стоит оставить фотографию здесь у меня сегодня, чтобы я могла ее изучить.

Он заколебался, и выражение его лица сказало ей, что ему не нравится эта идея. В конце концов его логика возобладала.

– Хорошо.

– Шон и Торп, должно быть, очень беспокоятся о Калли.

– Я уверен, что они бы свернули горы, чтобы уберечь ее от опасности.

– Они делали это раньше, – согласилась Бейли.

– Я бы сделал то же самое для тебя.

Она проглотила комок в горле.

– Ты не должен этого говорить. Я и так с тобой сотрудничаю, так что подлизываться ко мне нет необходимости.

– Это то, что, по-твоему, я делаю? – прогремел он. Его темные брови нахмурились, глаза загорелись гневом, как вспышка молнии.

– Твое дело зависит от меня. Это кажется разумным...

– Малышка, когда дело доходит до тебя, я некоторое время назад сошел с автобуса «здравого смысла». Если бы я этого не сделал, я бы все еще допрашивал тебя день и ночь. Сон и еда отошли бы на второй план. На самом деле, я бы облегчил твою усталость, чтобы посмотреть, развяжет ли это твой язык или я смогу запутать тебя в несоответствиях. Короче говоря, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы выбить тебя из колеи и вывести из равновесия в надежде, что это поможет моему делу.

Вместо этого я поставил на первое место твой комфорт и душевное благополучие.

– Ничто из этого не заставило бы меня быстрее вспомнить прошлое.

– Ты будешь удивлена.

Она попятилась назад.

– Ты использовал эту тактику раньше?

– Я делал вещи, которые заставили бы тебя отшатнуться в ужасе. Я сделал бы это, не моргнув глазом. Получение ответов было моей работой. Я делал это. Я двигался дальше. – Он вздохнул. – Потом появилась ты.

– Ты сказал, что я не имею никакого отношения к твоей работе.

– Всё верно. Я не работал над этим делом ни для кого, кроме себя и людей, которых убили. На самом деле мне насрать, что правительство США меня уволило. Это дает мне больше времени и энергии, чтобы обеспечить твою безопасность. Сейчас у меня одна работа. Это ты.

О, боже. Он точно знал, что сказать, чтобы заставить ее поверить, что она важна, что это нормально хотеть его. Бейли уже знала, что с Хоакином она не могла справиться. Ее единственный опыт на заднем сиденье лимузина на выпускном вечере не подготовил ее ко всей его мужской агрессии. Он пугал ее, даже когда заводил сильнее, чем она могла себе представить.

Бейли сглотнула. Охранять своё сердце или дать ему гореть? Что хорошего в жизни она видела от того, что защищала свои чувства? Итак, Райан Фуллер, придурок, лишивший ее девственности, на самом деле не заботился о ней. Она чувствовала себя униженной. Она переболела им. Хоакин, может, и не Принц на Белом Коне, но весь тестостерон, который он излучал, мешал ему отказать. Честно говоря, он ей очень нравился. Когда дело доходило до того, чтобы поступать правильно, его моральный компас, казалось, был направлен на истинный север. Его методы могли быть нестандартными, но он стремился к справедливости, даже превыше собственной карьеры и личных отношений. Бейли должна была признать, что находила это дико привлекательным.

Кроме того, она напомнила себе, что за ней охотился убийца и надо как–то дожить до завтрашнего дня. Или она просто оправдывалась, потому что так сильно хотела Хоакина?

– На самом деле, тебе не обязательно говорить это, чтобы заставить меня сотрудничать с тобой в этом расследовании.

Он притянул ее ближе к себе.

– Черт возьми, мы это уже проходили. Тебе виднее.