– Я тебя опередил, – сказал Стоун. – Он был идентифицирован как Джозеф Маккиви. Он известный, давний член ЛОССа. Судя по всему, настоящий придурок. Он известный преступник, на его счету пара обвинений в вооруженном ограблении. Но у него особое пристрастие к преступлениям против женщин. Он был осужден несовершеннолетним за изнасилование подруги своей младшей сестры. После нескольких лет в колонии для несовершеннолетних его освободили, но он оказался рецидивистом. Он был главным подозреваемым в серии дел о пытках, изнасилованиях и убийствах недалеко от своего родного города Спрингфилд, штат Миссури. Он на некоторое время исчез в Мексике. Мы думаем, он провел время в Хуаресе, внеся свой вклад в список тел женщин, подвергшихся нападению и убитых перед тем, как их похоронили в пустыне. Он тайком вернулся в страну несколько лет назад. Я предполагаю, что ЛОСС дал ему добро на продолжение его подрывной деятельности по развалу США. Отличная организация.

– Есть какие-нибудь открытые дела на него? – спросил Хоакин.

– Пожалуйста..., – Стоун закатил глаза. – Его разыскивают уже много лет. ЛОСС сумел перетасовать всё и хорошо его спрятать. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что они хорошо заботятся о своем убийце номер один. Добраться до него будет нелегко.

– Есть какие-нибудь идеи, где он сейчас? Все еще в Хьюстоне?

– Сегодня утром дорожная камера видела, как он выезжал из города, направляясь на 45-ю улицу в северном направлении.

В сторону Далласа. Хоакин почувствовал себя так, словно Стоун ударил его кулаком в грудь. Его сердце заколотилось. Он не мог дышать. Зачем Маккиви ехать в Даллас? Его худшим страхом было то, что этот больной ублюдок был на свободе и искал Бейли, намереваясь сделать ее своей следующей жертвой.

Все в теле Хоакина взбунтовалось. Он сделает все, что должен, чтобы она была в безопасности. Да, он хотел прижать придурка, который убил Нейта. Но интуиция подсказывала ему, что амбиции заключались не только в том, чтобы отомстить за своего друга. Если что-нибудь случится с Бейли... Боже, он даже подумать об этом не мог.

– Я сейчас вернусь.

Шон исчез с эскизом.

– Вы не могли бы оставить нас наедине на минуту? – сказал Стоун Хантеру, который пожал плечами и последовал за Шоном.

– Говори, – сказал Хоакин, как только они со Стоуном остались одни в кабинете Торпа.

Мускулистый технарь пожал плечами без намека на извинения.

– Та встреча, о которой я рассказывал, та, на которой решалось, был ли ты уволен за незаконное присвоение государственных ресурсов для работы над личным делом?

Хоакин замер.

– Да?

– Ты оказался в проигрыше. Извини, чувак.

Его уволили. Блять. Серьёзно? Но выражение лица Стоуна не давало ему никакой надежды на то, что новость была шуткой.

Работа была его жизнью в течение последнего десятилетия. Он не мог припомнить ни одного случая в своей взрослой жизни, когда бы он не готовился к делу или не работал над ним под прикрытием. Он отбросил в сторону все, что выглядело как личная жизнь, чтобы полностью погрузиться в правоохранительные органы. После одного «неверного шага», чтобы раскрыть убийство друга и уберечь женщин от смерти, его выгнали.

Он вздохнул, чувствуя, как все его тело обмякло. Понятия не имел, что, черт возьми, теперь делать со своей жизнью.

– Я хотел бы услышать более хорошие новости, но спасибо, что рассказал мне об этом прямо.

Стоун пожал мускулистыми плечами.

– Я бы тоже этого хотел. Что ты будешь делать дальше?

Без понятия. На самом деле у него ничего не было. Да, у него больше не было работы, но у него также не было никаких обязанностей, которые он должен выполнять. Его квартира была дерьмовой дырой, в основном потому, что он никогда не был там настолько, чтобы заботиться о том, как она выглядит. Каждое место, которое у него когда-либо было, он рассматривал как временное. У него не было жены или подруги, которых волновало бы, что он не может позволить себе пригласить ее куда-нибудь в субботу вечером. Не было детей, которых нужно накормить, одеть и отвести к врачу. Он тратил не больше половины своего дохода в течение десяти лет. Он мог позволить себе жить годами, без работы. В прошлом отсутствие загруженности делами до чертиков выбило бы у него из колеи целеустремленность. Сейчас? Что ж, это даст ему больше времени, чтобы заставить того, кто убил Нейта, заплатить. И обезопасить Бейли.

– Раскрой дело. Посади за решетку засранцев. И... я разберусь с этим.

Поиск новой работы был еще одной проблемой, которую предстояло решить в будущем. Теперь опасность для Бейли смотрела ему прямо в лицо. Не было никаких сомнений, что важнее.

Позади него дверь в офис снова открылась, и Шон вошел как человек, имеющий перед собой цель, Хантер следовал за ним по пятам. Они оба выглядели взволнованными.

– Может быть и другое развитие событий, – сказал Шон, обходя стол и снова садясь.

Калли вплыла в офис, выглядя одновременно обеспокоенной и разъяренной.

– Этот ублюдок собирается испортить нашу свадьбу, не так ли?

О чем, черт возьми, говорила Калли? Хоакин повернулся и вопросительно посмотрел на нее.

– Прелестно..., – Шон снова встал и протянул ей руку.

Вздохнув, Калли подошла к нему и вложила свою ладонь в его. Мужчина притянул ее к себе, затем откинулся на спинку стула Торпа, усадив ее к себе на колени.

– Я очень много работала, чтобы спланировать это мероприятие, – отметила она.

– Ты должна больше беспокоиться о том, почему он пытается сорвать её.

– Кто? – Вмешался Хоакин. – Кто-то, о ком мне нужно знать?

Шон бросил полицейский фоторобот обратно в его сторону.

– Маккиви. Мы заставили каждого поставщика, работающего на свадьбе, предоставить биографическую информацию о каждом сотруднике и подрядчике, которые должны присутствовать на мероприятии. Похоже, на прошлой неделе его наняли в качестве одного из помощников фотографа, когда другой таинственным образом исчез. Он будет выступать под именем Тимоти Смит.

– Чертовски креативно, – протянул Стоун.

Вымышленное имя убийцы беспокоило Хоакина меньше всего, особенно когда Шон положил на стол фотографию – жуткое совпадение с полицейским фотороботом.

– Это было в документах Калли. Я думаю, он – наш клиент.

Согласен.

– Ты думаешь, он имеет какое-либо представление о том, что Бейли здесь, в «Доминионе»? Или ты подозреваешь, что он планирует какое-то гнусное дерьмо на твоей свадьбе?

– Может быть и то, и другое.

И Шон выглядел совершенно взбешенным из-за этого.

– Я ускользала от этих людей в течение многих лет. Думаю, гораздо более вероятно, что у него на уме месть и он хочет причинить мне боль, – сказала Калли. – Как он мог узнать местонахождение Бейли?

– Мы были очень осторожны в этом вопросе, – добавил Шон. – За исключением той ночи, когда девушки были у входа в клуб, пока участники играли. У нас есть список тех, кто был там в ту ночь?

– Да. Я попрошу Акселя сделать его. А пока покажи этот набросок Бейли. Может, она видела, как этот парень бродил вокруг ее дома или танцевальной труппы, прежде чем вы вмешались. И это маловероятно, но, возможно, если он каким-то образом был причастен к смерти ее семьи, его лицо вызовет у нее воспоминания.

Хоакин взял набросок у Шона, чертовски желая избавить Бейли от всех этих опасностей, драм и потрясений. Прямо сейчас он предпочел бы не показывать ей лицо опасного убийцы, а затем задавать ей вопросы о ее далеком прошлом. Она была такой уязвимой сегодня. Дело не в том, что он не мог позволить себе сломить ее, следователь в нем должен был почувствовать ее слабость и наброситься на кровь. Но человек в его шкуре теперь не мог больше причинять ей боль.

К сожалению, у него не было другого выбора, если он хотел обезопасить ее.

– Я этим займусь. И дам тебе знать, что она скажет. Что-нибудь еще?

Шон покачал головой.

– Мне пора, – Стоун встал. – Выберусь на улицу. Я знаю стриптизершу, которая сделает мне отличный минет за пятьдесят баксов. Обычно она не работает по вторникам. Увидимся.

Когда он исчез, Шон направился к двери с Калли на буксире, сдерживая смех, затем посмотрел на Хантера.

– Отличный у тебя коллега.

– И не говори, – усмехнулся Хантер. – Джек нанимает блестящих бывших оперативников, но у некоторых геморройный характер.

– Судя по тому, что рассказывает твой брат, твой ненамного лучше, – поддразнил Шон.

– Да? Логан тоже может поцеловать меня в задницу.

Двое мужчин рассмеялись, прежде чем Шон протянул Хантеру руку.

– Спасибо, что пришли помочь сделать день Торпа особенным. Я думаю, мы здесь прекрасно тряхнули стариной, и пора бы уложить нашу любимую в постель.

Калли улыбнулась так, как будто ничто не могло сделать ее счастливее.

Хантер пожал ему руку.

– Спасибо за приглашение. Я собираюсь забрать жену и найти отель. Сегодня слишком поздно ехать обратно.

– Вот, – Шон порылся в кармане и вытащил связку ключей. – Переночуй в доме. Там шесть спален. Торп, Калли и я будем недалеко от вас. Если ты увидишь своего брата, скажи, что ему и Таре тоже там рады. Ксандер, Лондон и Хавьер собираются остаться.

– Ты уверен?

– Для чего нужны друзья?

Хантер положил ключи в карман.

– Спасибо.

– Мы вернемся утром, – сказал Шон Хоакину. – Если тебе что-нибудь понадобится...

– У меня есть твой номер.

– Хорошо. Увидимся завтра.

Затем Шон и Калли ушли, предположительно, чтобы найти Торпа и вместе провести ночь. Хоакин почувствовал легкую зависть. Каково это – иметь дом, который можно делить с близкими? Пригласить друзей переночевать там на ночь? Расположиться там и назвать какое-нибудь место домом?

– Сделай мне одолжение? – сказал Хантер, когда они остались вдвоем.

– Какое?

– Я знаю, что ты должен встретиться с Бейли сегодня и показать этот набросок. Поосторожнее с ней.

– Ты просто кладезь полезных советов сегодня, – От настроения шурина мурашки поползли у него по спине. – Очевидно, ты считаешь меня бесчувственным ублюдком. Почему бы тебе не сделать мне одолжение? Остановись, если не понимаешь, с кем имеешь дело.