– Спокойной ночи.

Когда она отвернулась, он схватил ее за руку, его хватка была нежной, но не позволяла вырваться.

– Тебе нужна помощь, Бейли? Обнять? Выслушать? Скажи мне.

Он так легко и сочувственно перешел в режим старшего брата. Она ненавидела отказывать ему.

– Нет, – она шмыгнула носом. – Я, эм... из тех, кто решает всё в своей голове.

Он глубоко вздохнул, очевидно, ему не понравился ее ответ, но он отпустил ее.

– Хорошо. Если это изменится, я ожидаю, что ты придешь ко мне. Ты под моей крышей. Я ответственен за тебя. Я не хочу, чтобы ты расстраивалась еще больше из-за этой ситуации.

Это было так любезно с его стороны. Она старалась больше не плакать.

– Я ценю это. Надеюсь, оставшаяся часть твоего дня рождения пройдет отлично. Я уже знаю, что у тебя будет невероятная жизнь с людьми, которых ты любишь. Поздравляю.

Бейли судорожно вздохнула и отвернулась – только для того, чтобы наткнуться на пристальный взгляд Хоакина. Она бросила взгляд в дальнюю часть комнаты и направилась прямиком в коридор, где находилась ее комната. Прежде чем она успела убежать, он пристроился рядом с ней.

– Ты плачешь.

Что он хотел, чтобы она сказала? Что какая-то нелепая часть ее жаждала близости с ним? Он бы не понял. Черт возьми, она этого не сделала. Лучше оставить все как есть.

– У меня ПМС.

– Не лги мне, – прорычал он.

– Я устала. Разве я не могу просто захотеть побыть одна? Ты же знаешь, эти несколько дней были трудными.

Его настойчивость исчезла, ее место заняло мрачное понимание.

– Я заставил тебя через многое пройти. Скажи мне, чем я могу помочь.

– Мне не нужна твоя жалость.

Боже, мысль об этом заставила бы ее плакать еще больше.

Его карие глаза прищурились.

– Это не то, что я тебе предлагаю.

Бейли не была уверена, что поверила ему. Она была слишком сбита с толку, чтобы разбираться с этим прямо сейчас. Дверь в комнату, в которой она спала, была всего в нескольких футах впереди. Еще несколько шагов, и она окажется позади. Тогда она сможет думать и дышать воздухом, не пропитанным его запахом. Ей не придётся чувствовать его повсюду вокруг себя и слишком хорошо осознавать, чего ей не хватает.

Насколько безумным было то, что она была одинока и в то же время убегала от людей, которые предлагали провести с ней время? Один взгляд на Хоакина, и она поняла почему: ей нужно качество, а не количество. Она не знала ни Кату, ни Торпа. Они хотели как лучше, но... Она больше не могла довольствоваться поверхностными разговорами, которые, за исключением Блейна, составляли всю ее дружбу. Ей нужно что-то настоящее, глубокое, постоянное. Правда.

Какая жалость, что она никогда не получит этого от Хоакина.

– Если ты хочешь что-то сделать для меня, иди и проведи время со своей сестрой. Ты ей нужен.

Он поджал губы. Он не выглядел довольным.

– Она или Хантер сказали что-то, что тебя расстроило?

– Нет, но ты не должен принимать свою семью как должное. Совет от того, кто провел последние три отпуска в одиночестве.

Она схватилась за дверную ручку и дернула ее, пытаясь открыть дверь.

Когда он схватил ее за руку и задержал, его присутствие рядом наполнило ее трепетным желанием.

– Ты дрожишь.

Без шуток. Бейли вздохнула, уверенная, что, если он не перестанет давить на нее со своей заботой, она развалится на части. Она должна была перестать нажимать на спусковой крючок его чувства вины. Или в следующий раз, когда он проявит заботу, у нее не должно быть момента слабости.

– Это не имеет значения. Ты привел меня сюда, чтобы сохранить мне жизнь. Я все еще здесь. Оставим всё как есть.

Он развернул ее лицом к себе и приподнял пальцем её подбородок, пока она не посмотрела на него. Он взволнованно втянул воздух.

– Это не прокатит со мной, малышка. Я дам тебе час наедине. После этого я вернусь. А потом мы поговорим. Это не обсуждается.

***

Хоакин едва мог дышать от гнева к тому времени, как Бейли вошла в свою комнату, и он зашагал обратно по коридору на вечеринку. Он прокрутил в голове то, что видел, и понял, с кем она разговаривала, когда расстроилась. Он не горел желанием разговаривать с сестрой. Но видит Бог, он сделает все, что в его силах, чтобы выяснить, что, черт возьми, причинило Бейли боль.

Он налетел на Кату, как товарный поезд, не останавливаясь, пока не оказался почти у ее лица.

– Что ты сказала Бейли, что так её расстроило?

Ката отступила назад, пожав плечами.

– Ничего.

– По крайней мере, ты сказала ей что-то о том, что я пренебрегаю семьей.

Даже когда эти слова сорвались с языка, Хоакин знал, что сирота в Бейли воспримет это как нечто среднее между ужасным расточительством и грехом.

– Я так не говорила. Я просто сказала, что в последнее время редко тебя видела. Вскоре после этого она расстроилась. Я пыталась поговорить с ней, но... я не ожидала, что она доверится мне. Она едва знает меня.

Очевидно, Бейли также отказалась довериться Торпу. Хоакин не мог отрицать, что она полностью закрылась от него, когда он последовал за ней к ее двери. Черт возьми. Должно быть, он выглядит для нее бессердечным мудаком.

Он уставился на дальнюю стену, прерывисто дыша, посмотрел на часы. Пятьдесят восемь минут до того, как он сможет вернуться в ее комнату. Даже если бы он мог увидеть ее сейчас, что бы он сказал?

– Ты должен пойти и поговорить с ней, – предложила Ката. – Я думаю, она выслушает тебя.

– Я пытался, – выпалил он.

– Моя жена просто пытается помочь. Прекрати запугивать ее, – вмешался Хантер с угрозой в голосе. – Ей не нужно, чтобы ты лез ей в глотку и расстраивал ее, особенно когда она почти на восьмом месяце беременности. Так почему бы тебе не перестать быть придурком и не отойти назад?

Хоакин перевел взгляд на Кату. Она не смотрела ни на одного из них. Очевидно, она не хотела противоречить мужу, но выражение ее лица сказало ему, что это было главным образом потому, что она не могла не согласиться.

Он сделал еще один вдох и посмотрел на ее живот, который Хантер погладил, защищая. Выругавшись себе под нос, Хоакин поморщился. Он не мог винить шурина. На месте Хантера он бы тоже сказал себе отвалить на хрен.

Проведя рукой по лицу, он вздохнул.

– Прости, Ката. Бейли многое пережила за два дня, и это еще не конец. Я знаю, нет никакого способа полностью избежать причинения ей боли. Я просто...

Как ему удалось выразить словами то, чего он сам на самом деле не понимал?

– Ты хотел избавить ее от всего, что мог. Я поняла. Она важна для тебя, – тихо сказала Ката.

Хоакин нахмурился. Как сестра пришла к такому выводу? Если уж на то пошло, как он так быстро решил заботиться о Бейли?

– Что-то в этом роде, – проворчал он.

– Она думает, что для тебя она не более чем дело. Если это правда, ты должен дать это понять и держать свои руки подальше от нее.

Младшая сестра, рассказывающая ему, как управлять своей жизнью, точно не улучшала его настроение, и он посмотрел на Хантера в поисках поддержки, только чтобы понять, что мужчина был строго на стороне жены. Черт. Но разве всё не так, как должно быть?

Телефон Хантера запищал, и он вытащил его из кармана, прочитал сообщение, затем засунул его обратно в джинсы.

– Стоун здесь. У него есть информация.

– Сегодня? Он приехал сюда из Лафайетта? Я думал, он смотрит «Оракула».

Шурин кивнул.

– Он сказал, что это срочно. Джек уже возвращается, и они всегда могут вызвать Тайлера на подмогу, если за это время что-нибудь случится. Я собираюсь спросить Торпа, можем ли мы воспользоваться его кабинетом.

Мгновение спустя Хантер и владелец клуба обменялись несколькими словами. Шон присоединился к нему. Менее чем через тридцать секунд Торп взял Калли за руку и поцеловал ее в лоб, в то время как Хантер и Шон направились обратно в сторону Хоакина.

– Вы двое подождите в кабинете Торпа. Я позову Стоуна, – предложил жених.

Они оба кивнули, и Хоакин скорчил гримасу. Если Стоун проехал несколько сотен миль только для того, чтобы ввести его в курс дела, ни одна из новостей не могла быть хорошей.

Он уселся в кресло напротив стола Торпа. Хантер задержался у двери. Шону не потребовалось много времени, чтобы прийти со Стоуном. Шон уселся в большое кресло Торпа, которое, по мнению Хоакина, больше походило на трон, в то время как технарь, которого нанял Джек, плюхнулся на другой стул лицом к столу.

Хоакин повернулся посмотреть на парня рядом с ним.

– Спасибо, что пришел. Выкладывай.

Многие мужчины поколебались бы, прежде чем сообщить плохие новости. Но не Стоун.

– Полицейский фоторобот парня, который вломился в дом Бейли, готов. Я уверен, они собирались позвонить тебе завтра, но я просматривал их дела и подумал, какого черта? Я распечатал его. Вот.

Он передал Хоакину листок бумаги.

– Лицо знакомо?

– Нет, – сказал Хоакин после беглого взгляда. Но он был не тем, кому нужно помнить, что видел это лицо в прошлом.

– Можно? – Шон протянул руку.

Хоакин передал его и наблюдал, как друг изучает рисунок лысеющего мужчины с непримечательным лицом и в незнакомой военной форме. Шон, нахмурившись, визуально проанализировал его.

– Это может быть один из парней, которые преследовали Калли, Торпа и меня через Вегас в ноябре прошлого года. Я не разглядел его как следует. В конце концов, тогда была автомобильная погоня. Но он определенно выглядит знакомым.

– Чертовски потрясающе.

Хоакин с трудом подавил желание ударить кулаком в стену. Чертов стресс нарастал, как и связи между Бейли и ублюдками, которые причинили Калли десять лет горя. Скорее всего, они убили семью Калли, учитывая тот факт, что они пытались убить и ее тоже. Были ли это те же самые придурки, которые убили биологических родителей Бейли и других детей Аслановых?

– Я хочу показать это Калли, посмотреть, не покажется ли он ей знакомым. Я думаю, ты тоже должен показать это Бейли.

Хоакину эта идея не понравилась, но он согласился.

– Я планировал это.

– Хорошо. Я также хотел бы прогнать его через бюро, чтобы узнать, есть ли у нас какие-либо совпадения с программой распознавания лиц или может он совпадает с кем-либо из известных диссидентов в досье.