Наконец, когда столик опустел, Калли нервно сглотнула.

– У нас с Шоном есть для тебя два подарка.

Аксель исчез, а через мгновение вернулся с большой надувной куклой, похожей на трансвестита в безвкусном нижнем белье. На пластиковом животе красными буквами были написаны слова «потрогай меня».

Вся комната взорвалась оглушительным смехом. Даже Хоакин ухмыльнулся, потому что такой искушенный и явно обожаемый человек, как Торп, ни за что не стал бы прибегать к сексу с неодушевленным предметом, особенно таким уродливым. Улыбка Хоакина превратилась в смех, когда он даже попытался представить это.

– Хочешь двойную порцию шлепков, зверушка? – протянул Торп.

– О, мне нужно это сфотографировать, – Логан подошел ближе с камерой в руке.

Прежде чем Торп успел возразить, Шон толкнул куклу, прижимая ее прямо к телу Торпа. Логан сделал снимок, взвыв от восторга при виде изображения на экране.

Торп пробормотал добродушную угрозу в сторону Шона. Калли встала между ними, и они оба обняли ее. Он запечатлел поцелуй на ее губах.

– Ты в большой беде, негодница.

– Но я твоя негодница, – съязвила она.

– Так и есть. Тебе повезло, что я так сильно тебя люблю. Иначе ты бы не смогла сидеть целый месяц. Как бы то ни было, я не уверен, что ты оправилась после прошлой ночи, но я не против добавить еще немного боли твоей заднице, чтобы ты не забыла обо мне в субботу.

– Я никогда не смогла бы забыть вас, господин. Она повернулась, внезапно посерьезнев. – Никогда. Я знаю, что никогда этого не сделаю. Наш второй подарок?

– Ах, да, – он кивнул. – Что ты приготовила на этот раз?

– Мы, – поправила она, – мы трое.

Хоакин уставился на неё, и какая-то мысль пронзила его.

Торп замер с таким видом, словно у него возникло такое же подозрение, когда Калли протянула ему коробку.

– Открой её.

Мужчина на мгновение замер, не шевеля ни единым мускулом, просто уставился в её голубые глаза, полные любви, затем перевел взгляд на Шона, который кивнул, явно сдерживая свою радость.

Разорвав обёртку, Торп отбросил бант и бумагу в сторону, затем вскрыл коробку. Внутри лежала крошечная одежда девственно-белого цвета с черной надписью внутри большого красного сердца.

– Я люблю папу, – пробормотал он с выражением полного шока на лице. Затем бросил настойчивый, испытующий взгляд на Калли – Ты беременна?

Она взяла его руку и, мягко кивнув, провела ею по своему плоскому животу.

– Семь недель. Я думаю, когда мы втроем ускользнули на пляж... – Теперь она выглядела очень неуверенно, ее глаза наполнились слезами: – Я надеюсь, это сделает тебя счастливым. Все, чего я когда-либо хотела, это завоевать твое сердце и...

Торп прижал ее к своей груди, прервав речь. Он обхватил ладонями ее лицо, его пристальный взгляд был испытующим.

– За все сорок лет я никогда не был так счастлив. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, – он потянулся похлопать Шона по плечу, – вы оба. Спасибо. Ребенок – это лучший подарок, который ты могла мне сделать.

Пока Торп страстно целовал Калли, Хоакин гадал, чьего ребенка она носит. Знала ли она это вообще? Даже если нет, всем троим было все равно. Они были просто счастливы быть вместе и что они вскоре станут семьей.

Взглянув на Бейли, он увидел слезы счастья на её лице, она поздравляла их с радостным событием, в то же время сама всем своим видом показывая, как отчаянно она хотела бы иметь собственную семью. Хоакина ошеломила мысль: что, если бы он зародил в ней жизнь? Он выдохнул. Адская мысль... Но по какой-то причине он не отверг её сразу.

Хантер незаметно подкрался к нему, наблюдая, как Торп и Шон пожали друг другу руки, обнимая Калли с двух сторон.

– Это даже меня немного напрягает.

Хоакин отказывался признавать, что эта сцена повлияла и на него тоже.

– Может, ты сможешь найти что-нибудь в аптеке от этого?

– Ты хочешь быть мудаком? Хорошо. Моя забота – это моя жена. У нее скоро будет ребенок, и она хочет быть ближе к своей семье. Она хочет, чтобы у нашего сына был ещё дядя, кроме Логана, – Хантер посмотрел на младшего брата, который с воплем ткнул пальцем в зияющую дыру вместо рта у надувной куклы Торпа, и покачал головой.

– Прямо сейчас я понимаю почему. Боже, он ведет себя как идиот.

С этим трудно не согласиться.

– К чему ты клонишь?

– Я понимаю, что такое миссии, и как чувствовать себя не в своей тарелке, эти отстраненность и напряжение. Но это не настоящая жизнь. Да, национальная безопасность важна, но тебе тоже нужна личная заинтересованность, иначе все это дерьмо на самом деле ничего не значит. Ката хочет, чтобы ты был рядом, но я не позволю тебе продолжать причинять ей боль. Если ты хочешь навещать нас, когда будешь свободен, и стать достойным братом, я только за. Это сделает мою жену счастливой. И твоя мама, несомненно, будет рада получить от тебя весточку. Поскольку теперь она моя теща, я чувствую себя более чем защищенным. Но если ты хочешь продолжать отстраняться от всех и быть придурком, убирайся к чертовой матери. И не возвращайся оттуда.