Он вопросительно приподнял бровь, его пальцы начали неизбежное скольжение вниз по ее животу. Тусклое освещение скрывало тот факт, что он чертовски возбуждал ее – до сих пор. Все, что ему нужно было сделать, это провести пальцами по этой шелковой коже, и он бы понял, как сильно он ее возбуждает.

– Подожди!

Он сделал паузу, его ладонь зависла прямо над ее пупком.

– Если ты напугана или расстроена, мы разберемся с этим. Если ты что–то утаиваешь от меня, это не сработает. Какие-то проблемы?

– Я-я...

Она выдохнула. Бейли не понимала охватившей ее паники. Разве не это было смыслом для него: возбуждать ее, чтобы она стала мокрой, и они могли заняться сексом?

– Нет. Никаких проблем.

– Прекрасно. Попроси меня потрогать твои трусики.

Низкий рокот его голоса в сочетании с его завораживающим взглядом заставили ее. Дать ему понять, что он возбудил ее, придало ей силы. Но однажды у нее был невпечатляющий секс. Теперь она хотела, чтобы ее мир перевернулся.

Бейли сглотнула, собираясь с духом.

– Потрогай их. П-прикоснись ко мне.

Что-то в выражении его лица смягчилось на мгновение, прежде чем его глаза сузились, и хищник в нем вышел на волю. Кончики его пальцев снова коснулись ее разгоряченной кожи. Она вздрогнула от его прикосновения. Каждый раз, когда он прикасался к ней рукой, она чувствовала его всем своим телом. Почему? Как он это делал с ней?

Ничто из этого не имело значения, когда его руки скользнули вниз, еще ниже, к кружевному поясу ее трусиков, затем медленно опустились еще ниже. Наконец, он задел шелковую ткань, теперь насквозь пропитанную ее возбуждением.

Он надавил сильнее с глухим, одобрительным стоном.

– Как мокро. Так мило. Я не могу дождаться, чтобы прикоснуться ртом прямо здесь... – Он обвел круг над её клитором. – И ты тоже возбуждена. Ты готова кончить, не так ли?

Бейли выгнулась под его прикосновением, надеясь усилить давление.

Вместо этого он отстранился.

– Отвечай на вопрос.

С бессмысленным хныканьем она потянула за наручники, попыталась приподнять бедра – всё что угодно. Он полностью отстранился.

– Бейли?

– Да. Я хочу этого.

– Сформулируй предложение.

– Ты заставляешь меня ждать, – обвинила она.

Он кивнул.

– Я хочу удостовериться, что ты готова мне позволить сделать.

Бейли знала, что если бы она не была так возбуждена, то огорчилась бы. Но даже обещание того, что его пальцы снова будут танцевать по ее самому чувствительному местечку, было всем, что ей требовалось, чтобы преодолеть свое смущение.

– Пожалуйста, заставь меня кончить.

– Такая милая просьба. Я обязательно удовлетворю её. Скоро.

Его слова едва дошли до сознания, прежде чем он перекатился на нее сверху и требовательно захватил ее рот, широко раздвигая ее губы своими, в нетерпении и без оправданий. С поцелуем он, казалось, завладел всем ее телом. Она чувствовала себя в подвешенном состоянии из-за растущего желания. Это удерживало ее на плаву, прижатой к нему, затаившую дыхание, в ожидании...

Бейли потерялась в умелом скольжении его губ, настойчивом движении его языка. Она сжала пальцы в кулаки, желая прикоснуться к нему, притянуть его ближе – сделать что-то, что облегчило бы боль, пульсирующую сейчас глубоко внутри её клитора.

Хоакин оторвался от ее губ, тяжело дыша и глядя ей в глаза.

– Я не знаю, какого хрена ты так ко мне относишься. Я не должен был прикасаться к тебе. Я выдергивал тебя из твоей жизни не с намерением затащить в постель.

Большинство людей решило бы, что у нее, вероятно, нет причин верить ему. Но она это делала.

– Я никогда не думала, что буду доверять тебе, – призналась она. – Тогда ты был честен со мной.

Он поморщился.

– Я был резок. Я сожалею об этом.

– Изменим это к лучшему? – спросила она, затаив дыхание.

– Начнём.

Слова едва успели слететь с его губ, как он обхватил губами ее сосок. Придвинувшись к ней, он не отпустил, просто притянул ее к себе ещё ближе. Она застонала от его действий, ее ноги беспокойно задвигались, раздвигаясь.

Хоакина не нужно было ни искушать, ни уговаривать. Он безошибочно скользнул пальцами обратно к ее клитору, снова покусывая горошину соска. От двойной атаки у нее перехватило дыхание. Её лоно наполнилось влагой, более чем готовое облегчить его путь глубоко внутри нее.

Он дразняще медленно выводил круги пальцами. Не пытался давить сильнее. Вместо этого его прикосновение было бесконечной насмешкой, жгучим удовольствием, которое переросло в зажигательный взрыв. Легкое прерывистое дыхание, казалось, возбуждало его еще больше. Эрекция, которую он прижимал к ее бедру, становилась только больше, тверже. Черт, она хотела этого.

Под его прикосновением пульсация усилилась, вытесняя все остальные чувства. Волна эйфории на мгновение лишила ее рассудка. Бейли вскрикнула.

– Тебе нравится?

– Это было великолепно.

Намного лучше, чем все, что она когда-либо испытывала. Это определенно превзошло все, что Райан Фуллер подарил ей на выпускной вечер.

– Было?

Она колебалась.

– Да. Оргазм закончился.

Хоакин хищно усмехнулся.

– Это был не оргазм.

– Конечно, это был он.

Должен был быть. Край удовольствия теперь был не таким острым, как раньше. Что еще это могло быть?

– Ты так думаешь?

Он убрал пальцы с ее нуждающегося естества.

Мгновенно потребность захлестнула ее, когда желание вернулось в полную силу. Она ахнула и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Точно, – прорычал он. – Почему ты думаешь, что у тебя был оргазм?

– Я... я никогда...

Боже, как неловко осознавать, что он знал о ее теле больше, чем она сама.

– Никогда? Твой последний любовник был совершенным неумехой?

Практически. В то время она этого не знала, но они были слепыми, погоняющими слепых, так что смущение имело смысл.

– Неопытным.

Он поцеловал ее в грудь.

– О, я столько всего собираюсь с тобой сделать.

От этой мысли она почувствовала слабость. Он уже дал ей гораздо больше, чем она когда-либо испытывала. И если он доставил ей больше удовольствия, чем она знала до этого, что ж, тогда... вау.

– Мы можем поторопиться?

– О, какая нетерпеливая. Я не знаю, малышка. Ты была готова заставить меня ждать.

Но она ждала всю свою жизнь. Один только Хоакин был честен по отношении к ней. Теперь он показывал ей, каким может быть настоящее удовольствие между мужчиной и женщиной.

– Я была неправа.

– Точно. – Он кивнул. – Ты можешь загладить свою вину, попросив меня снять с тебя трусики.

Бейли ужасно хотелось самой спихнуть их вниз, но с ее руками, привязанными к кровати, это было невозможно.

– Сними с меня трусики. Пожалуйста. Сейчас же.

– Хм.

Он потер свой решительный квадратный подбородок, изображая глубокую задумчивость.

– В этом было больше нетерпения, чем искренности.

– Я серьезно. Мне это нужно.

Она умоляла, и ей было уже все равно. Гордость была не нужна перед лицом этой жажды. Бейли ненавидела то, как легко он с ней справился, но, честно говоря, ожидала ли она, что будет наравне с ним? Нет.

– Я шучу, – заверил он ее, затем взялся за кружево вокруг ее талии и медленно начал стягивать кусочек ткани вниз.

Холодный воздух коснулся ее тазовых костей, прежде чем он остановился прямо над ее лобком. Все ее тело напряглось, пока она ждала, желала. Но он тянул время, заставляя ее гадать, продолжит ли он, когда примет решение. Наконец, он потянул шелковые трусики вниз, к ее коленям, прежде чем помочь им упасть к её ногам.

Бейли не смотрела на это, просто видела, как его взгляд остановился на ее набухшей промежности. Она чувствовала его взгляд, как настоящее прикосновение. Все чувствительное между ее ног вздымалось и вибрировало в предвкушении.

Он провел костяшками пальцев по ее влажным, гладким губам.

– Она гладкая.

– Я эпилируюсь воском. Мои костюмы иногда тонкие и прозрачные. Ничего не скрывающие. Мне жаль, если ты разочарован...

– Черт возьми, нет.

Его палец снова скользнул по ее влажной плоти, заставляя ее желудок сжаться в узел, желание усилилось. – Мне это нравится. Раздвинь ноги.

– Почему?

Ее голос дрожал. Эта мысль одновременно пугала и возбуждала ее.

– Потому что я попросил тебя об этом. Если я не могу видеть твою киску, я не могу смотреть на нее и думать обо всех грязных, отличных способах, которыми я собираюсь ее съесть.

У Бейли буквально перехватило дыхание.

– Я...

Остальная часть предложения не материализовалась. Она, наверное, выглядела как идиотка с отвисшей челюстью. И да, она знала, что мужчины делают это с женщинами каждый день, но не с ней.

– Это означает «да»?

Он облизал ее сосок, его карие глаза сверлили ее, темнея и разгораясь по мере того, как он это делал.

– Да.

Звук был больше похож на прерывистое дыхание, чем на слово.

– Хорошо. Скоро. Во-первых, я хочу действительно заставить тебя кончить и смотреть на твое лицо.

Он снова наклонил голову и приник ртом к другому соску, ритмично посасывая, в то время как его палец скользнул вниз по ее животу и остановился прямо над ее ноющим лоном.

– Раздвинь ноги. Я не буду просить снова.

Бейли не колебалась. Если у нее никогда не было настоящего оргазма, значит, она хотела его. И она хотела, чтобы Хоакин ей в этом помог. Если он все равно собирался оглушить и потрясти её, она могла бы с таким же успехом пойти ва-банк или отправиться домой.

Он усмехнулся.

– Это прекрасно, малышка. Мне нравится, что ты жаждешь моих прикосновений. Я хочу, чтобы ты так же жаждала трахаться.

– Ты так разговариваешь со всеми женщинами?

Хоакин склонил голову набок, явно размышляя.

– Обычно я ничего не говорю. Почему-то я не могу не говорить с тобой. Не уверен, с чем это связано. Тебя это беспокоит?

Она покачала головой.

– Мне это нравится.

– Я не могу обещать, что это продлится долго, когда мы перейдем к делу, но... да. Мне нравится пугать тебя некоторыми словами. Ты знала, что краснеешь? Твоя кожа такая светлая, что ты вся порозовела. Это меня заводит.