- Прошу…
Поужинав (салат, фрукты, минералка), мы оставляем Нинель болтать по телефону с Фионой. Утаскиваю Катьку к себе наверх, включаю тусклый фоновый свет и запираю дверь.
Не говоря ни слова, обнимаю ее за плечи и прижимаю спиной к себе. Она тихо смеется и, подняв руку, зарывается ладонью в мои волосы.
- Мне тебя бояться? – шепчет она.
- Немного, - усмехаюсь я.
Она поворачивается, и мы с наслаждением ищем губы друг друга, замираем от восторга, и вспоминаем, вспоминаем, как это все было, когда-то, давно…
Катя еле слышно охает, вздыхает и легонько отстраняется.
- Тихо, тихо, не так быстро, дружок…
Ее ладошка скользит по моей груди и замирает посредине.
- Хочешь меня, - произносит она, и я понимаю, что на этот раз это не вопрос. – Хочешь…
- Ты же знаешь…
- Но в твоем сердце меня нет, - она говорит еле слышно.
- Возьми душу, она лучше, - я глажу ее по волосам, провожу ладонью по щеке и чувствую влагу.
- Катюша…
- Как же ты не понимаешь, Сережка, - шепчет она, касаясь губами моих пальцев, - что каждая из нас, каждая, с кем ты вырос, Анечка твоя, Танька, я… даже маленькая Валя, мы все влюблены в тебя, до полного одурения. До всепрощения… До того, что позволяем тебе играть с нами как тебе хочется… Но при этом, ни одна из нас не желает быть второй, быть запасной или промежуточной… Как хочешь назови…
Она отталкивает меня и присаживается на край кровати.
Исполняю невероятное. Подхожу к ней, опускаюсь на колени, сжав зубы от волн пронзающей боли, обнимаю ее бедра и кладу голову на колени. От нее пахнет лавандой. Такой знакомый запах…
- Ты знаешь, - говорит она, - мы с девчонками даже однажды, на сборах в Белогорске, как сейчас помню, вечером в комнате друг дружке признались в любви к тебе. Вот ведь дурочки были, правда? И пообещали тогда, что ни за что не позволим тебе влюбиться в одну из нас, чтобы другим обидно не было…
Я вспомнил те сборы. Давно это было… Несколько лет назад. Тогда, в Белогорске, я впервые почувствовал себя брошенным, когда Катя, по непонятной мне тогда причине, вдруг, перестала со мной общаться и начала явно демонстрировать пренебрежение… Обидно было страшно… Тогда-то Танька меня в первый раз и соблазнила…
- Если бы тогда ты меня не бросила, - бормочу я…
Катя улыбается и вздыхает.
- Я была старше всех, и очень серьезно восприняла нашу клятву. А кое-кто этим воспользовался…
Я поднимаю голову и встречаюсь со взглядом ее серых глаз.
- Прости, что не понял тебя тогда…
Катя отбрасывает с моего лица пряди волос и расправляет их по моим плечам.
- Какой же ты красивый, - мечтательно вздыхает она.
Ее слова заставляют меня покраснеть. А она вдруг усмехается и легонько щелкает меня по носу.
- Хорошо, что не мне достался, - задорно произносит она, - Пускай Анечка теперь ревнует и мучается. А я посмотрю…
- К тебе ревнует? - уточняю я.
- А почему бы и не ко мне? Чем я хуже?
- Дадим повод? – вкрадчиво спрашиваю я.
- Нет уж, Серенький, - она прижимает свой пальчик к моим губам. – Даже не мечтай. Ты же помнишь наш с тобой договор?
Грустно киваю. Потому что знаю, что с таким фривольным видом Катька всегда говорит самые серьезные вещи. И переубедить ее невозможно, если только она сама того не захочет.
Перетаскиваю ноющее, затекшее тело на диван, с облегчением вытягиваюсь.
Катя тут же пристраивается рядом, иезуитски мурлыча и теребя пуговицы у меня на груди.
- Хотя, ты же знаешь, из любого правила бывают исключения…
Ее губы снова оказываются напротив моих.
- А я уже испугался, что ты этого не скажешь… - бормочу я, касаясь ее и выдыхая ее запах…
Мы лежим в полутьме, обнявшись, кутаясь в одно одеяло. Наша одежда вся сброшена на пол. Мне лишь милостиво было разрешено оставить бандаж на ноге. Катя горячая. Ее кожа излучает тепло. И мне очень приятно вот так лежать с ней рядышком. Прижимаюсь к ее мягкой попке, ладонями тереблю соски, целую ее плечи.
- Соблазнил-таки, змей, - шепчет она, проводя рукой по моему бедру. – Вот так и знала, что этим кончится…
- Ты этого не хотела?
- Еще как хотела…
- Понравилось?
- Очень! Счастливые твои девки, которых ты…
- Катя, я тебя прошу, не порть…
- Ну ладно, ладно, - примирительно хихикает она, подставляя шею для поцелуя. – Я же тоже не святостью единой…
Она переворачивается на спину, подминая мою правую руку под себя. Освободившуюся левую я тут же с удовольствием кладу ей между ножек.
- Да, да, потрогай там, - сладострастно шепчет Катя, закусывая нижнюю губу.
Мне нравится доставлять ей удовольствие и получать в ответ совершенно искреннюю радость. Но все же меня снедает любопытство...
- Клюв? – делаю я осторожное предположение.
Она томно улыбается и качает головой.
- Боже упаси, нет. Там Яночка царит безраздельно, блюдет его с утра до ночи, так что место занято. Да и не в моем он вкусе…
- Кто же тогда? – не отстаю я. – Хот Арти?
Катька лукаво смотрит на меня и улыбается.
- Что, правда, что ли? – не верю я.
- Ну-у… - тянет она, отводя глаза. – Ладно. Да. Было дело. Давно и недолго. Я еще в «Зеркальном» была. Собственно, ради него и ушла… Влюбилась…
- А потом?
- А потом… Разлюбилась, – она качает головой. – Надоел. И достал. Как все красивые мужики, только о себе и думал… Ты продолжай, продолжай, не отвлекайся.
Я снова глажу ее горячее лоно и чувствую, как оно наполняется влагой и удовольствием.
- А кто сейчас, - совсем уж обнаглев спрашиваю я.
Катя прикрывает веки и на лице ее появляется блуждающая улыбка. По участившемуся дыханию понимаю, что в данный момент мое любопытство не совсем уместно.
- Еще… Еще… Вот так… - шепчет она, одной рукой обхватывая меня за шею, а другой сжимая свою грудь.
Она вздрагивает всем телом. Чувствую ее острые когти на своем загривке. Внезапно, она выгибается, словно пронзенная электрическим разрядом. Сладостный стон, рвущийся наружу, она тщетно пытается заглушить, впившись зубками в собственное запястье. Получается так себе. О том, как Катьке хорошо, похоже, теперь знает весь дом и половина близлежащих улиц.
Обессилив, она падает на простыню, раскинув руки и закатив глаза.
- Господи, откуда же ты взялся-то на мою голову, - стонет она, одновременно сжимая бедра и не выпуская мою руку.
- Спасибо, - киваю, - надеюсь вам было также приятно, как и мне…
- Ой, не могу, - хохочет Катька, - какие мы обидчивые…
- Тс-с! – я прижимаю палец к ее губам. – Тише ты…
- Упс! – она тут же переходит на шепот, и глаза ее распахиваются на пол лица. – Вахавна!..
- И соседи, - киваю я на окно.
Она сокрушенно качает головой.
- Мы попали, Ланской… Придется тебе на мне жениться.
Я не успеваю отреагировать, как она снова заливается радостным хохотом. Наваливаюсь на нее сверху и целую, чтобы хоть как-то приглушить.
Насмеявшись и нацеловавшись, Катька выбирается из-под меня и сползает на пол.
- Мне домой пора, - сообщает она трагическим шепотом. – Уже, наверное, за полночь…
- Оставайся, - предлагаю я. – Хочешь со мной, хочешь у Фионы, комната свободна…
- Не-не-не, - она качает головой, выискивая на полу свою одежду. - Про женитьбу – это я только пока пошутила. А вот утром могу и всерьез захотеть. Так что в твоих, Ланской, интересах как можно быстрее посадить меня в такси.
Она эффектными движениями, медленно и артистично натягивает трусики, специально покрутившись передо мной всеми своими соблазнительными местами.
- И все же… - снова начинаю я.
Она понимает меня с полуслова.
- Любопытство погубило кошку, Ланской. Зачем тебе это?
- Просто интересно.
Она смотрит на меня изучающе и недоверчиво.
- Ну хорошо. Если я скажу, что он проще тебя, не такой красивый, не такой талантливый… во всех отношениях… ты успокоишься?
- Катя, но я же…
- Что он старше, на много старше… Что у него и так комплекс неполноценности в плане тебя и наших с тобой прежних отношений…
- Катюша…
- И что я просто не хочу, чтобы ты задирал перед ним нос только потому, что я, как последняя дура, прыгнула к тебе в постель, хотя даром тебе не нужна… А ведь он меня правда любит…
Мне показалось, что она сейчас заплачет. А еще мне показалось, что я понял, о ком она говорит.
Встаю, подхожу к ней и мягко обнимаю.
- Катенька…
- Ну что? Что тебе еще нужно? Назвать имя, или ты такой умный, что уже сам обо всем догадался?
Значит не показалось… Конечно же…
Она вытирает тыльной стороной ладони пробежавшие по щекам слезы, откидывает назад голову, глубоко вздыхает и, поведя обнаженными плечами, высвобождается из моих объятий.
- Лифчик помоги застегнуть… - глухо произносит она, поправляя на плечах тонкие светлые лямочки…
- Так, махи мы с тобой сделали?
- Сделали.
- Скакалку поскакали?
- Поскакали...
- Пресс, соло и с ногами?..
- Сто и сто.
- Хорошо. Будем увеличивать постепенно. Приседания?
- На двух ногах.
- Ага... – он потирает кулаком лоб. – можно было бы пистолетики попробовать. Как, потянешь?
Пожимаю плечами.
- На левой ноге без проблем, - говорю.
- А на правой?
Отхожу от компьютера, становлюсь на каримат, выставляю вперед левую ногу и пытаюсь присесть.
- Спинку, спинку, Сережа...
Опускаюсь почти до самого пола. Медленно выпрямляюсь.
- Ну как?
Артур озабоченно смотрит на меня из экрана, слишком близко подойдя к камере. Лицо у него сразу же становится похожим на верблюжью морду.
- Боли нет, - сообщаю, - но нога как чужая.
- Так, бросай пока. Нужно разминать, - он кивает головой. – Но то, что боли нет уже хорошо. Я рад.
Еще бы. А как я рад...
- Отжимания от пола попробуем? Вчера еще было не очень...
- Пробуем, - решительно говорю я и принимаю упор лежа.
Сломанные ребра справа тут же протестуют острой болью. Сжимаю зубы и с ходу делаю десять отжиманий. Бросаю взгляд на экран. Вижу, что Артур делает тоже самое, что и я.
- Так, Серега, отдыхай. Рассказывай, что чувствуешь.
- Ну что... – почесываю саднящий бок, - больно, но терпимо. Мне даже показалось, что в процессе боль подутихла...
- Это мышечный корсет адаптируется, - машет рукой Артур. – Были бы кости ты бы не выдержал...