Глава 14

Дилан

Когда мне позвонили с телефона Билли, это был Лео.

Он быстро представился, затем сказал:

— Буллзай серьезно болен, и ты нужен Билли.

Мой мозг работал на автопилоте, когда я вскочил с дивана и выбежал за дверь.

— Где он?

Лео сказал мне, где они. Мысли мчались со скоростью миллион миль в час. Это убьет Билли. Я знал, что так и будет, и меня убивало то, что я не рядом с ним.

Казалось, что дорога длилась целую вечность, прежде чем я, наконец, въехал на стоянку.

После того, как я зашел в смотровой кабинет и обнаружил заплаканного Билли, обнимавшего весьма нездорового Буллзая, у меня заныло сердце.

— Мне придется отпустить его, — хрипло прошептал Билли.

— Я знаю, детка, знаю, — Билли даже не вздрогнул, когда я подошел к нему со спины и обнял их обоих, ком размером со штат Флорида встал в горле. — Он не будет больше страдать, и это хорошо.

— Я рад этому, — сказал он, изогнувшись в моих руках и уткнувшись лицом мне в шею. — Я просто буду чертовски сильно скучать по нему.

Я покачивал Билли в своих объятиях несколько долгих секунд. В следующий раз, когда я посмотрел вверх, Лео стоял в дверях, наблюдая за нами печальными глазами, и я задумался, не перешел ли границ. Но меня это даже не заботило — я всего лишь делал то, что казалось естественным. Заботился о друге. О парне, которого любил. О парне, для которого сделаю всё, даже отрекусь от своих чувств, чтобы он был счастлив.

Лео прочистил горло, а Билли просто зарылся глубже в мою грудь.

— Я позвонил твоей семье, они едут сюда.

— Спасибо, — ответил Билли, вытирая глаза.

Я попытался отступить, чтобы дать возможность Лео подойти и занять мое место, но Билли только крепче схватился за мою талию.

Я не имел понятия, почему Билли так сильно вцепился в меня, кроме того, что я должно быть представлял что-то, в чём он нуждался прямо сейчас. Возможно, утешение и некую подстраховку, и я ничего не хотел больше, чем обеспечивать его этим.

После того, как бабушка, мистер Монтгомери и братья и сестра Билли приехали, чтобы поддержать его и попрощаться, это стало походить на похороны. Но Буллзай был частью их семьи, поэтому это просто казалось вполне уместным.

— Ты можешь остаться в комнате с Буллзаем и мной, когда они… — Билли обвил меня руками, уткнувшись в шею.

Всё его тело было жестким и твердым, как будто он был в ужасе от того, что должно было произойти. У меня же в груди как будто кровоточила глубокая рана, но я пытался держать эмоции под контролем.

— Конечно.

Семья ждала в лобби, пока я остался в комнате с Билли, Лео и его отцом, когда Буллзаю сделали укол пентобарбитала и усыпили.

Когда глаза Буллзая закрылись в последний раз — Билли разрыдался. Я никогда в своей жизни не видел, чтобы он так сильно плакал. Я обнял его, попытавшись оставаться сильным, но собственные слезы размывали зрение.

Отец Лео сказал, что через пару дней нам передадут прах, так что мы сможем похоронить его в Шейди Пайнс. Билли пробормотал, что хотел бы, чтобы Буллзай отдыхал на вершине Пайнс Ледж, в тени какого-нибудь вечнозеленого растения.

Затем мы вышли в комнату ожидания, Билли обнялся с семьей, с каждым по очереди, пока они шли к двери.

— Ты заберешь его? — спросил у меня Кэллум.

— Я прослежу, чтобы его отвезли домой, — ответил я, и он мрачно кивнул, похлопав меня по спине.

— Рада, что у него есть ты, — пробормотала бабушка, и я оглянулся, чтобы посмотреть, действительно ли она обращалась ко мне.

Билли стоял в середине комнаты ожидания, разговаривал с Лео. Я услышал, как он сказал, что я отвезу его домой, и решил, что Лео нужно остаться с отцом, чтобы позаботиться о прахе собаки. Во время процедуры казалось, что он уже ассистент своего отца, и я предположил, что однажды, когда получит лицензию, он станет хорошим ветеринаром.

Когда Билли отошел на несколько шагов, чтобы задать отцу Лео вопрос, Лео слегка подтолкнул локтем мою руку.

— Думаю, Билли испытывает к тебе нечто большее, чем дружба, и просто еще не осознает это.

Когда я покачал головой, пытаясь ответить, Лео продолжил:

— Нет, всё в порядке. Ты единственный, о ком он попросил, когда должен был принять это решение. Он хотел тебя, Дилан. Я рад, что ты есть в его жизни.

— Но мы просто… — я не мог даже заставить себя произнести эти слова: «просто друзья». Уже нет.

Лео покачал головой, и наши взгляды встретились. Он знал, что я всего лишь обманывал себя.

— Моя жизнь теперь в Огайо, — ответил Лео. — К тому же я вернусь в аспирантуру. По-своему, я всегда буду любить его, но ему нужен рядом кто-то вроде тебя.

Я не мог осмыслить, о чем он говорил, пока он не проводил Билли и меня до двери.

— Позаботься о нем.

Когда мы вышли на улицу, Билли едва держался на ногах, так что я помог ему сесть в пикап. Скользнув на пассажирское сиденье, он откинулся на спинку и спросил:

— Ты не против немного прокатиться?

— Конечно нет.

Мы пару часов катались по окрестностям, просто слушая музыку или разговаривая о Буллзае, и о том, какой огромной частью жизни Билли он был. Всех наших жизней. Невозможно было жить в Роско и не знать Буллзая.

— Могу я сегодня переночевать у тебя? — спросил Билли, зевнув. — Прямо сейчас я не могу вернуться в свою спальню без него.

Я почти потерял дар речи. Билли не часто бывал в моей квартире, потому что, скажем честно, это дыра. Когда я сразу не ответил, он добавил:

— Пожалуйста.

— Всё нормально. Ты не должен идти домой. Но тебе не будет удобнее у Лео? Я не против…

— Нет, я не хочу… Лео не… я просто хочу остаться с тобой, — торопливо произнес он. — Если ты не хочешь меня, я могу…

— Конечно я хочу тебя.

Блядь. Я потянулся к его руке, лежавшей на сиденье, и он с облегчением переплел наши пальцы.

У меня поджался живот. Не мог ли Лео говорить правду о том, что у Билли были чувства ко мне, или он просто так сильно скорбел, что обратился за поддержкой к тому, что было для него комфортно? Нет, я не мог позволить мыслям пойти туда, не сейчас, не в середине всего этого. Я буду тем, в ком мой друг нуждался прямо сейчас.

Как только мы зашли в квартиру, я предложил Билли воды, по пути поднимая белье для стирки. Выпив залпом пару стаканов и воспользовавшись ванной, чтобы отлить и умыться, Билли последовал за мной в спальню.

Я откинул простыни, когда он сорвал с плеч рубашку, сбросил джинсы и рухнул на кровать, скорее всего, ослабев от истощения. И я подумал, что он сразу заснет, но его мысли и эмоции, казалось, взяли верх над ним. Он метался и ворочался несколько минут, прежде чем, наконец, сбросил с себя одеяло.

— Я просто не могу…

— Всё в порядке, позволь мне обнять тебя.

Он пододвинулся ко мне в руки и откинулся на меня, довольно вздохнув. Я укачивал его и целовал в макушку, пока он, наконец, не заснул.

Пару часов спустя он проснулся, сменил позу и вновь лежал, уставившись в потолок. Я услышал его раздраженный вздох и почувствовал напряжение, исходившее от него волнами, и попытался снова обнять, но он не мог успокоиться.

— Я так сильно хочу снова поцеловать тебя, — сказал он мне в шею, пока я пытался прижать его к груди. — Но я не хочу… если ты и Аарон…

У меня во рту пересохло. Матерь Божья.

— Нет меня и Аарона.

Билли замер.

— Как нет? Но ты, кажется, часто тусовался с ним.

Теперь я почувствовал себя глупо, потому что позволил ему поверить в то, что не было правдой.

— Нет. Я просто так говорил, чтобы ты не чувствовал вину будучи с Лео.

Его взгляд взлетел ко мне.

— Блядь, Дилан. Я не… я не хочу Лео. Думал, что хочу. Всем сердцем думал.

— Что случилось? — прошептал я, пытаясь избавиться от кома в горле.

— Я осознал, что хочу кого-то еще. Я хочу тебя.

Твою мать. Это реально или в нем всего лишь говорило горе?

— Билли…

— Нет, не надо. Я не могу это анализировать… слишком много всего происходит в моей голове… просто, пожалуйста, поцелуй меня. Мне нужно, чтобы ты поцеловал меня.

Сердце загрохотало в груди, когда я потянулся к лицу Билли, очертил его губы пальцами и нежно поцеловал. Но не казалось, что для него этого было достаточно: он зарычал от разочарования и прижался ртом к моему.

Он лихорадочно, почти жестоко прикасался ко мне и целовал, схватив меня за шею и прикусив мои губы… как будто бы хотел забраться мне под кожу, чтобы стать еще ближе.

Он повалил меня на кровать и лег сверху, впившись в губы.

Прежде чем я понял, что происходит, он скинул наши боксеры на пол, и мы терлись друг о друга.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — прорычал он мне в ухо.

— Черт побери, Билли, — я, задыхаясь, проговорил ему в щеку. — Постой. Я просто не думаю… я не хочу, чтобы ты о чём-то пожалел.

Он запрокинул голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были дикими от желания и отчаяния.

— Что насчет тебя? Ты пожалеешь?

— Блядь, нет, — ответил я, ни секунды не колеблясь.

— Тогда, пожалуйста, — попросил он, ухватив меня за челюсть. — Мне нужно это… очень сильно нужно. Я хочу забыть, хотя бы на несколько минут.

После долгого мгновения я кивнул и затем подтолкнул его плечи.

— Ложись.

Встав на колени, я предположил, что, если Билли проснется, мучимый угрызениями совести, осознав каким нуждающимся и эмоциональным он был, это может уничтожить меня.

Но сейчас я сделаю для него всё.