Глава 11

Билли

В этот раз Дилан в моей комнате — в моей кровати — ощущался иначе. Он выглядел довольно вымотанным, но меня бросило в жар, когда мы разделись до боксеров и упали на теплые простыни, едва смотря друг на друга. Буллзаю стало трудно забираться на кровать, если я не поднимал его, поэтому я сделал ему место на полу рядом с изголовьем кровати. В последнее время он бродил среди ночи, как будто никак не мог устроиться поудобнее, но сегодня сразу же лег, вероятнее всего потому, что день выдался напряженным.

Комната погрузилась в тишину, пока Дилан и я лежали, дыша бок о бок, и воздух ощущался густым от напряжения. Пару минут спустя дыхание Дилана выровнялось, я предположил, что он уснул, и повернулся на бок, чтобы посмотреть на него в лунном свете. Но Дилан всё еще не спал, он щурился.

Дилан осторожно повернулся ко мне, и мы без стеснения смотрели друг на друга. Он взглянул на мой рот и глаза, и я так сильно захотел протянуть руку и прикоснуться к нему, что кончики пальцев закололо.

Я не мог не думать о том, каковы на вкус его губы после того, как рот побывал на моих шее и члене, и я не был уверен, размышлял ли он о том же или, может быть, обдумывал не было ли это плохой идеей.

Своего рода странно было думать о нем таким образом… но, с другой стороны, возможно, и нет. За эти годы мы сблизились, каждый день работали вместе и недавно сделали некоторые интимные вещи, о которых я и мечтать не мог. Так что, возможно, это всего лишь естественное развитие событий. По крайней мере, я так себе говорил.

Вдруг Дилан протянул руку к моей челюсти — и у меня сердце забилось чаще. Я затаил дыхание, когда он скользнул пальцами по щеке и лбу, и затем вниз, очертил губы. Мое сердце колотилось так сильно, что болело от предвкушения и скрытой тоски.

Я вспомнил те первые дни с Лео и как я безумно сильно нуждался в любых его прикосновениях, и происходящее ощущалось так же. Но всё же иначе. Я запал на лучшего друга, целиком и полностью, здесь не могло быть других объяснений, и я не знал, что, черт побери, делать с этим осознанием.

Не только потому, что берег себя для Лео, но и потому, что Дилан не из тех, кто серьезно относился к отношениям. Отношения? Смешно даже. Вероятно, это была похоть, простая и понятная.

— Ты сделаешь его счастливым, — сипло произнес Дилан, как если бы прочитал мои мысли. Его голос и слова в ночной тиши испугали, и я стал еще более неподвижным. — Ты любого сделаешь счастливым.

Мое сердце билось всё громче.

— А что насчет тебя? — хрипло спросил я.

— Что насчет меня? — произнес он, нежно убирая волосы с моего лба.

— Кто сделает счастливым тебя?

Я всего лишь произнес эти слова, а сердце уже разбилось на кусочки, но я не совсем понимал почему.

Когда Дилан пристально посмотрел на меня, у него перехватило дыхание. Наконец, он сказал:

— Я. Я сделаю себя счастливым. Это всё что мне нужно.

Мне стало больно. Физически. Тело так сильно заболело, что я захотел обнять Дилана и раздавить тяжестью своей тоски. Я хотел сказать: «Нуждайся во мне… пожалуйста, нуждайся во мне».

Дилан неуверенно поддался вперед и поцеловал меня в лоб. Ощущение его нежных губ почти добило меня. Он задержался на мгновение дольше и затем отстранился.

— Спокойной ночи.

Когда он улегся на простыни и закрыл глаза, я смотрел на него как будто целую вечность, и всевозможные эмоции и чувства обрушились на меня разом.

Я не знал, что в конце концов побудило меня сделать это, но я приподнялся на локте и осторожно придвинулся ближе к Дилану. Я представил, как прижимаюсь губами к его губам, руками — к его щекам, и скользнул пальцами по его лицу, как он делал со мной раньше.

Дилан резко распахнул глаза.

— Что ты делаешь?

— Я… я не знаю, — у меня безумно сильно горели щеки. — Я просто… ты такой красивый, и я не осознавал этого прежде.

Он нахмурился.

— Ого, спасибо.

— Нет, глупый, — со смехом сказал я, когда его глаза комично сощурились. — Я имел в виду красивый… внутри и снаружи. Ты бескорыстный и верный, и порядочный. Тебе тоже нужен кто-то, кто сделает тебя счастливым.

Пространство между нами наполнилось удушающей тишиной, пока мы смотрели друг на друга. В груди было так чертовски тяжело, казалось, будто мои чувства и слова повисли в воздухе.

— Ты делаешь меня счастливым, — вздохнув, наконец, прошептал он.

Сердце грохотало в ушах, и низкий стон сорвался с губ.

Вдруг Дилан оказался рядом; он, обхватив мое лицо ладонью, притянул меня к себе. Наши губы слились воедино, так идеально совпав.

Он наклонил голову, чтобы полностью завладеть моими губами, и на вкус он был, как сладкое вино Дермота. Схватив меня за волосы, Дилан застонал. И от этого стона я задрожал всем телом. Дилан коснулся языком моих губ, пробуя их, и затем внезапно скользнул ко мне в рот, проводя по зубам и деснам искусно исследующими ударами. Я растворился в нем, полностью отдавшись ощущениям.

Я повернулся, устроившись на Дилане сверху. И как только наши тела соединились от сердца до бедер, по всем нервным окончаниям как будто током ударили. Наш глубокий поцелуй стал неистовым и отчаянным, мы переплелись ногами, исследуя друг друга руками и хватаясь друг за друга.

Дилан провел пальцами по моей груди вниз, скользнул ими под резинку боксеров и стянул их с меня. Я машинально раздевал его, пока мы, наконец, не оказались кожа к коже от груди до колен. И, Боже, ощущение его горячего и твердого члена, тяжело упиравшегося в мой, — я чуть не взорвался от этого соприкосновения.

— Черт возьми, — прохрипел я Дилану в губы.

Его член был длинным и толстым, и я хотел увидеть его. Так чертовски сильно хотел.

— Уилл, — пробормотал Дилан, целуя мой подбородок и шею, и затем ухо; его губы обжигали кожу. Он отстранился, устремившись пальцами вниз и обхватив мой член. — Позволь сделать тебе хорошо.

— Нет, — выдохнул я, и он замер. — Не в этот раз. Я хочу прикоснуться к тебе. Мне, черт возьми, нужно прикоснуться к тебе.

Я отодвинулся от его губ и сел, посмотрев в теплые глаза. Они блестели, и в них отражалось множество чувств, и я не знал, почему он казался таким эмоциональным, кроме того, что и я был таким же. Происходившее было слишком сюрреалистично.

Но, прежде чем я смог обдумать это, мои руки приступили к работе, трогая каждый дюйм его тела, до которого я мог дотянуться, от макушки до груди и рук. Изучая его бедра и ноги, и пятки, отдавая дань его телу танцора, пока Дилан отвечал дрожью на мои прикосновения.

Я втягивал в рот соски один за другим, смакуя соленый, пряный аромат, и когда прошелся языком по животу, Дилан содрогнулся.

— Чертпобери.

Встав на колени рядом с его талией, я склонился и провел языком по всей длине его члена, пробуя мускус, наслаждаясь бархатной кожей и теми чувственными звуками, что вырывались из горла Дилана. Я провел языком по кругу под головкой, а затем взял его в рот дюйм за славным дюймом, наслаждаясь великолепным членом.

Блядь, я давно уже не чувствовал себя таким нетерпеливым и отчаянно желающим кому-то угодить.

Дилан хрипел и задыхался; он запустил пальцы в мои волосы и погладил верхние позвонки. Затем он опустил ладонь на мою ягодицу, ухватился за нее и сжал. Вновь ощутить чьи-то прикосновения к заднице оказалось так чувственно, что я почти выгнулся над кроватью. Дилан скользнул пальцами между ягодиц к дырке. Мой член тек и был таким твердым, что я мог гвозди им забивать.

— Блядь, так ты заставишь меня кончить.

— Хорошо. Взаимно, — прохрипел Дилан, и затем я услышал, как он пососал палец, сделав его приятным и влажным.

Я продолжал сосать его, а он толкнул палец внутрь меня.

— Такой чертовски узкий.

После того как мышцы расслабились достаточно, чтобы Дилан смог войти, он начал толкаться в меня в такт с моим ртом. Когда его палец изогнулся и ударил по простате, комната стала как в тумане. Когда он бил по этому упругому месту снова и снова, я стонал вокруг его ствола и сосал изо всех сил.

— Уилл, — имя вырвалось из его горла одним длинным слогом, когда всё его тело задрожало, и я почувствовал сперму, покрывшую нёбо. Это было чертовски сексуально, и я не смог больше сдерживаться. Его палец всё еще находился в моей заднице, а мой рот обхватывал его член, и я поспешно кончил на его бедро.

Еще минуту я часто дышал через нос, затем убрал губы с мягкого члена и рухнул на простыни, безуспешно пытаясь отдышаться. Твою же мать.

Дилан поднял с пола рубашку и вытер нас, пока я лежал рядом с ним в коматозном состоянии.

— Билли, ты… я…

Я пришел в ужас, услышав извинения в его голосе. Как будто он собирался сделать вид, что ничего не произошло. Снова.

— Пожалуйста, не надо, — я повернулся и уткнулся лицом в его шею, погрузившись в его тепло. — Ты можешь просто обнять меня?

Дилан прикоснулся к моей челюсти и нежно поцеловал, наши губы и языки соединились, и мы целовались до тех пор, пока не устали и не уснули, прижавшись лбами друг к другу.