— Дилан, — начал Билли, нервно перебирая руками. — Я… я не хочу, чтобы ты думал… я хочу, чтобы ты мог рассказывать мне вещи. Я сожалею, что вел себя как дерьмо.

— Не, — я лег на холодную траву, получив лучший вид на небо. — Я погорячился. Всё в порядке.

— Я просто… я надеюсь, ты знаешь, что я верю в тебя и хочу, чтобы ты был счастлив, — сказал Билли, ложась рядом со мной, Буллзай положил голову ему на бедро. — Делай всё, что тебе нужно сделать, чтобы быть счастливым. Даже если тоже соберешься оставить меня.

У меня перехватило дыхание, когда я встретился с ним взглядом.

— Ты король драмы. Оставлю тебя? Пожалуйста.

— Ты никогда не знаешь, что может случиться, — пробормотал он, его щеки порозовели, прежде чем он окончательно расслабился рядом со мной.

Мы лежали в тишине несколько долгих минут, просто дышали одним воздухом и потерялись в собственных мыслях. Суровая правда, о которой мне напомнило признание Билли, — это каким хрупким оставалось его сердце, несмотря на все блага, окружавшие его.

Он и не подозревал, что мое было еще более хрупким. Еще один порыв ветра, и всё могло рухнуть, как карточный домик. Я не мог даже представить, что оставлю его, и задавался вопросом, не стала ли эта слепая преданность моей величайшей слабостью.

— Я устал. Бабушка упомянула, что я могу переночевать в старой комнате Кэллума, — я сел прямо и потер глаза. — Ты в порядке с этим?

— Конечно.

Было поздно, когда мы возвращались в дом; единственный свет, сопровождавший наш путь, исходил из дверей кухни, и я не мог дождаться, когда упаду лицом вниз на прохладные простыни.

Кэсси и ее муж уединились в ее детской спальне, которая была за первой дверью слева. Когда мы повернули через холл к старой комнате Кэллума, Билли подергал ручку, но замок был заперт, и мы услышали голоса за стеной.

— Думаешь, Джейсон и Брайан остались на ночь? — прошептал Билли. — Он казался немного пьяным.

— Возможно, — сказал я, зевнув. И повернулся к кухне, собравшись идти к пикапу. — Всё норм. Ехать недалеко.

— Не будь смешным, — проворчал Билли и схватил меня за руку. — Идем.

Он почти протащил меня по коридору и распахнул дверь в свою спальню.

— Это не так, как будто ты не спал здесь прежде. Идем в кровать.

Дрожь пробежала по телу от этих слов, но я распрямил спину, твердо решив не сдаваться. Вернее сдаться, поскольку его большая и манящая кровать уставилась на меня в ответ.