— Здорово, — протянул Гурьев, вглядываясь в усталое лицо Вачнадзе. — Сам Кедрин передал?

— Кто ж еще?

— Ну кто… — растерялся Гурьев и развел руками.

Вачнадзе помолчал, стряхивая пепел с кончика папиросы, а потом зло сказал:

— Выгоню этого Куцына… У, сатана, даже зла не хватает!.. До сих пор не мог организовать отправку — то этого нет, то другого, то вездеходы в разъезде… Что делать будем?

— Нужно везти продукты… — Гурьев поднялся и заходил вокруг стола. — Немедленно! Утром же!..

— А погода? — показал Вачнадзе на окно. — Кто поедет в такую погоду?

Гурьев остановился и сунул руки в карманы брюк.

— Если нужно, я поеду. Посмотреть, что делается у Кедрина тоже не мешает… Отпустишь?

— На тот свет? — съехидничал Вачнадзе. — Не горячись. Надо обдумать все серьезно.

— Я и говорю серьезно.

— Славных дел ищешь, Никита? Брось болтать глупости и сядь… маячишь перед носом, аж голова закружилась.

Гурьев разозлился.

— Никакие это не глупости и никаких славных дел я не ищу. Там люди… Без продуктов они много не наработают, а может случиться что-нибудь и похуже… Я коммунист, Лазарь, и поэтому считаю…

— Своим долгом и прочее, и прочее, — перебил его Вачнадзе. — Ну, не буду, не буду… Не обижайся. Злой я сейчас, вот и лезет в голову всякая ерунда… Ну, хорошо, ты поедешь, а как доберешься туда?

— От села к селу… до Кирибеевки. А там найду надежного проводника.

Вачнадзе задумчиво слушал и подбрасывал портсигар.

— Это, правда, удлинит путь километров на пятьдесят. Но это единственный выход. Прямым путем до Соленой Балки сейчас не добраться…

Вачнадзе кивнул головой, спрятал в карман портсигар и неожиданно предложил:

— Давай, Никита, выпьем… Выпьем за здоровье Кедрина и всех, кто сейчас стоит на вахте…

Гурьев наполнил рюмки.