Его неожиданная открытость когтями впивается в мои внутренности, заставляя меня задуматься, какова его конечная цель.

– Он испытывает меня, ― сказал Тирнан сегодня вечером, и кое-что подсказывает мне, что Алехандро делает то же самое со мной.

Алехандро в глубокой задумчивости продолжает смотреть на свой стакан, и это меня настораживает.

– И это все? ― спрашиваю я после разочарованно долгого молчания.

– Еще один вопрос, ― произносит он. – Станешь ли ты оберегать мою сестру так же горячо, как защищаешь Тирнана?

Моя рефлекторная реакция - сказать «нет», но, судя по его темным глазам, он ожидает именно такого ответа. Я беру паузу и думаю о том, как бы Тирнан отреагировал.

– Роза будет Келли, а мы охраняем своих.

– Хм, ― пробормотал он, не довольный моим ответом. – Келли она может стать, но здесь она всегда будет Эрнандес. Также как моя будущая невеста всегда будет Моретти. Колин, некоторые шрамы никогда не заживают. Как бы сильно мы этого ни хотели.

Я выпрямляю позвоночник и смотрю ему в глаза.

– Мы, в отличие от вас, не наслаждаемся тем, что причиняем боль невинным людям.

– Так ли это? ― Он поднимает бровь. – Можешь ли ты честно сказать, что не было потеряно ни одной невинной жизни, в то время как твоя семья стремилась отомстить за смерть твоих родителей и братьев в Ирландии? Что ты не болел за смерть своих врагов, прекрасно зная, что они были не единственными, кто погиб? На скольких их хрупких и изломанных телах остались те же шрамы, которые вы теперь с гордостью носите на своем лице в память о том, как вам удалось избежать холодной хватки смерти? Не говори мне о невинности, потому что в нашем мире нет места для такого бесполезного слова.

Я сглатываю свою ярость на него, возвращаясь к тем ужасным воспоминаниям, которые я изо всех сил старался забыть за эти годы. Видя, что во мне разгорается ярость, Алехандро опустил свой стакан с виски на приставной столик и встал. После чего он продолжает сокращать расстояние между нами, глядя мне прямо в глаза.

– Этот договор, в соблюдении которого мы все поклялись, должен гарантировать, что больше не будет потеряно ни одной жизни, невинной или нет. Но не стоит наивно полагать, что все подчинятся ему. Поэтому я спрошу тебя еще раз, Колин. Сможешь ли ты защитить мою сестру от любого вреда? Обеспечишь ли ты ей уважение и защиту, которая подобает ее роли жены Тирнана? Подумай хорошенько, прежде чем ответить мне. Ведь я пойму, если ты лжешь.

Я делаю, как он говорит, и думаю о последствиях своего ответа.

Если я скажу «нет», то рискую тем, что он тайком увезет Розу в Мексику сегодня ночью на своем частном самолете, прежде чем у нее появится шанс официально стать Келли. Правда, сделав это, другие мафиозные семьи сочтут его врагом номер один и не задумываясь начнут войну с картелем. Даже имея в своем распоряжении неограниченные финансовые ресурсы, Алехандро не справится с объединенными против него силами и подпишет смертный приговор до конца месяца.

Но рискнет ли он?

Ради одной женщины?

Ради своей сестры?

Мои мысли возвращаются к Тирнану и к его мыслям об Айрис, которые он не мог перестать думать всю ночь. Как мой кузен всегда будет беспокоиться о своей сестре и что при наличии средств он бы наплевал на этот договор, если бы это означало, что он сможет держать Айрис в безопасности и как можно дальше от Братвы. Если бы Тирнан отправился с ней в Вегас, разве он не попытался бы найти там кого-нибудь, на чью помощь он мог бы рассчитывать в обеспечении благополучия своей сестры?

Неожиданно я понимаю, что ответ на вопрос Алехандро может быть только один.

– Никто и никогда не тронет ни одного волоска на ее голове. Даю слово.

– Тогда это все, о чем я могу просить.